Гарольд Дойч - Заговор против Гитлера. Деятельность Сопротивления в Германии. 1939-1944

Генерал Варлимонт не смог вспомнить серьезного рассмотрения вопроса о «броске на юг» в начале 1940 года, о чем он рассказал автору в ходе беседы, состоявшейся в августе 1960 года. Также об этом не упоминает и Якобсен в своем исследовании, посвященном плану «Гельб». Возможно, это было лишь «мимолетным увлечением» Гитлера, которое чувствительный Канарис, измученный чувством негодования от всей совокупности постоянно увеличивавшихся нацистских преступлений, воспринял слишком серьезно. А возможно, информация о планах вторжения в Швейцарию представляла собой лишь слухи; из–за усилившихся в то время мер секретности и безопасности «мельница слухов» работала на полную мощность. Также вполне вероятно, что Гитлер лично дал указание распространять подобные сведения в целях дезинформации противника. (Примеч. авт.)

Об этом рассказал автору подполковник Ганс–Рудольф Курц, руководитель отдела печати министерства обороны Швейцарии, в ходе беседы, состоявшейся 22 августа 1958 года. Полковник Курц сам изучал тот исторический период, в частности обстоятельства, связанные с угрозой безопасности страны и объявлением повышенной боевой готовности в Швейцарии в годы Второй мировой войны. Как он отмечает, швейцарская разведка была чрезвычайно встревожена германскими военными маневрами; для нее это было настоящим ударом. То же самое чувствовал и командующий швейцарской армией генерал Гвизан. И спустя годы Гвизан по–прежнему утверждал, что немцы развернули на юге Германии до 30 дивизий. Тщательное изучение вопроса швейцарскими исследователями, особенно полковником Курцем, неопровержимо доказало, что на самом деле в течение всего описываемого периода с немецкой стороны было развернуто не более пяти–шести полуукомлектованных резервных дивизий с пониженным уровнем боеготовности.

Объявление о полной мобилизации, сделанное из–за переоценки опасности со стороны германских войск, сконцентрированных у швейцарских границ, было сделано 9 мая 1940 года.

В дневнике Гроскурта имеется загадочная запись от 16 января 1940 года: «Обсуждение между Канарисом и Гальдером. Последний хотел бы, чтобы на командующего сухопутными силами было оказано воздействие, которое подтолкнуло бы его к более энергичной позиции». Очевидно, это связано с отдельно состоявшейся беседой с майором Брозиусом из командования люфтваффе, которую Гальдер и Канарис провели после того, как майор обратился к Гроскурту, предложив оппозиции свои услуги.

Эти выдержки взяты из составленного Гроскуртом проекта приказа командующего сухопутными силами.

Десятым можно назвать отца Ляйбера, поскольку именно он изложил на бумаге те условия, которые предложила Англия. Помимо этого, о содержании «доклада Х» можно судить и по записям в дневнике Хесселя.

Записи Донаньи, приложенные к «докладу Х», оказались среди документов, найденных в знаменитом сейфе в Цоссене 22 сентября 1944 года. Визитная карточка отца Ляйбера находилась среди этих документов, но листок с написанными им условиями англичан пропал.

Как рассказал автору Хаппенкотен в ходе беседы, состоявшейся 11 сентября 1960 года, напечатанный материал представлял собой лишь часть «доклада Х». Это примерно совпадает с тем, что вспоминал и Мюллер. Правда, Мюллер придерживался иной точки зрения относительно того, сколько людей готовили доклад: он утверждал, что именно он сам диктовал фрау фон Донаньи текст «доклада Х».

Как рассказал Франц Зондреггер, следователь, ведший допрос Мюллера, в то время страдал от респираторного заболевания и, когда у него начался приступ кашля, вышел из комнаты, где велся допрос. Когда он вернулся, то увидел, что одной страницы в документе не хватает, но сделал вид, что ничего не произошло, поскольку до этого в СД сделали дополнительную копию всего документа; об этом Зондреггер рассказал автору в ходе беседы, состоявшейся 23 августа 1958 года. Вообще, Зондреггер относился к Мюллеру уважительно и несколько раз даже намекал ему в ходе допроса на то, как лучше построить свою защиту. Он, судя по всему, надеялся, что баварец, который, пройдя через более чем двести допросов, не признал виновным себя и не оговорил кого–либо другого, вполне вероятно, останется жив после войны и может послужить ему полезным адвокатом. Так вначале и произошло. Мюллер доброжелательно отозвался о Зондреггере, в первую очередь в том, что касалось его обращения с ним самим; однако более он этого не делал, когда узнал, что Зондреггер применял меры дознания третьей степени к его другу барону фон Гуттенбергу, который впоследствии был казнен.

Об этом имеется запись в дневнике Гроскурта за 7 ноября 1939 года. Под «действовать» Типпельскирх, вероятно, имел в виду всего лишь чтобы Геринг предпринял еще одну попытку разубедить Гитлера начать наступление на Западе.

Генерал Томас написал в 1945 году, что в «докладе Х» говорилось, что «присутствие Геринга терпимо». Однако, поскольку генерал в то время был в очень плохом физическом состоянии, он, вероятно, перепутал «доклад Х» с каким–то другим документом, предъявленным ему во время допросов.

Как вспоминал позднее Гальдер, формулировка в «докладе Х» была несколько менее жесткая: «Ликвидация, если возможно, национал–социалистического режима».

Об этом имеется запись в дневнике Хасселя. Следует отметить, что описание Хасселем «доклада Х» в том виде, в каком он был принесен лично Остером и Донаньи Беку домой и там ими зачитан, является наиболее достоверным из всего дошедшего до нас, поскольку запись в дневнике Хасселя на эту тему была сделана в тот же день.

Ранее Гальдер говорил другое; так, в 1948 году он сказал Шпрюкхаммеру, что в докладе говорилось о проведении плебисцита в течение пяти лет.

В 1793 году в результате второго раздела Польши Пруссия овладела устьем Вислы и Гданьском, который был назван ею Данцигом. Поэтому было бы вполне естественно после Первой мировой войны вернуть устье Вислы и Гданьск (Данциг). Но страны—победительницы в Первой мировой войне решили, что он получил статус вольного города под управлением Лиги Наций. Польше предоставлялся в нем ряд особых прав. В конце Второй мировой войны фашисты объявили Данциг крепостью, и в ходе военных действий он оказался полностью разрушен. Социалистическая Польша восстановила Гданьск и заселила его.

Зондреггер говорил о менее жестком варианте, предусматривавшем плебисцит «в немецкоговорящих областях Эльзас–Лотарингии».