Сергей Крившенко - Плавать по морю необходимо

С особым уважением и восхищением пишут русские мореходы о героизме и верности русских женщин. Традиция в нашей литературе давняя. Вспомним образ Ярославны из «Слова о полку Игореве». Или молодую жену князя Евпраксию из «Повести о приходе Батыя на Рязань», Марковну из «Жития протопопа Аввакума». Жизнь давала новые факты самоотверженности, силы, любви и стойкости русской женщины. Вслед за своими мужьями уйдут в сибирскую ссылку жены декабристов, и это отзовется в поэме Некрасова «Русские женщины». Подвижническую судьбу Шелихова, Невельского, Орлова, Петрова, Завойко и других разделяют их жены. И, естественно, мимо этого не могли пройти авторы записок. Эмоционально убедительны строки Бошняка о жене Невельского. Она жила в Петровском зимовье. Чтобы добраться сюда, надо проехать 1200 верст от Якутска до Охотска верхом. По топям, по лесам, по сопкам. Невельская, «подкрепляемая… убеждением, что женщина должна разделить труды своего мужа, когда того требует долг», в двадцать дней проделала этот путь. А потом плавание на барке «Шелихов». Бошняк приводит факт изумительной выдержки жены Невельского. Когда барк стал тонуть, никто не мог уговорить Невельскую первой съехать на берег. «Командиры и офицеры съезжают последними, — говорила она, — и я съеду с барка тогда, когда ни одной женщины и ребенка не останется на судне». Так она и поступила [104] Там же. № 3. С. 340. .

«О геройском самоотвержении и необыкновенном присутствии духа и стойком хладнокровии» своей жены с чувством гордости писал и Невельской. Подчеркивая, что «тогдашняя жизнь на Амуре не была жизнью дюжинной, обыкновенною», «была исполнена не только для мужчин, но и для женщин тяжелых трудов и лишений, была службою для достижения высоких общественных целей», Бошняк пишет о чудесной отзывчивости Невельской, о ее терпеливости: «Мы никогда не слыхали от нее ни одной жалобы или упрека». Пишет о спокойном и гордом сознании того горького, но высокого долга, который выпал на ее долю. В семействе Невельских его сподвижники находили «приют, внимание, ласку и образованную беседу». Эта чуткость распространялась не только на русских людей, но и на аборигенов, в частности нанайцев, которые тянулись к Екатерине Ивановне душой. Называя среди первых русских женщин и Орлову, Бошняк пишет «о чести подвига, украшающего немногих русских женщин». И справедливо заключает: они должны занять место в истории Амурской экспедиции. Этот рассказ впоследствии вспомнит Чехов в очерке «Остров Сахалин».

Воин Римский-Корсаков в своих письмах-записках высветил душевные качества Екатерины Ивановны Невельской, рассказал о домашних спектаклях по «Ревизору» и «Женитьбе» Гоголя, о своем чувстве любви к этой «грациозной» женщине. Катерина Ивановна, по словам Воина Римского-Корсакова, сыграла в его жизни «хотя и воображаемую, но поэтическую и даже благотворную» роль. По его словам, надобно иметь сильную любовь к мужу, чтобы с хорошим воспитанием, привыкнув к обществу и развлечениям, не скучать и не унывать в такой унылой, безжизненной местности. И неудивительно то внимание, которое будет отдано женским образам в ряде исторических романов, в частности образу Катерины Ивановны в романе Н. Задорнова «Капитан Невельской».

Мужественный, стойкий характер русского человека проявился при защите Петропавловска-на-Камчатке в 1854 году. В разгар Крымской войны (1853–1856) англо-французские захватчики решили овладеть далеким русским городом на Камчатке. Они начали штурм города, высадили десант. Но агрессоры натолкнулись на непреодолимую крепость обороны и вынуждены были убраться с позором. Известный советский историк, академик Е.В. Тарле называл Петропавловскую победу 1854 года «лучом света», который вдруг прорвался «сквозь мрачные тучи» [105] См.: Героическая оборона Петропавловска-Камчатского в 1854 г. Петропавловск- Камчатский. Дальневосточное книжное издательство, 1979. С. 3. . Эта славная страница истории запечатлена во многих воспоминаниях и документах. Здесь и официальный рапорт руководителя обороны адмирала В.С. Завойко. И письма защитников города — прославленного командира фрегата «Аврора» Ивана Николаевича Изыльметьева, мичмана Николая Фесуна, лейтенанта Константина Пилкина, гардемарина Гавриила Токарева и др. И воспоминания командира батареи Дмитрия Максутова, капитана 1-го ранга А.П. Арбузова, жены адмирала Завойко — Юлии Завойко. Все эти разножанровые документальные произведения были опубликованы в «Морском сборнике», ряд из них, в частности «Воспоминания о Камчатке и Амуре» Юлии Завойко, вышли тогда же отдельными изданиями. В наши дни ряд документов опубликован в книге «Героическая оборона Петропавловска-Камчатского в 1854 году».

В приказе Муравьева-Амурского, вышедшем в дни, когда на западе продолжалась Крымская война, говорилось: «Войска, на устье Амура сосредоточенные, нигде от неприятеля не отступают, в плен не сдаются, а побеждают на местах или умирают, памятуя князя Святослава Великого: тут ляжем костьми, мертвые бо сраму не имуть, — герои Петропавловского порта покажут нам пример самоотвержения, русской силы…» [106] Сильницкий А. Адмирал Василий Степанович Завойко. Хабаровск, 1898. С. 23–24. . О чертах характера русского человека, так или иначе сказавшихся, обозначенных, выявленных в воспоминаниях знаменитых мореплавателей и землепроходцев, в эти же годы с глубокой проникновенностью пишет Л. Толстой в севастопольских очерках. Ведь те, кто сражался на твердынях Севастополя, были современниками Невельского, Завойко, многих других славных русских мореходов и землепроходцев, у всех у них жило огромное чувство, вдохновившее на подлинный героизм. Об этом чувстве писал Толстой, исследуя корни героизма, редкостного самообладания в смертельной битве. «Вы понимаете, что чувство, которое заставляет работать их, не есть то чувство мелочности, тщеславия, забывчивости, которое испытывали вы сами, но

какое-нибудь другое чувство, более властное, которое сделало из них людей, так же спокойно живущих под ядрами, при ста случайностях смерти вместо одной, которой подвержены все люди, и живущих в этих условиях среди беспрерывного труда, бдения и грязи. Из-за креста, из-за названия, из угрозы не могут принять люди эти ужасные условия: должна быть другая, высокая побудительная причина. И эта причина есть чувство, редко проявляющееся, стыдливое в русском, но лежащее в глубине души каждого, — любовь к родине [107] Курсив мой. — С.К. … Надолго оставит в России великие следы эта эпопея Севастополя, которой героем был народ русский…» [108] Толстой Л.Н. Собр. соч. в 2 т. 1979. Т. 22. С. 100. .