Корнелиус Райан - Самый длинный день. Высадка десанта союзников в Нормандии

Везде находились бесстрашные люди от рядового до генерала, которые брали на себя лидерство и уводили людей с берега. Когда подразделения поднимались и начинали идти вперед, они уже не останавливались. Сержант технической службы Вильям Вайдефелд, низко опустив голову, перешагнул через тела убитых товарищей и пошел через минные поля к крутому утесу. Младший лейтенант Дональд Андерсон перевязывал рану: пуля вошла в шею сзади и вышла через рот. Когда он обмотал бинтом шею, то «почувствовал, что может встать и идти дальше; в одно мгновение он превратился из новобранца в ветерана». Сержант Билл Кортни из 2-го отряда рейнджеров, взобравшись на вершину обрыва, крикнул товарищам: «Давайте за мной, тут все чисто!» Слева от него раздалась пулеметная очередь. Кортни с силой швырнул две гранаты и снова крикнул: «Давайте ко мне! Теперь тут все чисто!»

Как только первые подразделения пошли вперед, несколько десантных лодок начали двигаться к берегу, не обращая внимания на препятствия. Видя, что это возможно, другие рулевые последовали за ними. Несколько эсминцев, чтобы поддержать наметившийся успех, подошли близко к берегу и, рискуя быть потопленными, начали бить прямой наводкой по огневым позициям береговой артиллерии. Под таким прикрытием инженерные подразделения снова начали разминирование на береговой линии. На всем протяжении плацдарма «Омаха» оборона противника уже не могла сдерживать наступление союзников.

Как только атакующие поняли, что можно двигаться вперед, их страх и нерешительность обратились в невероятную злость. Рядом с вершиной утеса у деревни Вьервилль командир роты рейнджеров капитан Джордж Витингтон и рядовой Карл Вист увидели пулеметное гнездо с тремя немецкими солдатами. Когда Вист и капитан его обошли, один из немцев вдруг повернул голову и, увидев двух американцев, закричал: «Bitte! Bitte! Bitte!» Витингтон открыл огонь и убил всех троих. Обращаясь к Висту, он спросил: «Интересно, что значит bitte?»

Пройдя через ужас пляжей «Омаха», части глубже вторгались на территорию, занятую противником. В час тридцать генерал Бредли получил донесение: «Части, ранее остановленные в секторах «Светло-красный», «Светло-зеленый», «Красная лиса», овладели прибрежными высотами». К концу дня 1-я и 29-я дивизии будут уже в миле от берега. «Омаха» обошлась в 2500 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести.

Был час дня, когда майор Вернер Пласкат добрался до своего штаба в Этрехеме. Тот, кто протиснулся в дверь, был мало похож на человека, которого офицеры знали как своего командира. Пласкат весь трясся. Он смог только произнести: «Бренди, бренди». Когда принесли стакан, Пласкат едва смог поднести его ко рту.

Один из офицеров сказал: «Американцы высадились». Пласкат махнул рукой. У офицеров его штаба, которые окружили своего командира, была одна проблема. Они доложили Пласкату, что на батареях скоро кончатся снаряды. Они сообщили об этом в штаб полка, и подполковник Окер сказал им, что боеприпасы уже везут. Но на данный момент их еще не подвезли. Пласкат позвонил Океру.

– Мой дорогой Плас, – зазвучал в трубке голос, – ты еще жив?

Пласкат пропустил издевательство мимо ушей и резко спросил:

– Что с боеприпасами?

– Они на подъезде, – ответил Окер.

Спокойствие подполковника вывело Пласката из себя.

– Когда? – закричал он. – Когда их доставят? Вы не знаете, что здесь творится!

Через десять минут Пласката подозвали к телефону.

– У меня плохие новости, – сказал Окер, – машины со снарядами взорвались. Тебе что-нибудь подвезут к вечеру.

Пласкат не удивился. Он по собственному опыту знал, что по дорогам ничто не может двигаться. Он также понимал, что при том темпе, в котором стреляют его орудия, снарядов до вечера не хватит. Вопрос был в том, кто раньше доберется до батарей: американцы или боеприпасы. Он отдал приказ на батареи готовиться к ближнему бою и пошел без всякой цели из штаба. Внезапно он почувствовал себя никому не нужным и одиноким. Ему хотелось знать, где его Харас.

К этому времени британские солдаты, которые первыми вступили в бой в день «D», удерживали мосты через Орн и Канский канал в течение уже более тринадцати часов. Спустившиеся на планерах десантники на рассвете получили подкрепление из парашютистов, но их общая численность в результате минометного, автоматного и пулеметного огня постоянно уменьшалась. Майор Ховард и его солдаты отбили уже несколько не очень мощных контратак. Сейчас уставшие десантники, сидя на захваченных немецких позициях по обе стороны моста, с нетерпением ждали подхода главных сил со стороны моря.

Сидя в стрелковой ячейке около моста через Каннский канал, рядовой Билл Грей снова посмотрел на часы. Коммандос лорда Ловата опаздывали почти на два часа. Он не мог понять, что могло случиться на морском берегу. Он не мог представить, что на берегу могло быть хуже, чем тут, у моста. Он боялся поднять голову; ему казалось, что с каждой минутой снайперы стреляют точнее.

Стрельба на какое-то время прекратилась, и в тишине лежащий рядом с Греем рядовой Джон Вилкес сказал:

– Знаешь, я, кажется, слышу волынку. Грей с усмешкой ответил:

– Ты, наверное, просто оглох.

Прошло несколько секунд, и Вилкес снова сказал:

– Точно, я ясно слышу волынку. Теперь ее услышал и Грей.

По дороге самоуверенно шли «зеленые береты» Ловата. Билл Миллин с волынкой шел во главе колонны. С обеих сторон стрельба прекратилась: солдаты наблюдали неожиданное представление. Но замешательство быстро прошло; когда коммандос вступили на мост, немцы снова открыли огонь. Билл Миллин вспоминал: «Мне повезло, что в меня не попали, но я почти не слышал свою волынку». На середине моста Миллин обернулся, чтобы посмотреть на лорда Ловата. «Лорд спокойно шагал сзади, как будто прогуливался по своим владениям, – рассказывал Миллин. – Он сделал мне знак, чтобы я продолжал играть».

Несмотря на стрельбу, парашютисты вышли из укрытий, чтобы приветствовать коммандос. Ловат извинился «за то, что опоздал на несколько минут». И хотя пройдет еще не один час, прежде чем к десантникам подойдут основные силы британцев, приход отряда Ловата сильно поднял боевой дух оборонявших мосты. Красные и зеленые береты являли собой большую силу. Девятнадцатилетний Билл Грей почувствовал себя «на несколько лет моложе».

В этот решающий для Третьего рейха день, когда Роммель мчался в Нормандию, а его командиры безуспешно пытались остановить атаки союзников на всем фронте вторжения, все зависело от бронетанковых сил: 21-й дивизии, дислоцированной за пляжами британской зоны вторжения; 12-й дивизии СС и дивизии «Панцер Лер»; две последних были резервом Гитлера.