Александр Глазунов - Пятиконечные из созвездия Лиры

Я даже представить не мог, что Вия может так просто и доходчиво объяснять сложнейшие, трудно постижимые понятия. Я и сам заслушался и время от времени поглядывал на Линду. Как она воспринимает все это? Трудно расстаться с устоявшимися объяснениями, да еще такими, как «дочь» Господа, «неземной человек», к которым она с годами привыкла. В конце концов, сам в это поверишь!.. И как не поверить, если ОНИ сами говорят об этом.

Все это копится в душе, вынашивается годами — ведь нельзя ни с кем поделиться, нельзя посоветоваться. Только обмолвись — осмеют! А то что-нибудь похуже… Вся жизнь может пойти наперекосяк. Так недолго и озлобиться, а по злобе можно и дров наломать. Или с твоей помощью наломают. Но ведь человек-то не выдумывает — он эти «картинки» воочию видит. Кто же виноват, если ученые отмахиваются, а знакомые отворачиваются? Может, ответственность за это на ученых и лежит?

Линда сидела, не шелохнувшись, внимательно слушала и в упор смотрела на Вию. Лицо ее ничего не выражало, разве что внутреннее напряжение. Она была сосредоточена — значит, задумалась… Это был хороший признак.

— Существует и другая любопытная штука, — продолжила Вия. — Это так называемый астральный тренажер. Здесь надо уметь очень четко различать, когда тебе идет истинная информация, а когда вот такого рода ложные откровения.

Астральный тренажер и предназначен для того, чтобы отбирать среди нас, людей, контактеров с ВЦ — тех, которые в состоянии осознать, что есть другие миры, иные Высшие Цивилизации. Они способны понять, что существует НЕЧТО, что поможет нам. Потом пойти за этим НЕЧТО, которое редко кто и видит обычным зрением.

Но как выбрать такого человека среди землян, чтобы тот мог сохранить разумное, трезвое отношение к необычному, сверхъестественному?

Вот и устраиваются испытания с помощью астрального тренажера.

Человеку начинают нашептывать «голоса», что он сын Божий, дочь Высшего Разума, пророк и так далее… Все мы — частицы космоса, вселенной. А иной человек, услышав такое, сразу расцветает, расправляет грудь — я сын неба, а вы все никто. Все, что я говорю, — истина, другие же болтают чушь.

Другому астральный тренажер начинает талдычить: «Ты Иисус Христос…»

Смотришь, он и впрямь начинает верить — может, я и вправду его воплощение? И начинает в открытую вещать: я, Иисус Христос…

Другие, услышав подобное, молча переваривают информацию, думают, сомневаются — нет, здесь что-то не так. Если я — Иисус Христос, то обязан совершенствоваться, работать над собой. То есть обломать себя и оправдать то, что мне сообщили.

— Но я же не думаю, что я ЕГО дочь и тому подобное, — тихо, взволнованно сказала Линда. — Я же этого деда еще девочкой видела.

— Правильно, — улыбнулась Вия.

— Ты, Линда, не обижайся и не переживай, — как можно мягче сказал я. — Мы уже с Вией проверяли — планета твоя существует. И цивилизация, с которой ты контактируешь…

— А моя цивилизация к вашим относится?

— Нет, — Вия покачала головой и вкратце пояснила, что в космосе существуют три сообщества цивилизаций: Космическое Содружество, к которому относятся «наши» ВЦ; Нейтральные — в их составе и ВЦ Линды, и Конгломерат, то есть сообщество воинствующих высокоразвитых цивилизаций, настроенных по отношению к Земле не ахти как хорошо.

Эти, по нашим понятиям, «злые», «темнушники».

Во всех сообществах есть цивилизации, которые имеют на Земле своих контактеров. Поэтому все, что происходит там, в Космосе, в Высших мирах, отражается и на человечестве. Вполне возможно, что люди— контактеры Конгломерата и не сознают, на кого они работают.

Линда слушала молча, не прерывая и не задавая никаких вопросов.

Потом поднялась и отправилась на кухню.

— Да, — глядя ей вслед, сказала Вия, — каша у нее в голове страшная. И знаешь, — оживилась она, — Линда — точная копия одного моего знакомого, тоже контактера, с которым я начинала работать, пока у меня не открылся телепатический канал. Кстати, — Вия посерьезнела, — в сообщении Линды… ну, насчет ожидаемой смерти шестерых…

— Помню, помню, — я встрепенулся.

— Там упоминалась Валентина. Ты правильно предположил, что ее никто среди нас не знает. Не Валентина, а Валентин. И «мои» подтвердили, именно он входит в эту шестерку.

— Что за Валентин?

— Да шофер! Мы же с тобой у него дома были…

Ну, конечно!

Это было в октябре прошлого года, когда я ездил в Петербург к Вие, чтобы переписать ее обширный контактерский дневник. Там были отражены и события, относящиеся к камчатской экспедиции.

Поздно вечером я возвращался в гостиницу, а Вия пошла меня провожать.

Прождав с полчаса автобус, мы продрогли и решили идти пешком.

По пути Вия и предложила зайти к своим знакомым согреться. Я было воспротивился — время позднее, что людей зря беспокоить. Однако Вия заверила — люди, мол, простые, тем более что мне будет интересно познакомиться с Валентином.

Семья Валентина занимала маленькую, сплошь перегороженную комнатку в коммунальной квартире.

Хозяева оказались добродушными и гостеприимными людьми. Тогда я и узнал, что произошло с Валентином дней за десять до моего приезда в Питер.

Он никогда особенно не интересовался НЛО или какими-нибудь другими аномальными явлениями. И вдруг всего за ночь Валентин из обычного человека превратился в уникального феномена. Ему сразу был открыт телепатический канал — пошла информация, стали показывать «картинки» из прошлых жизней, открыли «третий глаз». Он начал видеть ауру людей.

Обо всем этом он не имел ни малейшего представления и, мягко говоря, не соображал, что с ним произошло. Если бы не Вия, которой догадалась позвонить жена Валентина, человек мог запросто сойти с ума.

Вия приехала, все выяснила и объяснила ему суть происходящего, заметив ошарашенному Валентину, что подобный дар сразу дается только избранным.

— «Темнушники» его здорово достают, — рассказывала Вия. — Как-то он мне признался, что голову его иногда так сжимает, что хоть криком кричи. Он знает, что это не «его». «Своих» Валентин отличать уже научился.

Вернулась Линда, молча села к столу.

— Скажи, Вия, мой сын действительно сильный экстрасенс? — наконец спросила она.

Начинается, подосадовал я, видно, не пошла ей впрок «наука».

Вия тоже посмотрела на нее несколько обескуражено. Все же взяла рамку, которая тут же заметно качнулась в сторону.

— Да, подтверждают… — в голосе ее просквозило удивление, а я почему-то обрадовался.

— Но он пока не может пользоваться своим даром, — продолжила Вия. — ОНИ его держат в колпаке, чтобы он не действовал на окружающих. Поэтому он пока «безвреден».

— А действительно ли мой умерший отец всегда находился рядом со мной?