Мартин Борман - Письма

Я очень рад, что ты благополучно вернулась в Оберзальцберг. Там ты в безопасности. Как обидно, что я не мог отвезти тебя, моя любимая.

Ты непревзойденная, лучшая из лучших!

Всегда твой М.

Мартин Борман Герде Борман

Воскресенье, 20.08.1944

Как тебе мои фотографии? Несколько из них я отправил М., одновременно с теми, которые послал тебе.

Отправку чемодана пришлось отложить в связи со срочной работой.

Вкладываю письмо от М.

Ты вся моя жизнь.

Всегда твой М.

Мартин Борман Герде Борман

Ставка фюрера

21.08.1944

Дорогая.

Мы действительно живем в беспокойное и не слишком приятное время. Мы, конечно, выстоим и победим, но сколько крови пролито за эту войну! Я только что получил известие, вот почему я такой грустный, что сегодня погиб наш дорогой Долди. Вчера он вылетел с послом Висенмайером [69]в Будапешт и утром должен был вернуться назад. Вероятно, он вылетел чересчур поздно, черт знает по какой причине, и был сбит над Польшей.

Мы много летали вместе... После 1933 г. Долди был пилотом Рудольфа Гесса, поэтому я часто летал с ним, а с мая 1941 г. входил в состав эскадрильи фюрера. Он был хорошим товарищем!

К сожалению, я не смог позвонить тебе вчера вечером. Мои телефонисты старались изо всех сил, но не смогли соединиться. Тогда я отдал приказ Элеоноре дозвониться до тебя, и она моментально с этим справилась, о чем, сияя, доложила мне.

Утром звонил Гельмут Ферс; он навестил свою малышку Анжелу, которая лежит в берлинском госпитале. Она будет находиться там в течение нескольких месяцев и непонятно, сможет ли полностью поправиться. Какое горе для родителей!

Кляйн, помощник Гельмута, и Бернард были в Париже. Они поехали ради того, чтобы походить по магазинам, но вернулись с пустыми руками. Война! Ты вовремя купила мыло у Бернарда!

Вот и все новости на сегодня. Хотя подожди. Вкладываю письмо от бабушки; в письме я отчитал ее за то, что ее «неугомонный характер» не дает ей долго оставаться на одном месте, даже в такое сложное время, как наше.

Вечером я поеду в Карлсхоф навестить наших раненых друзей: Шерфа, Боргмана, Шмундта и Ассмана [70].

Я почувствовал облегчение, как только узнал, что ты благополучно вернулась в Оберзальцберг. На Западе летящие на малой высоте самолеты неоднократно обстреливали машины. И даже дома.

Если нет сигнала воздушной тревоги, но поблизости кружатся отдельные вражеские самолеты, служанки, заслышав приближение самолета, должны моментально хватать детей и бежать в бомбоубежище. Они не должны раздумывать, наш это самолет или противника. Помнишь, я писал тебе о брате фрау Т., который спокойно обедал в кругу семьи, когда неожиданно появился вражеский самолет и обстрелял их дом. Брата ранили, бабушке оторвало руку. Следовательно, вы должны соблюдать предельную осторожность.

Твой более чем когда-либо любящий М.

Мартин Борман Герде Борман

Ставка фюрера

22.08.1944

Моя девочка.

Я очень доволен, что вчера вечером восстановилась связь с Аусзее.

Я оставался в Карлсхофе с нашими пострадавшими от взрыва друзьями до 19.40. Шмундт, которого я не видел десять дней, был настолько рад моему приезду, что даже выпил целый стакан розового шампанского. Я тоже выпил стакан шампанского, хотя и не люблю его, и тут же меня поразил приступ головной боли. В результате я лег спать в 3 утра и проснулся в 11.45 в отличном настроении.

Хеннинг С. и фрау С. тоже навещали раненых; они просили передать тебе сердечные приветы, как и Шерф с Боргманом, с которыми я остался после того, как навестил остальных, пока меня не отозвали: Г. Гиммлер хотел пообедать со мной, а потом немного поработать, но планы изменились. Гиммлер уехал в 23.00, и следом прибыли генерал Бургдорф и Фегелейн [71]и задержались на час. С 1.30 я в течение четверти часа находился на докладе у фюрера и, как уже говорил, лег спать после трех, уставший как собака.

Фюрер находился в довольно подавленном состоянии, поскольку пришло подтверждение сообщения, поступившего днем раньше. Юнг [72]погиб, вероятно, неделю назад, и даже не в бою, а в глубоком тылу во время воздушной атаки.

Я тоже глубоко переживал случившееся; Юнг был порядочным, умным малым. Он собирался работать под моим началом в партийной канцелярии; хотел сделать политическую карьеру!

Вчера я не смог связаться с М. и позвонил ей сегодня днем. Она очень ждет следующего посещения Оберзальцберга, что вполне понятно.

Больше новостей нет, так что вновь за работу с удвоенной силой! Моя самая-самая... безумно любимая.

Твой М.

Мартин Борман Герде Борман

Ставка фюрера

23.08.1944

Моя дорогая девочка.

Сейчас 16.45, и я в нетерпении дожидаюсь твоего звонка, чтобы услышать, что ты с детьми благополучно вернулась в надежную гавань, в Оберзальцберг.

Я так люблю тебя!

Сегодня здесь Геббельс и Нойман [73], и мы долго совещались.

Через несколько минут меня должны вызвать к фюреру.

Люблю тебя и наших дорогих детей.

Твой М.

Мартин Борман Герде Борман

Ставка фюрера

24.08.1944

Моя девочка.

При нынешнем напряженном темпе работы у меня не остается времени, чтобы написать тебе письмо. Сейчас подойдет Ламмерс, и мы вместе отправимся к фюреру.

Безгранично люблю тебя.

Ты лучше всех.

Всегда твой М.

Мартин Борман Герде Борман

Ставка фюрера

26.08.1944

Моя дорогая девочка.

Сегодня опять так много работы, что у меня нет времени на письмо.

Несмотря на разногласия в отношении Брандта, фюрер любезен со мной. Так что у меня все отлично!

С любовью.

Твой М.

Герда Борман Мартину Борману

26.08.1944

Папочка, дорогой папочка.

Осаф [74]еще жив?

Позаботься о нем и всех людях подобных ему. Мне приснился плохой сон: они все возвращаются в Оберзальцберг в тот момент, когда все покрыто туманом.

Был бы ты только здоров! Враг способен на все и не перед чем не остановится.

...Пожалуйста, не смейся надо мной из-за клочка бумаги, на котором в разгар ночи я пишу тебе письмо. Я вдруг страшно испугалась, что нечто плохое может исходить от командиров наемников, многие из которых ведут себя словно маленькие короли и не хотят подчиняться дисциплине. Вполне возможно, это просто мои фантазии. В былые времена у них были самые наилучшие намерения, они вступили в войну и хотели смело и решительно воевать против большевиков.

Кронци вернулся домой после занятий по вождению страшно возбужденный и рассказал мне, что от Рейхенхолла до нас прокладывают телефонные кабели, а это значит, что скоро ты появишься тут. Я сказала ему, что это маловероятно, но, несомненно, связано с тобой. Этот разговор и то, что теперь каждое утро выпускают искусственный туман, по всей видимости, явилось причиной моих страхов. Может, в состав этого искусственного тумана входят какие-то вещества, которые проникают в поры и раздражают кожу? А может, со временем моя кожа стала более чувствительной? [Не знаю. Невозможно получить четкую информацию от руководства ВВС. Осаф жив, но с 21.07.1944 находится в тюрьме.]...