Павел Щёголев - Падение царского режима. Том 1

Председатель . – Почему вы это думали?

Протопопов . – Потому что вместо того, чтобы освещать те вопросы, которые нужно было освещать, они хватались за сахар, за булку, там где сладко. Вся эта публика была скверная; ведь в контр-разведке состоял Мануйлов-Манасевич, это мне было известно, только, пожалуйста, не думайте, что он был в Министерстве Внутренних Дел при мне. Прошлый раз министр юстиции мне сказал, что Манасевич-Мануйлов был в Министерстве Внутренних Дел, – утверждаю, что нет.

Председатель . – Так про скверную публику…

Протопопов . – По-моему, публика была скверная, она занималась вымогательством, в этом я убежден, но доказательств у меня нет, это было мое впечатление. Я просил государя о помиловании Добрушкина, потому что туда посылают либо людей, которые ничего не понимают, либо выпускают на них такого трезора.

Председатель . – Кого вы имели в виду, когда говорили о скверной публике, пристраивающейся к контр-разведке.

Протопопов . – Я скажу, во главе был генерал Батюшин. Я не смею сказать, что он нечестный, но он человек умный, свирепый. Я повторяю, это мое впечатление, я могу ошибиться. Потом был и Резанов и Логницкий. [*] Стран. 131, сн. 3 стр.: «Логницкий», надо : «Логвинский».

Председатель . – Кто в ваше время состоял в контр-разведке в вашем министерстве?

Протопопов . – Как, в вашем министерстве? У меня не было контр-разведки.

Председатель . – Нет, кто был при вас в Военном Министерстве во главе контр-разведки?

Протопопов . – Батюшин. Он от Ставки зависел, он имел большой вес.

Председатель . – Через кого он имел вес?

Протопопов . – Я думаю, через Алексеева.

Председатель . – Это ваше предположение?

Протопопов . – Мое предположение.

Председатель . – Вначале вы сказали, что о вашем назначении вам позвонил Штюрмер.

Протопопов . – Т.-е. он не позвонил, а позвал к себе и сказал мне, что государь меня предложил…

Председатель . – Когда это было? Незадолго до вашего назначения?

Протопопов . – Да.

Председатель . – Когда вы сблизились с Распутиным?

Протопопов . – Никакой близости у меня с ним не было.

Председатель . – Когда вы начали с ним встречаться?

Протопопов . – Я его впервые увидел, когда я лежал больной у Бадмаева. Бадмаев привел его ко мне. Это было на мызе в Спасском. [*] Стран. 132, св. 23 стр. и 134, св. 8 стр.: «Спасское» – дача П.А. Бадмаева на Поклонной горе, под Петроградом.

Председатель . – Когда это было?

Протопопов . – Три года тому назад. Я был страшно болен, у меня был миэлит и неврастения.

Председатель . – Затем дальше?

Протопопов . – Я его первый раз тогда увидел. Вообще я его видел в жизни раз 15-16. Я это вспомнил, сидя в своей камере, и записал себе; да, приблизительно 15-16 раз я его видел всего-навсего.

Председатель . – Какие были за эти встречи между вами разговоры, касающиеся дел государственной важности?

Протопопов . – С ним говорить систематически нельзя было. У него бывали мысли верные, а иной раз совершенно чепуховые, совершенно вздорные. У него была характеристика людей, он людей мало видел, но довольно метко определял. Это свойство у него было; потом, зло не говорил про людей, это мне нравилось.

Председатель . – Нам хотелось бы знать, что он говорил в отношении своих связей к Царскому Селу, в отношении своих влияний.

Протопопов . – Он к этому относился так, что не скрывал своей близости совершенно. Он звал царя «папой», царицу «мамой». Видно было, что он был, как я раньше сказал, челядинец, близкий человек.

Председатель . – Он звал их так, как вы говорите, «папой» и «мамой», не в более грубой форме?

Протопопов . – При мне никогда, он никогда не бывал в тех видах, в которых он бывал, когда он пьяный говорил, грубые, безобразные вещи, но я вполне допускаю, что он в пьяном виде мог говорить такие вещи. Повторяю, что в пьяном виде я его никогда не видел. Всего я его видел 15-16 раз. Потом, гораздо позже, я узнал, что он, кажется, 16 лет был при царской семье. Может быть, я ошибаюсь, он пришел богомольным и чистым человеком. Это здесь его испортили. Я это слышал.

Председатель . – Вам известно значение Распутина в делах Царского Села при государе?

Протопопов . – Распутин был близким человеком и как с близким человеком с ним советовались. Лично мне он говорил: «Вы будете министром, вы будете министром».

Председатель . – Когда он это вам говорил?

Протопопов . – Три года тому назад.

Председатель . – В 1916 году?

Протопопов . – Он мне постоянно говорил: «Только, чтобы царя увидеть».

Председатель . – Разве он так редко видел царя?

Протопопов . – Нет, чтобы я увидел царя, но тогда я этому не придавал значения. Дурная мысль, несчастная мысль насчет министра мне приходила после моей поездки за границу, но я никогда не просил никого.

Председатель . – После вашей поездки за границу?

Протопопов . – Да.

Председатель . – Как велась охрана Распутина?

Протопопов . – Совершенно не знаю определенно. Я спрашивал только, охраняют ли его? Говорят, охраняют и больше ничего.

Председатель . – Вы не имели донесения лиц, охраняющих Распутина?

Протопопов . – Нет, я интересовался, потому что этим интересовались другие. Я и спрашивал, есть ли охрана? – Есть, больше ничего.

Председатель . – Когда Курлов появился в Министерстве Внутренних Дел? В бытность вашу министром внутренних дел?

Протопопов . – Я вам скажу, я считал Курлова честным человеком, мне про него много говорили. Может быть, я ошибаюсь, это мой однополчанин, я знаю некоторые дурные его стороны, но в денежном отношении я всегда считал его честным человеком, человеком очень умным. В последнее время, после того как с ним случилась беда одна за другой, я видел, как этот человек, – он жил у Бадмаева…

Председатель . – Что вы называете бедой?

Протопопов . – Убийство Столыпина, которое его сокрушило совершенно, потому что Столыпин ему написал письмо, что он назначен сенатором. [*] Стран. 134, св. 1-3 стр.: «Убийство Столыпина, которое его (Курлова) сокрушило совершенно, потому что Столыпин написал ему письмо, что он назначен сенатором»… – Курлов, перед назначением его тов. м-ра вн. дел, и еще ранее, перед назнач. нач-ом гл. тюр. управл., заручился двумя неопубликованными выс. повелениями о назначении его, в случае оставления им этих должностей, сенатором, о чем Столыпин тогда же и уведомил его конфиденциальными письмами. После убийства С. , эти высоч. повел. не были реализованы, и К. был уволен в отставку, не получив обещанного сенторства, что, по словам Прот., и «сокрушило его совершенно». Убийство Столыпина и потом следствие было для него очень тяжелым, тут он остался без гроша, долго жил у Бадмаева.