Павел Щёголев - Падение царского режима. Том 3

Трусевич. — Нет, прежде всего, я должен сказать, что, при докладах Герасимова министру и товарищу министра, я не присутствовал.

Председатель. — Вы не присутствовали?

Трусевич. — Нет, Герасимов, начальник петроградского охранного отделения, имел самостоятельный доклад министру.

Председатель. — Это безусловно. Это общее положение, но разве доклады по этому делу происходили не в вашем присутствии?

Трусевич. — Нет.

Председатель. — А доклады Герасимова по этому делу вы принимали?

Трусевич. — Вы ставите весь вопрос в иной плоскости.

Председатель. — Да, я задал вам вопрос политический и в государственной плоскости этого дела.

Трусевич. — Это для меня совершенно не понятно, потому что разогнать Государственную Думу на почве такого процесса…

Председатель. — И совершить государственный переворот.

Трусевич. — Мне представлялась эта мера совершенно иначе. Создавать процесс для разгона Государственной Думы просто бесцельно, тем более для совершения переворота, относительно которого я не понимаю, в каком смысле это переворот.

Председатель. — Акт 3-го июня вы не считаете государственным переворотом?

Трусевич. — Нет, это изменение основных законов.

Председатель. — Незаконным способом.

Трусевич. — В порядке высочайшего повеления. Я, откровенно говоря, не могу… Сейчас конституция наша…

Председатель. — Вы же юрист. Что же вы считаете, что по высочайшему повелению все можно сделать?

Трусевич. — В зависимости от того, как гласят об этом основные законы. Если изменение их предоставлено там одной высочайшей волей, то это не будет переворот.

Председатель. — Вы живете в России и знаете, что изменить избирательную систему могла только сама Дума, т.-е. обе палаты, что это не было предоставлено верховной власти.

Трусевич. — Не сумею на это вам ответить, но должен вам сказать, что это не касалось меня по должности.

Председатель. — Меня несколько удивляет ваш ответ, потому что даже И. Г. Щегловитов признает, что это — государственный переворот и акт совершенно незаконный.

Трусевич. — Может быть, с точки зрения правительственной это и так. Но у меня нет закона под рукой, и я не могу этого сказать, тем более, что это меня не касалось. Возвращаясь к вопросу о социал-демократической группе, я предполагаю, что вы имеете в виду переворот в каком-нибудь ином смысле, потому что роспуск Думы это не есть переворот. Может быть, вы говорите об уничтожении Государственной Думы? Я не представляю себе переворота, ради которого, как вы сказали, было возбуждено дело социал-демократической фракции -2-й Государственной Думы.

Председатель. — Столыпину, как вам, может быть, известно, нужно было как-нибудь разделаться с Думой, которую он считал революционной, потому что она боролась с ним.

Трусевич. — Значит роспуск. Не переворот в смысле уничтожения, а роспуск.

Председатель. — Переворот в смысле уничтожения избирательной системы, завоеванной народом в 1905 году и уничтоженной в 1907 году.

Трусевич. — Связи между делом социал-демократической группы и таким переворотом я лично не усматриваю. Обращаясь к фактической стороне дела, я могу сказать одно: что в правительстве были разговоры относительно того, что группа, лучше сказать, фракция социал-демократическая принимает участие в общей деятельности социал-демократической революционной партии, что она есть орган этой партии… И так как вся социал-демократическая революционная партия в то время подводилась под определенный закон, то, конечно, и тот орган, который действовал в ее интересах и для достижения тех же целей, был, очевидно, подведен под ту же самую статью. Я должен сказать, что квалификация юридическая не касалась департамента полиции. Это дело делалось в высших сферах. Затем, я имел указание на то, что раз что социал-демократическая фракция Государственной Думы признается органом революционной партии, то ее надлежит привлечь к ответственности. [*] «что раз что социал-демократическая фракция» — Вероятно, должно быть «что раз социал-демократическая фракция» — Прим. В.М.

Председатель. — Это, по вашему мнению, совершенно не относилось к департаменту полиции. Но, быть может, к департаменту полиции относилось то, что в этой революционной группе, о которой вы говорите, что с ней нужно было поступить по закону, участвовали агенты подведомственного вам петроградского охранного отделения. И притом не только пассивно участвовали, но и провоцировали эту группу и создали те улики, которые были положены в основу обвинительного приговора, над целым рядом лиц, состоявших депутатами 2-й Государственной Думы, т.-е. избранниками народа. Для вас это теперь ясно? Или продолжает быть неясным, как и нарушение закона актом 3-го июня?

Трусевич. — Для меня совершенно ясно одно, что никаких указаний на какую-нибудь провокацию, в этой области, у меня не было. Это я категорически утверждаю. Если такие доказательства впоследствии и обнаружились, — впоследствии, я говорю…

Председатель. — А они обнаружились или не обнаружились? Это предположение ваше или факт?

Трусевич. — Я, собственно, привык котировать известные факты на основании доказательств. По данному же вопросу не производил никакого расследования, не ознакомился ни с какими документами и свидетельскими показаниями, которые установили бы создание улик , или даже возбуждение революционной деятельности посредством агента.

Председатель. — А участие ваших агентов в революционной деятельности?

Трусевич. — Я категорически утверждаю, что если бы я наткнулся на такой факт, то несомненно эти агенты были бы преданы суду. Так это и было неоднократно произведено в бытность мою директором департамента полиции. В тех случая, когда я натыкался на участие агента в преступном деянии, я настаивал на этом самым категорическим образом. Припоминаю даже одно дело в Владивостоке: там жандармский офицер был предан суду, по моему требованию, и осужден в ссылку. Я должен был выдержать некоторую борьбу с корпусом жандармов и добился того, что Заварницкий был осужден. [*] Стран. 211, сн. 19 стр. «Заварницкий», надо: «Заварицкий». Потом какое-то еще было дело. Очень трудно припомнить, — это было 10 лет тому назад. Какое-то дело было еще. Один раз мне попалось дело в Ростове или где-то. Я также потребовал, чтобы агенты были преданы суду, наравне с прочими обвиняемыми.

Председатель. — Вам известно, что, в бытность вашу директором департамента полиции, в основу деятельности директора, был положен документ, предусматривавший политический розыск при помощи агентов и их участие в революционных группах и организациях, как норму…