Всеволод Крестовский - В дальних водах и странах. т. 2

Что касается службы остальных офицеров, то тут нет ни одного лишнего человека, — все заняты, и притом у каждого, как мы уже говорили, есть еще свое особое дело, своя специальность: один из лейтенантов непременно находится в должности "ревизора", то есть ведет все хозяйственные расчеты с "берегом" и казначейскую часть, другой состоит в должности "ротного командира" и ведает фронтовое обучение людей, третий, лейтенант или мичман, заведует минною частью на судне, четвертый крюйт-камерой, пятый ручным огнестрельным оружием. Затем уже следуют специальности: штурманская, механическая, артиллерийская и врачебная. На врача же обыкновенно возлагается заведывание небольшою судовою библиотекой и ведение естественноисторических исследований и наблюдений.

Вся судовая команда разделяется на две вахты, а каждая вахта на два отделения, сообразно чему и суточная служба распадается тоже на две вахты, по двенадцати часов каждый, с соответственными подразделениями. От полудня, например, до полуночи несет службу в две смены 1-я вахта, а с полуночи до следующего полудня, в три смены, 2-я вахта, причем вахтенное время разделяется на шестичасовые и четырехчасовые смены следующим образом: 1-я) с полудня до 6 часов вечера; 2-я) с 6 часов вечера до полуночи; 3-я) с полуночи до 4 часов ночи; 4-я) с 4 часов ночи до 8 часов утра, и 5-я) с 8 часов утра до полудня. Сообразно этому разделены на пять очередей и лейтенанты с заступающими иногда их место старшими мичманами. У каждого из них непременно есть свой помощник, "подвахтенный", из мичманов или преимущественно гардемаринов. Штурманская и машинная части ведут свои вахты особо, применяясь только ко времени общей вахтенной смены. Так чередуются старший штурман и инженер-механик со своими помощниками, а в подвахтенных состоят у них "кондуктора" (то же что гардемарины) соответственных специальностей.

Кают-компания есть так сказать центр вне служебной офицерской жизни на судах, да и по устройству своему всегда занимает центральное расположение относительно офицерских кают, из коих большая часть выходит в нее своими дверями. Дневной свет падает в нее сверху, сквозь большой стеклянный люк, а по вечерам освещается она висячими солнечными лампами. Пол ее затянут хорошим ковром, в простенках между дверями идут мягкие триповые диванчики, середина занята большим обеденным столом, по обе стороны которого неподвижно утверждены длинные скамьи с откидными плетеными спинками. Все двери и настенные поделки сделаны весьма изящно из красного, ясеневого, тисового и других дорогих сортов дерева, скобы и ручки бронзовые, и все это очень прочно и красиво. На передней стене висит образ и размещаются портреты Государя, Императрицы и некоторых особ Императорского Дома, а в противуположной проделано окно в буфетное отделение. В углу помещается книжный шкаф, рядом с ними пианино — и вот все убранство кают-компании, полное изящной простоты и комфорта.

Посмотрим теперь на устройство отдельной офицерской каюты. В этом устройстве главная задача в том, чтобы на пространстве каких-нибудь трех или трех с половиной квадратных аршин не только совместить, но и удобно расположить и уютно приспособить все необходимое для жизни одного, а нередко и двух человек, привыкших все-таки к известному комфорту в своей домашней обстановке. Каюта главнейшим образом предназначается для отдохновения, для сна, а потому главное место занимает в ней, конечно, постель. У одной из поперечных переборок, справа или слева от входа, во всю длину стены устроен довольно узкий ящик, покрываемый пружинным тюфяком который уходит несколько во внутрь этого ящика, так что с наружного бока постели образуется деревянный борт, препятствующий спящему человеку вывалиться из койки во время сильной качки. Лежать в таком тесном ящике надо почти как в гробу. Повернуться на тот или другой бок еще можно, но совсем согнуть колени уже не так удобно потому что непременно будешь упираться ими либо в борт, либо в стену. Если же в каюте помещаются двое, то вторая койка устраивается над первою, в виде узкой нары с бортовою загородкой. В этом случае обоим жильцам нужна большая осторожность и сноровка чтобы ложась или вставая не стукаться теменем верхнему об потолок, а нижнему обо дно верхней койки. Под тюфяком нижней постели, в ящике, устраивается обыкновенно склад для кое-какой рухляди, лишней пары сапог, ношеного белья и т. п. Там же помещаются и пробковые пояса на случай крушения. Против койки, к другой стене привинчен высокий комод с откидною доской которая открывает за собою небольшую конторку и служит письменным столом. В углу устроен небольшой умывальник, а над ним лодочка с гнездами для стакана, графина и умывальных принадлежностей; рядом проходит тепловод в виде цинковой трубы с медным краном. На наружной (бортовой) стене укреплено зеркало и рядом с ним висячий шандал с матовым колпаком, свободно качающийся на шарнирах во все стороны, дабы пламя свечи всегда могло сохранять вертикальное направление. Пол обит клеенкой. На первый взгляд все это так тесно и так сбито что непривычный человек даже понять не может каким образом возможно тут устроиться двоим, да еще с необходимыми вещами. А между тем чего-чего только в иной каюте не помещается!.. Тут и весь гардероб офицерский, которого не мало-таки приходится иметь, так как нужен, во-первых, большой запас белья чтоб обходиться без стирки во время продолжительных океанских переходов, а во-вторых, кроме форменного еще и партикулярное платье на случай съезда на берег в чужеземных портах; необходимо нужна и фрачная пара, если офицер желает бывать в обществе. Тут и личные книги офицера, его тетради и бумаги; тут и фотографические портреты дорогих и близких ему лиц покинутых на далекой родине и "портрет" своего судна, сделанный по заказу в Гонконге известным китайским живописцем Гунг-Шеонг-Шингом, и какие-нибудь японские бронзы, вазочки и тарелки или лаковая шифоньерка приобретенная в Нагасаки, и чучело какой-нибудь редкостной птицы или рыбы, и японские сабли, и оригинальное оружие каких-нибудь дикарей… И если только приглядишься внимательней, то заметить многое множество вещей и вещичек размещенных по всем уголкам, ящикам и полочкам, так что в конце концов вам остается разве только удивляться каким образом на таком ничтожном пространстве возможно было уместить столько всякой всячины, да не только уместить, а еще и приладить каждую вещицу так чтоб она прочно держалась на своем месте, не рискуя уласть во время качки. Но такое уменье вырабатывается, конечно, только опытом. Дневной свет проникает в каюту обыкновенно с борта, чрез так называемый "иллюминатор" — круглое окошко, около фута в диаметре, с толстым стеклом на шарнире, так что в случае надобности его можно и отвинтить чтобы освежить каюту чистым воздухом, если только состояние моря позволит сделать это безнаказанно.