Дэвид Ирвинг - Ядерное оружие Третьего рейха. Немецкие физики на службе гитлеровской Германии

23 апреля генерал Гровс, наконец, смог доложить в Вашингтоне генералу Маршаллу, что вероятности того, что немцам удастся изготовить атомное оружие, больше не существует. Он пояснил:

«В 1940 году германская армия конфисковала в Вельгии около 1200 тонн урановой руды. Все то время, пока враг контролировал эти запасы, мы не могли быть уверенными в том, что он не работает над созданием атомного оружия.

Вчера меня уведомили по телефону, что моему персоналу удалось обнаружить эти запасы в Германии, около города Штассфурт. Они были вывезены в надежное место за пределами Германии, где находятся под полным контролем американской и британской администрации.

Захват этих материалов, составляющих львиную долю европейских запасов урана, должен окончательно устранить любую вероятность применения Германией в этой войне атомной бомбы».

В тот же день 23 апреля войска под командованием полковника Паша захватили Хайгерлох. За два дня до этого французские войска после пересечения некой условной линии получили приказ остановиться и повернуть в сторону Зигмарингена, где, по сведениям союзников, скрывались оставшиеся в живых члены французского прогитлеровского правительства Виши. Паш немедленно получил в свое оперативное подчинение 1279-й инженерный батальон армии США, которому было приказано двигаться впереди его людей. Как только Хайгерлох был взят, туда прибыл начальник разведки 6-й армии США генерал-майор Юджин Харрисон. 24 апреля, когда туда же прибыл из Лондона Майкл Перрин, дверь в пещеру, где располагалась последняя атомная лаборатория Германии, была взломана. Все устремились внутрь помещения, в том числе Уэлш, Перрин, Лансдейл, Фурман и другие. Внутри было влажно и темно, поэтому пришлось захватить с собой свечи. Из всех присутствующих одному только Перрину уже приходилось прежде видеть графитовый атомный реактор, построенный Ферми весной 1942 года в Чикаго. Его потрясло в первую очередь полное отсутствие какой бы то ни было защиты от радиации. Скорее всего, на этом реакторе немцам так и не удалось добиться цепной реакции. Если бы у них получилось это, то все участники эксперимента к тому моменту были бы смертельно больными людьми. В тот же день, 24 апреля, Перрин приказал открыть и полностью разобрать реактор. Внутри не было ни урана, ни тяжелой воды, однако несколько емкостей с тяжелой водой стояло неподалеку. Вместе с окружавшими реактор графитовыми блоками тяжелую воду погрузили в армейские грузовики. Для того чтобы французы после того, как они оккупируют поселок, не смогли обнаружить никаких следов проведения экспериментов, один из двух полковников, руководивших осмотром, предложил взорвать старинную часовню, расположенную на вершине холма. После взрыва ее обломки должны были полностью скрыть вход в пещеру. Однако после протестов местного священника от этого плана пришлось отказаться.

Пещера, в которой располагался атомный реактор, была взорвана саперами после того, как миссия завершила свою работу и покинула Хайгерлох. Перрин с коллегами отправился в Хехинген на встречу с доктором Гаудсмитом. Французские и марокканские войска вошли в город примерно в 16.00 в субботу 22 апреля. За два дня до этого подразделения фольксштурма, на которые была возложена оборона городка, разбежались после того, как оттуда бежали все местные партийные функционеры. Таким образом, никто и не думал оказывать сопротивление союзным войскам. Фон Вайцзеккер продолжал работать в институте, но французам, казалось, не было до этого никакого дела. Все документы, а также запасы урана и тяжелой воды из лаборатории в Хайгерлохе были, как надеялись немцы, надежно спрятаны так, что никто и никогда не сможет их найти. В пятницу утром, за день до захвата города союзниками, Гейзенберг покинул его и через трое суток утомительной дороги прибыл в местечко Урфельд в горах Ваварии, где уже находилась его семья, и стал ждать дальнейшего развития событий. Примерно в 8.30 утра 23 апреля в Хехинген въехали четыре бронированные машины и несколько грузовиков из состава оперативной группы «Т» 6-й армии США. Полковник Паш и генерал Харрисон сразу же направились в расположенные на Вейхерштрассе и Тюбингерштрассе лаборатории. Кроме того, они обнаружили, что одно крыло здания текстильной фабрики «Grotz» занимало подразделение Института имени кайзера Вильгельма под руководством Гейзенберга. Паш был изумлен, обнаружив в кабинете самого профессора фотографию, на которой был изображен он и доктор Гаудсмит. Снимок был сделан в 1939 году на пирсе причала, когда Гейзенберг уезжал из Америки. По распоряжению Паша здание фабрики было использовано как штаб миссии «Alsos».

Для того чтобы не допустить захват научного оборудования и персонала французами, американцы выдали немцам письменные документы, которые запрещали осмотр их лабораторий. Два американских офицера нашли доктора Багге и обыскали его дом. Они забрали оттуда все бумаги, на которых были проставлены даты позднее 1942 года, пообещав вскоре вернуть их обратно.

Прототип аппарата Багге, предназначенный для выделения урана-235, вместе с аналогичной машиной, разработанной молодым ученым доктором Коршингом, был установлен в здании фабрики компании «Grotz». Машина Багге работала в четыре раза более эффективно, чем оборудование газовой диффузии, применявшееся в аналогичных целях в США.

Судьба разработанной Багге машины «изотопного шлюза» была сложной: дважды она подвергалась бомбежке в Берлине, затем трижды была эвакуирована, пока, наконец, несколько дней назад не было принято решение начать ее последние испытания. Из компании «И.Г. Фарбен» были получены неуклюжие железные бутыли с гексафторидом урана. Эксперименты должны были начаться в самые ближайшие дни. Но к 24 апреля все поняли, что проводить испытания уже слишком поздно. В 16.00 американские солдаты привели доктора Багге к доктору Гаудсмиту на допрос. Американские солдаты на глазах ученого начали разбирать его машину, из недр которой неожиданно хлынули ядовитые испарения гексафторида урана. Багге пришлось помочь американским военным разобрать машину и упаковать ее в ящики. Он писал об этом:

«Один из выполнявших работу солдат пожал плечами и сказал по-французски: «Такова война, месье». Было видно, что он ненавидит то, чем ему приходилось заниматься. Он был американцем. Около семи часов вечера я покинул институт».

Прошло всего несколько минут с тех пор, как Багге вернулся домой, когда туда зашел американский солдат, который передал ему распоряжение оставаться дома и быть готовым утром отправиться в не подлежащем разглашению направлении. Его не будет, наверное, несколько недель. Несчастный Багге клялся, что и в мыслях не держит продолжать работы над «изотопным шлюзом», но похоже, никто не собирался его слушать.