Павел Щёголев - Падение царского режима. Том 4

Вроде этого акта, тоже в общих чертах сообщенного в инспекторскую часть собственной его величества канцелярии, был в департаменте полиции другой документ, также не опубликованный, а секретно хранимый, предоставлявший право награждения, вне всяких наградных норм и законного порядка, исполнительных чинов розыскных учреждений, активно принимавших участие в борьбе с революцией и последующими ее вспышками в 1904–1905 г.г. Это высочайшее повеление имело большое значение для офицеров корпуса жандармов, как привилегия для шедших в ту пору на службу в охранные отделения с риском опасности для жизни, ибо на основании этого акта, вне соблюдения строго установленных в военном ведомстве наградных норм и правил старшинства в чине подполковника, полковника и генерала, связанных с материальными улучшениями служебного положения, офицеры корпуса жандармов, несущие розыскную службу, не только обгоняли в чинах своих сверстников по службе в армии, но и своих товарищей по корпусу, служивших в учреждениях следственного характера, какими являлись губернские жандармские управления, или в составе железнодорожной жандармской полиции: как пример, могу указать производство в 5 лет А. В. Герасимова из чина ротмистра в генерал-майоры и награждение его в этот период орденами до Станислава I степени включительно. На основании этого акта впоследствии, по замирении, делая только на него ссылку, но описывая заслуги того или другого лица в форме отличия в борьбе с революционными выступлениями или организациями, проводились всеподданнейшими докладами награды, в изъятие из наградных правил, и чинам департамента полиции: так, например, я был произведен этим порядком в чин статского советника за выступления против рабочих делегатов социал-демократического направления на всероссийском съезде по борьбе с проституцией в секции «по борьбе с проституцией на фабриках и заводах», желавшей вынести резолюцию партийного характера об изменении существовавшего строя, как причины, порождавшей бесправное положение женщины-работницы и толкавшей ее на путь порока. В том же порядке, при моем управлении департаментом полиции, мною было исходатайствовано награждение чином действительного статского советника отставного статского советника бывшего делопроизводителя петроградского охранного отделения Н. Н. Симановского, заведывавшего всей хозяйственной частью департамента полиции и дома министра внутр. дел, как за старые его услуги делу политического розыска, так и за службу в департаменте полиции по наблюдению за охраною политического отдела департамента и дел секретной важности и, в связи с обязанностями по охране министра внутр. дел, в обслуживании охранительной команды. На это расширительное толкование этого высочайшего повеления Танеев обратил в мое время внимание и, после личного объяснения со мною, указал мне на неправильность понимания его департаментом полиции и предложил придерживаться буквального текста его, в виду чего я более им не злоупотреблял во время моего вторичного возвращения на службу.

Третий акт при директоре М. И. Трусевиче, по его инициативе проведенный вне думского законодательства, но затем в кодификационном порядке внесенный в новое издание устава уголовного судопроизводства [*] Стран. 429, сн. 11–10 стр. «внесенный в новое издание устава уголовного судопроизводства». — Если вновь учрежденные должности чин. особ. поруч. и были внесены в кодифик. порядке в св. зак. то, очевидно, не в уст. угол. суд., а во II том свода, где помещались штаты мин-ва вн. дел и деп. пол. , касался учреждения, но не в штатном порядке, должностей чиновников особых поручений при министре внутр. дел (кажется, четырех — IV класса) и остальных пяти — VI, VII, VIII классов чиновников особых поручений при департаменте [*] Стран. 429, сн. 8–5 стр. «чиновников особ. поручений при министре вн. дел (кажется, четырех IV кл.) и остальных пяти — VI, VII и VIII классов чиновников особых поручений при департаменте». — См. т. III, прим. к стр. 259 и 260. полиции; старшие чины были оставлены при департаменте полиции для ревизионных и следственных выездов, — из них два для несения обязанностей вице-директоров, а при П. Г. Курлове специальным, вне закона, особым всеподданнейшим докладом для Веригина была испрошена пятая должность вице-директора IV класса, закрытая потом по протесту Танеева после ухода Веригина при А. А. Макарове; остальные же чиновники особых поручений были теми основами легальности, на коих зиждился законный титул учреждения М. И. Трусевичем в империи охранных отделений или как постоянных, т.-е. совершенно устранявших от розыска губернские жандармские управления, оставляя последним лишь следственные функции, или в форме летучих отрядов для ликвидации той или другой революционной местной организации.

