Джон Террейн - Великая война. Первая мировая – предпосылки и развитие

Первыми в 4.20 утра в полутьме рассвета на берег вышли австралийцы, тогда холмы побережья еле различались. Сразу произошла опасная случайность: шлюпки, перевозящие к берегу 1500 человек, были отнесены от берега сильным течением и причалили в двух милях к северу от намеченной точки, чего в темноте не заметили. Дальше все пошло непостижимым образом: бухта, где высадились австралийцы, была очень неудобным местом, где скалы подступали прямо к морю, оставляя узкую полосу песка. Поэтому это место слабо оборонялось, и австралийцы смогли выбраться на берег без потерь и затруднений. Но вскоре после высадки они запутались в ущельях, поросших кустарниками, и скалистых распадках.

Взаимодействие было потеряно, наступательный порыв слабел. Разбуженные турки открыли ожесточенный огонь, подтянули войска. Наращивание плацдарма было сильно затруднено из-за неправильного места высадки. Перспективы дальнейшего успеха сначала все же имелись, пока не произошло вмешательство одного наблюдательного и решительного турка. Мустафа Кемаль-паша, командир 19-й турецкой дивизии, силами, не превосходящими соотношение трех к одному, предпринял контратаку и остановил продвижение энергичных, но дезорганизованных австралийцев. Он закрепил турецкие войска на преобладающей высоте Сари-Баир, о которую разбились все последующие атаки АНЗАКа. Позиция в бухте вечером 25 апреля стала казаться бесперспективной, и генерал Бирвуд, командир корпуса, даже предложил немедленный отход. Однако Гамильтон решительно отверг это предложение. Вместо этого австралийцы и новозеландцы были брошены в яростное и упорное сражение, в котором они впервые продемонстрировали свои высокие боевые качества. Генерал Джон Монеш, который потом командовал австралийской бригадой, писал: «В течение следующих трех недель турки находились в удивлении и шоке под впечатлением нашего первого дикого натиска и собирали резервы со всего полуострова, чтобы с пятикратно превышающими силами наброситься на нас и решающим усилием сбросить назад в море. Австралийцы действовали прекрасно, отважно и надежно… Из всего, что случилось, не было ничего превосходнее, чем первый безумный натиск на берегу, продолжавшийся всего несколько часов, когда каждый был сам силен и своевременно поддержан».

Было и другое изложение событий на мысе Хеллес.

Из пяти пляжей, на которые была произведена высадка, успех был достигнут там, где несчастливые случайности помогли этому успеху. На пляже-Y, самом северном, где условия были сходны с бухтой АНЗАК, атакующий батальон спокойно высадился у подножия крутых утесов, но, как и австралийцы, понес потери и замешкался при проходе вглубь. Их положение на следующее утро выглядело таким безнадежным, что ввиду столь мрачной картины батальон был эвакуирован. На пляже-Х, двумя милями южнее, неблагоприятные условия местности дали преимущества: здесь высадка прошла относительно легко и была успешной. Несмотря на контратаки, британцы были способны оборонять и расширить свои позиции; даже оказывать помощь товарищам, находившимся ниже по берегу. При продвижении по фронту к пляжу-S на другом фланге блестящая кооперация армии и флота позволила войскам захватить турецкие оборонительные сооружения и отбить контратаки без больших трудностей. Этой операции, почти соответствующей замыслу, несомненно помогла успешная высадка французов в Кумкале, отвлекшая турок с азиатской стороны, которые иначе могли бы вести огонь с тыла на войска, атакующие пляж-S.

Но это были незначительные второстепенные действия по сравнению с основными высадками десанта на пляж-W и пляж-V, первый из которых позже стал известен как «ланкаширский плацдарм» по имени занимавшего его 1-го батальона ланкаширских стрелков. Не обижая этот прекрасный батальон, можно сказать, что его успех был следствием еще одного неудачного случая. Был повторен опыт австралийцев, но в меньшем масштабе, поскольку в процессе буксировки шлюпки, переполненные солдатами, были разделены прибоем; левая «флотилия» отвернула далеко от главных сил в сторону неприступного мыса Текке. И хорошо, что это произошло, поскольку пляж-W был одним из наиболее защищенных участков на всем побережье. Проволочные заграждения спускались до воды, артиллерия и пулеметы были размещены так, чтобы вести обстрел штурмующих продольным огнем вдоль проволоки. Турки не открывали огня до последнего момента (тактика, требующая крепких нервов, которой они доверяли, хотя она не всегда давала преимущества обороняющимся). В данном случае беспощадный кинжальный огонь сражал стрелков, как только их лодки упирались в песок. Многие были поражены в воде; другие погибли, когда попытались высадиться, некоторые утонули. Не падая духом под градом пуль, ланкаширские стрелки отчаянно пытались проложить дорогу через спутанную проволоку, которая мешала им у самого берега, и прорваться за нее. Эта попытка стала бы совершенно бесполезной, если бы не другая группа, которая ушла в неправильном направлении. Высадившись там у подножий утесов, эти солдаты обогнули с фланга турецкую оборонительную линию и оказали помощь своим товарищам, без которой оставшаяся часть батальона была бы уничтожена. Таким образом, на протяжении дня жестокого сражения береговой плацдарм был расширен и удержан.

Остается эпопея пляжа-V. Для высадки десанта был взят старый угольщик «Ривер Клайд», переоборудованный в десантное судно. С помощью лихтеров на него надеялись погрузить 2 тысячи человек и доставить их на берег быстрее, чем на шлюпках. Но половина батальона все-таки переправилась бы на шлюпках. Это был хороший план, но он не сработал. Как и в случае с ланкаширцами, шлюпки на подходе к берегу встретил сильнейший огонь. Многие шлюпки потеряли управление, так как рулевые были убиты. В течение нескольких минут десантники, выделенные для операции, были почти все уничтожены, немногие выжившие сгрудились на берегу.

«Ривер Клайд» подошел к берегу в то время, когда шлюпки подвергались обстрелу. Сразу выяснилось, что глубина слишком велика для людей; чтобы добраться до берега, нужен понтонный мост. Его соорудили из лихтеров под напором сильного бокового течения, которое постоянно смещало этот мост, находившийся под убийственным огнем. Раз за разом солдаты пытались пробиться к берегу, но суда расходились и останавливали их; раз за разом матросы и офицеры королевского флота пытались сомкнуть лихтеры и удержать их в этом положении. Капитан Анвин изо всех сил пытался удержать лихтер, чтобы его не разворачивало течением, крича солдатам, чтобы они спешили вперед. И они сразу делали это, как только предоставлялся шанс. Их бригадир был убит, их потери были ужасны. Коммодор авиации Сэмсон, пролетая над ними, видел, как мирное синее море стало красным от крови, на расстоянии 50 ярдов от берега картина была ужасающей. Красная рябь ударялась о берег, всюду поверхность воды взбивалась в жуткую бесцветную пену тысячами летящих пуль. Солнце сияло ярко, моряки продолжали удерживать лихтеры вместе, солдаты выбегали на берег, а турки убивали их. Один из солдат подкрепления, высаживавшихся позднее, написал: «Под понтоном, по которому мы шли с «Ривер Клайд», глубина была шесть футов, и вода так прозрачна, что мы могли видеть на дне лежащие в полной сохранности, одетые в солдатскую форму тела тех, кто высаживался здесь десять дней назад». Он добавляет, что, имея на себе по 88 фунтов снаряжения, «они не могли выплыть». В этой трагедии участвовали полки королевских дублинских стрелков, королевских манчестерских стрелков и Гемпширский полк.