Марк Хукер - Толкин русскими глазами

Формулировка предложения с делом у Немировой по существу не отличается от варианта ВАМ. Сэм у Немировой думает: «Нужно сперва поискать здесь» (Н ВК.179). Это делает сцену менее динамичной, устраняя долгое восхождение, которое Сэм совершает одновременно с принятием решения. Продолжение данного предложения в ее переводе еще более прозаическое. Сэм у нее восклицает: «Только Фродо одного оставлять больше нельзя!» (Н ВК.179), Толкиновское окончание этого монолога намекает на потенциальные неизвестные опасности, с которыми его Сэм готов столкнуться ради спасения Фродо. Сэм у Немировой мог с тем же успехом решать — а не сходить ли ему в магазин на углу.

Версия предложения с долгом у Немировой построена по тому же принципу: ее Сэм «должен спасти Фродо» (Н ВК.169). Несмотря на то, что наметанный взгляд лингвиста сразу же выделит корень долг в ее формулировке, общеупотребительное значение слова должен с долгом не ассоциируется. Возникает ощущение обязанности, но оно не имеет отношения к понятию чести, чем собственно и является долг . В ее формулировке также отсутствует указание Толкина на характер отношений между Фродо и Сэмом как между хозяином и слугой. Ее Сэм «должен спасти Фродо», а долг Сэма у Толкина спасти своего хозяина. В переводе Немировой пары дело/долг преданное служение Сэма хозяину отсутствует, в результате чего ослабляется характер Сэма.

Заключительная часть фразы, однако, Немировой удалась. Ее Сэм должен спасти Фродо «хотя бы и ценой собственной жизни». Кроме того, она сделала очень изящную добавку в духе Толкина. Рассказчик Толкина объясняет, что у Сэма не было времени на раздумья. Он должен был действовать немедленно, потому, что «каждая минута на счету». Рассказчик у Немировой говорит, что «каждая минута на вес мифрила». Это хорошая находка, но она не компенсирует неудачи остальной части эпизода.

К&К аналогично, хотя и менее в духе Толкина, формулируют то, как Сэм спешит, принимая решение. Их рассказчик говорит: «Время было на вес золота» (К&К ВК.231). Для рассказчика Толкина крайне нехарактерно сказать так, учитывая взгляды самого Толкина на золото как корень всего зла в истории с драконом в «Хоббите» (см. главу «Хоббит»). Формулировка монолога Сэма у Г&Г еще слабее, чем у ВАМ и Немировой. В ней даже не подразумевается обязанность. Их Сэм думает: «Но уж пусть я сначала поднимусь на самый верх» (Г&Г ВК.190, Г&Г 2002.919). Мотивация поступка Сэма полностью устраняется. Сэм Толкина поднимается вверх по лестнице потому, что таково его дело (долг). Без подобного объяснения мотива его поступка, Сэм у Г&Г выглядит скорее авантюристом, чем преданным слугой. В придачу, Г&Г искажают и, соответственно, философски видоизменяют вторую часть примерно так же, как и К&К. Их Сэм говорит: «а там — будь что будет!» (Г&Г ВК.190, Г&Г 2002.919).

Перевод Г&Г пары дело/долг в речи рассказчика, по существу, не отличается от вариантов у ВАМ и Немировой, по из-за замены хозяина на друга у Г&Г выглядит еще хуже. У них Сэм говорит: «Надо спасти друга» (Г&Г ВК.180, Г&Г 2002.919). Несмотря на то, что желание спасти друга — само по себе достаточно сильная мотивация, которая, несомненно, стоит за решением Сэма, — это только часть причины, подразумеваемой Толкином. Сэм Толкина выполнял свой долг. Долг может быть и по отношению к друзьям, но далеко не в каждом случае.

Рассказчик у Г&Г несомненно повторяет Бобырь, которая первой написала, что Сэм должен был «спасти своего друга».

А то, что он должен сделать, Сэм знал совершенно твердо: спасти своего друга или погибнуть, спасая (В.371; У IV.712).

В версии Бобырь монолог Сэма был весьма сильно переделан, но все же узнаваем по сохранившимся деталям сюжетной линии. Ее Сэм видит, что орки боятся его и его Жала, и думает про себя, что события принимают лучший оборот, чем он надеялся. Ему кажется, что Шаграт и Горбаг со своими собратьями сделали за него всю работу. За исключением одной «испуганной крысы, чей писк он услышал, в башне, похоже, нет ни одной живой души. Увиденное поражает его как удар обухом по голове. Тот крик, должно быть, исходил от Фродо. Поднимаясь вверх по лестнице, Сэм у Бобырь зовет:

— Фродо! Фродо! Друг мой! — вскричал Сэм, почти рыдая. — Если вас убили, что мне делать? Ну вот, я пришел, наконец. Я иду прямо наверх, а там увидим! (Б.378; У IV.719).

Такая версия устраняет не только дело Сэма, но также и само решение которое он должен принять. Бобырь целиком меняет образ Сэма из преданного слуги он превращается в верного друга, и отнимает у читателя напряженный момент выбора. Столь же вольно и легко обыгрывает она и «а уж потом будь что будет».

Г&Г не единственные, кто наделяют Сэма чертами авантюриста. М&К также проигнорировали ссылки на дело и долг Сэма. Рассказчик у М&К говорит: «А что ему делать, это он [Сэм] понимал» (М&К ВГ.193), устраняя долг Сэма и заменяя его холодным резоном. Дело Сэма также было удалено из второй половины пары дело/долг :

— Опять небось маху дал, — вздохнул он. — Но будь что будет, сперва доберусь до этой каморки на верхотуре (М&К ВГ.203).

Несмотря на изменение философского смысла дела , версия М&К — это мастерская стилизация простонародной манеры речи Сэма. Она содержит три оборота, которые встречаются в разговорной речи: маху дать, каморка и верхотура . Они добавляют тонкий дополнительный пласт в характере Сэма, который большинство других переводчиков не учли. М&К также используют правильную идиому для перевода фразы «а уж потом будь что будет».

В своей версии монолога Сэма о его деле Волковский склоняется в сторону М&К, копируя их вольную формулировку фразы: «Опять, небось, маху дал». В заключительном предложении, однако, он присоединяется к К&К и Г&Г, располагая наречие там в столь же двусмысленной позиции, что обуславливает искажение философского смысла фразы «а уж потом будь что будет».

«Опять, небось, маху дал, — думал он на бегу. — Ну да ладно, доберусь до верхушки, а там будь что будет» (В ВГ.308).

В переводе той части пары дело/долг , которая вложена в уста рассказчика, Волковский также отказывается от долга , используя тот же самый подход, что и у ВАМ. У Волковского рассказчик говорит: «А вызволять хозяина надо» (В ВГ.289).

В третьей главе четвертой книги «Черные ворота закрыты», когда надежде Сэма приходит конец, рассказчик Толкина вновь подтверждает, что дело Сэма основано на чувстве долга, и на основании этого Сэм решает продолжать путь. «[Сэм] всю дорогу оставался со своим хозяином, собственно ради этого он и отправился в путь, так что не покинет его и дальше. Хозяин его в Мордор один не пойдет» (Т.310). Толкин дважды повторяет слово хозяин на протяжении фразы из 21 слова, таким образом, подчеркивая отношения хозяина и слуги. Но не все переводчики сумели воспроизвести повторы Толкина или даже чувство долга в деле Сэма.