Когда я принял на себя при Н. П. Зуеве, моем предшественнике по должности финансового и законодательного вице-директора, руководство и заведывание финансовым отделом департамента, то я застал долг около 17 тыс. в кассе и полную хаотичность: не только не было сметы для расходов по департаменту полиции, но вообще финансового годичного плана, даже, хотя бы приблизительно определявшего общие расходы чисто хозяйственного порядка а неагентурного характера расходов не составлялось, несмотря на то, что Н. П. Зуев, с которым я говорил по этому предмету, судя по его словам и отзывам моих чиновников финансового отделения, все время на этом настаивал. Как в департаменте полиции, так в особенности в провинциальных розыскных отделениях департамента полиции, о коих я упомянул, даже по расходам, не связанным с агентурными надобностями, не только не велось отчетности, но и не было никаких оправдывающих расход записей, дававших возможность проверки. Об этом мною в подробностях было изложено в моем докладе П. А. Столыпину с указанием, что было сделано мною в этой области с согласия директора, конечно, меня ни в чем не стеснявшего в этой работе. Постепенно, с настойчивостью, как в департамент полиции, так и в провинциальные его органы — охранные отделения, а затем при ген. Курлове и районные, были введены сметные рамки.

В область расходов чисто агентурного порядка я не вмешивался, ибо ею заведывали С. Е. Виссарионов с Е. К. Климовичем, бывшим тогда заведующим особым отделом, а затем полк. А. М. Ереминым, но в расходы по содержанию как департамента полиции, так и его отделений я ввел строгую систему; затем я настоял, чтобы в ревизионных объездах по охранным и районным учреждениям участвовал мой чиновник из финансового отдела, вследствие этого каждая ревизия мне давала ценный материал для сокращения не только хозяйственных операционных расходов, но и таких трат, кои были связаны с розыском, как, напр. отпусков на штатскую одежду для офицеров, на расходы по поездкам для свидания с агентурою, для найма конспиративных квартир, на филерные отряды; наконец, я коренным образом изменил систему денежных наград, кои отпускались при М. И. Трусевиче охранным офицерам или чиновникам за каждое удачное действие, как, напр., за ликвидации, за обнаружение транспортов революционной литературы и, в особенности, за взятие типографии. Будучи директором, я всегда посылал для проверки на место розыска последнего рода партийных установок своих чиновников, боясь упрека в постановке типографии или в печатании прокламаций как средства для возбуждения преследования против местной организации; в этом отношении я упрека себе не боюсь, ибо на моей стороне стоит правда, документально подтверждающая справедливость моих слов отчетами ревизий С. Е. Виссарионова и других чинов департамента (я вспоминаю теперь два дела — полк. Гофмана, начальника терского губернского жандармского управления и ротм. Андреева [*] Стран. 431, св. 8–9 стр. «я вспоминаю теперь два дела — полк. Гофмана, начальника терского губ. жанд. упр., и ротм. Андреева». — Полк. Гофман никогда нач. терск. обл. жанд. упр. не был, а был с 1910 г. начальн. волынск. губ. жанд. упр. О ротм. Андрееве (см. указ.) возбуждалось дисципл. производство по занимавшейся им должности пом. нач. одесск. охр. отд. в связи с делом нач. этого отд. полк. Левдикова, по обвин. их в неправ. расходов. секретн. сумм, но в отношении Андреева это производство было прекращено без каких-либо для него последствий. , но их много было). Даже когда я ввел Малиновского, то, несмотря на партийное поручение поставить в Финляндии типографию, последняя не была поставлена, а станок и шрифт, мною от Малиновского взятые в департамент полиции, печатали циркуляры, направленные против той же группы, которая имела в виду поставить эту типографию. Быть может и этого не надо было делать, но я это делал, от этого я не отказываюсь, и за это я понесу и ответственность, потому что я находил, что этим сознательно борюсь с революционными организациями, правильно или неправильно защищая идею царизма; теперь, когда уже поздно для дела, мне в свою пору вверенного, я сознал, что, в некоторых случаях, я поступил не по долгу присяги царю и родине, а следовательно, и не по совести; в этом, хотя и запоздалом раскаянии я, может быть, найду успокоение своей совести, но не оправдание своей вины, и наказание приму, как должное возмездие за мой грех перед царем, которого, несмотря на его гнев на меня, я любил преданно, и перед родиною. Я говорю это искренно и это не фразировка с моей стороны.