Клара Цеткин - Воспоминания о Ленине

“Конгрессу надлежит также вынести свою резолюцию по вопросу о “мартовском выступлении”, которое на деле ведь является продуктом, практическим применением “теории наступления”, её историческим наглядным примером, — прервала я Ленина. — Можно ли отделять друг от друга теорию от практики? Однако я вижу, что здесь многие из товарищей, хотя и отвергают “теорию наступления”, однако страстно защищают “мартовское выступление”. Я считаю это нелогичным. Конечно, мы все с искренним сочувствием преклоняемся перед теми пролетариями, которые вступили в бой, так как они были побуждаемы к тому провокацией Герзинга и хотели защитить своё право. Мы все заявили о своей солидарности с ними, безразлично, были ли это сотни тысяч, как хотят уверить в этом рассказчики небылиц. Или только несколько тысяч. Но совершенно иное представляла и представляет собой принципиальная и тактическая позиция нашего ЦК по отношению к “мартовскому выступлению”. Последнее было и остаётся путчистским грехопадением”.

— Само собою, отпор, данный революционным пролетариатом, и штурм, произведённый плохо рассчитавшей партией или, вернее, её руководящими органами, должны оцениваться различным образом. Однако вы, противники “мартовского выступления” сами виноваты в том, что всё так произошло. Вы видели только ложную политику ЦК, видели ее плохое влияние, и не заметили борющегося пролетариата в Средней Германии. Кроме того чисто отрицательная критики Пауля Леви [4] Пауль Леей был делегатом II конгресса Коминтерна от Коммунистической партии Германии. В марте 1921 г. был исключён из Коммунистической партии Германии и перешёл к социал-демократам. 24. , в которой нет чувства связи с партией, озлобил товарищей, может быть, больше по своему тону, чем своим содержанием, и отвлекла внимание от важнейших сторон проблемы. Что касается вероятной позиции, которую займет партия по вопросу о “мартовском выступлении”, то вы должны принять во внимание, что нам нужно найти почву для компромисса. — Да, не смотрите на меня с удивлением и упрёком. Вам и друзьям вашим придётся пойти на какой-нибудь компромисс. Вы должны удовольствоваться тем, что львиная доля в ориентации конгресса принадлежит вам, вы её унесёте с собой домой. Ваша основная политическая линия победит и победит блестяще. Это, конечно, помешает повторению “мартовских выступлений”. Резолюции конгресса должны быть самым строгим образом проведены в жизнь. Эту заботу возьмёт на себя Исполком Коминтерна. На этот счёт у меня нет никаких сомнений.

Конгресс свернёт шею пресловутой “теории наступления”. Он наметит тактику в полном соответствии с вашими воззрениями. За это ему придётся подать сторонникам “теории наступления” кой-какие крохи утешения. Если мы при обсуждении “мартовского выступления” выдвинем на передний план именно то, что боролся спровоцированный лакеями буржуазии пролетарий, и если мы в других отношениях проявим немного “отеческой”, “исторической” снисходительности, то это будет хорошо. Вы, Клара, конечно, будете протестовать против этого, как против затушёвывания и т. п. Но это вам не поможет. Если мы хотим, чтобы тактика, подлежащая утверждению конгресса, была строго и без больших трений проведена, стала законом для деятельности коммунистических партий, то наши милые “левые” должны чувствовать себя не особенно задетыми и вернуться домой без особо горького чувства. Мы должны также и это в первую очередь обратить особое внимание на подлинно революционных рабочих внутри партии и вне её. Вы мне как-то раз писали, что мы, русские, должны немного научиться понимать психологию Запада и не тыкать сейчас же в лицо жёсткой метлой. Я принял это к сведению. Ленин с довольным видом улыбнулся. Так вот, мы не хотим сейчас же тыкать метлой в физиономию “левых”, мы даже собираемся пролить немного бальзама на их раны. Они должны серьёзно и вместе с вами взяться за проведение в жизнь тактики III конгресса нашего Интернационала. Ведь это означает: собирать широкие рабочие массы соответственно вашей политической линии, мобилизовать их и под руководством Коммунистической партии вести в бой против буржуазии для завоевания политической власти.

Впрочем, основные линии тактики, которой надлежит держаться, ясно намечены в той резолюции, которую вы предложили президиуму ЦК. Эта резолюция отнюдь не носила отрицательного характера, как брошюра Пауля Леви. При всей критике, в ней содержавшейся, она имела положительный характер. Как же было возможно её отклонить? После какой дискуссии и на основании каких мотивов? Вместо того чтобы использовать различие между положительным характером вашей резолюции и отрицательным характером брошюры Пауля Леви с целью отделить вас от Леви, вас разделали тут же рядом с ним. Как опрометчива такая позиция!

“Думаете ли вы, может быть, дорогой товарищ Ленин, — прервала я его, — что вы должны мне также преподнести несколько крох в утешение, так как мне предстоит проглотить — этот компромисс, но я обойдусь без утешения и без бальзама”.

— Нет, нет, — возразил Ленин, — я об этом не думал. В доказательство я вам тотчас же дам хорошую трёпку. Скажите, как могли вы совершить такую капитальную глупость, именно капитальную глупость, убежать из ЦК? Куда девался ваш разум? Я был возмущён этим, крайне возмущён. Можно ли было действовать так безрассудно, не считаясь с последствиями такого шага, не поставив нас в известность об этом, не запросив нашего мнения. Почему вы мне не написали? Вы ведь могли, по крайней мере, телеграфировать.

Я изложила Ленину все те основания, которые привели меня к этому решению (оно внезапно вытекло в связи с сложившейся тогда ситуацией). Он не согласился с моими доводами.

— Вот ещё! — воскликнул Ленин с живостью, — вы получили мандат в ЦК не от группы товарищей, а от партии в целом. Вы не имели права отказаться от оказанного вам доверия.

Но находя, что я недостаточно раскаиваюсь, он продолжал резко критиковать мой уход из ЦК и тотчас же вслед за этим прибавил:

Не нужно ли считать вполне заслуженным вами наказанием то, что вчера на женской конференции против вас вполне организованно направлялись нападки, как против воплощения оппортунизма самого худшего сорта? Нападки под личным руководством Рейтера [5] Рейтер (Фрисланд) немецкий социал-демократ. В 1918 г. примкнул к союзу “Спартак”. На III конгрессе Коминтерна был в числе “левых”. После III конгресса Коминтерна перешёл к социал-демократам, в дальнейшем стал социал-фашистом. 26. . Конечно, всё это было просто глупостью, крупном глупостью воображать, что можно спасти “теорию наступления”, нападая на вас из-за угла женской конференции. Надеюсь, что вы отнесётесь к политической стороне этого эпизода, как к чему-то смехотворному, хотя с моральной стороны он имеет очень неприятный привкус. Надо, милая Клара, всегда иметь в виду рабочих, массы, надо всегда только о них думать и думать о нашей цели, которой мы добьёмся. Тогда все эти мелочи исчезают. Кому они не выпадали на долю? Вы можете мне поверить, что я тоже проглотил не малую дозу их… Но вернёмся к вашему прегрешению: вы должны дать мне слово, что никогда больше не станете делать таких необдуманных шагов, в противном случае конец нашей дружбе.