Павел Щёголев - Падение царского режима. Том 1

Эта «особая комиссия» делала два дела: отбирала дела департамента полиции, которые могли бы дать материал для чрезвычайной комиссии, и выясняла состав секретной агентуры розыскных органов империи.

Председателем следственной комиссии Временного Правительства был назначен известный московский присяжный поверенный. Н.К. Муравьев. В первый состав комиссии вошли: сенатор С.В. Иванов, сенатор (бывший прокурор с.-петербургской судебной палаты) С.В. Завадский (оба были товарищами председателя и составляли президиум), главный военный прокурор, назначенный на эту должность Временным Правительством, ген.-майор В.А. Апушкин, прокурор харьковской судебной палаты Б.Н. Смиттен, доктор философии В.М. Зензинов. Пребывание последнего в комиссии было крайне непродолжительно (две-три недели); С.В. Завадский ушел из комиссии 16 мая, а В.А. Апушкин занялся специально военным отделом. В апреле месяце в состав комиссии вошли прокурор московского окружного суда [*] Стран. VIII, св. 14 стр.: «прокурор моск. окр. суда», надо : «председатель моск. окр. суда» [здесь и далее указатели страниц и строк относятся к бумажному оригиналу, в электронной версии страницы нумеруются на каждом устройстве по-своему в зависимости от размера экрана, размера шрифта и т.д. – Прим. В.М. ] Л.П. Олышев (на короткое время, с 20 апреля по 16 мая), непременный секретарь Российской Академии Наук, академик С.Ф. Ольденбург и прокурор виленской судебной палаты А.Ф. Романов (работавший до 1 сентября). В течение месяца членом комиссии состоял профессор Д.Д. Гримм, заменявший на время отсутствия С.Ф. Ольденбурга. Наконец, со времени учреждения особой комиссии по расследованию деятельности департамента полиции в состав чрезвычайной комиссии на правах члена вошел председатель особой комиссии П.Е. Щеголев. Делегатами от временного комитета Государственной Думы был Ф.И. Родичев и от исполнительного комитета Совета Рабочих и Солдатских Депутатов – Н.Д. Соколов.

О том, как понимала свою задачу следственная комиссия, как вела работу и каких результатов достигла, можно узнать из доклада, сделанного ее председателем на заседании Всероссийского Съезда Советов Рабочих и Солдатских Депутатов: [2] Доклад напечатан в № 95 от 28 июня 1917 года «Известий Петроградского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов». Приводим доклад с некоторыми сокращениями, исправляя многочисленные ошибки плохой стенографической записи и не лучшей газетной корректуры. Несмотря на внешние недостатки, мы сочли необходимым процитировать доклад, так как он является источником при изучении истории комиссии и единственным высказыванием ее руководителя. Есть еще позднейшие, зарубежные, пропущенные через эмигрантскую призму воспоминания о комиссии работавших в ней сенатора С.В. Завадского (Архив русской революции, издаваемый И.В. Гессеном. Берлин, т. XI, стр. 5 etc), С.А. Коренева (там же, т. VII, стр. 14 etc), А.Ф. Романова и В.М. Руднева (Русская летопись, изд. «Русский Очаг». Париж, кн. 2, 1922). К этим воспоминаниям мы еще вернемся в одном из следующих томов настоящего издания.

«Товарищи, мой краткий, по возможности, доклад о работах чрезвычайной следственной, комиссии, которая существует уже довольно долго и о деятельности которой вы должны знать больше, чем вы можете узнать из отрывочных заметок, сообщаемых нами в газеты, должен был бы быть маленьким вступительным очерком к нашей с вами беседе по этому вопросу; кроме цели осведомления вас и ваших товарищей на местах, мне хотелось бы теперь же разъяснить все те недоразумения, которые могут у вас возникнуть в связи с деятельностью комиссии, которая по необходимости, в силу поставленных ею задач, должна проходить, несколько скрытно. Иной способ ведения дел мешал бы нашему делу, которое мы считаем делом вашим, делом первостепенным или, во всяком случае, очень большой исторической важности, и портить которое мы не можем позволить себе поэтому ни на одну минуту.

Вы знаете, что с первых дней победы революции Временное Правительство пришло к мысли о создании чрезвычайной исключительной следственной комиссии, которая ликвидировала бы прегрешения старого режима.

Вы понимаете сами, товарищи, что эта работа в такой постановке могла бы оказаться безбрежной, и поэтому волей-неволей, нужно было ограничить задачи этой комиссии. Это первое ограничение заключается в самой задаче этой комиссии. Наша задача – ликвидация старого режима. Но даже эта поставленная задача – судить представителей старого режима, – была бы очень тяжела и обширна. По необходимости следственная комиссия, называемая верховной, ограничила свои задачи только высшими лицами государства. Она взяла в сферу своего ведения, соответственно своему названию, только лиц первых трех классов, только высших сановников павшей Империи.

Такова скромная на первых порах задача этой самой комиссии. Но когда мы приступили к реализации этой задачи, мы сразу поняли, что наша скромная работа над материалом центральных канцелярий, к которой мы приступили, превращается в громадную задачу. В результате наших расследований, как бы их ни ограничивать, как бы ни запираться в скромных рамках уголовного преступления, получается документальное доказательство одной тезы, что русской революции не могло не быть, что русская революция неизбежно должна была прийти и неизбежно должна была победить.

Наш материал, когда он будет опубликован всецело, быть может, покажет и перед вами и перед всем миром, что нет возврата к прошлому, что мечты о прошлом, если забредают в отдельные головы, разбиваются о тот материал, который постепенно стекался в нашу комиссию. Приятно констатировать, что этот вопрос решен в высшей степени легко и довольно убийственно для врагов русской свободы и русского революционного народа. Оказалось совершенно возможным целиком встать на точку зрения того закона, который существовал в последние дни и месяцы старого режима. Можно сказать: «те законы, которые вы написали, вы же, в лице высших и центральных ваших представителей, их и нарушали». Вы понимаете, что нам, комиссии, представилось, когда мы пришли к этой мысли, что это наиболее желательная и наиболее твердая точка зрения, потому что нужно помнить, что мы создаем и ставим процессы, которые не могут не иметь мирового значения. И вы понимаете, как с этой точки зрения важна и ценна та позиция, на которую нам удалось стать потому, что при иной точке зрения, если бы суд этот положил в свою основу законы какие-нибудь иные, а не существовавшие тогда, их сторонники могли бы перед всем миром сказать: «да это – законы ваши, а не наши, это – законы вашего времени, мы жили при других условиях, как же вы хотите карать и наказывать нас за то, что мы сотворили, по законам, установленным уже после того, как вы отогнали нас от власти!»