Адам Улам - Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года

Такому человеку, как Ленин, казалось немыслимым отказаться от нелегальных методов. Конспирация была страстью, она составляла часть его натуры. Именно поэтому Ленин, наряду с созданием единой легальной марксистской партии, категорически требовал сохранить конспиративную сеть.

И все-таки интересно, что бы произошло, если бы после революции в России установился конституционно-парламентский режим. Конспиративные методы работы отошли бы в прошлое. Превратился бы Ленин в послушного парламентского лидера? При всей страстности и одержимости Владимир Ильич был весьма практичным человеком.

События избавили его от мучительного выбора. Судьба революции в основном была связана с Петербургским Советом, и в декабре стало ясно, что большинство надежд, которые возлагались на Совет, не оправдаются. Совет, по сути, не мог стать революционным правительством, как не мог стать и координирующим центром всероссийского восстания. Эта нестабильная группа насчитывала несколько сотен человек, в основном неискушенных в политике и не имеющих общего мнения. Под вдохновенным руководством Троцкого Совет объявил, что ни одно издание не выйдет из печати до тех пор, пока существует правительственная цензура. В течение нескольких недель, впервые в истории, в России существовала, по словам Троцкого, «свобода печати по американскому образцу». [150]

Консервативные редакторы сожалели о том, что их насильно лишили возможности пропускать газеты через царскую цензуру. Но к этому времени рабочие массы, от которых зависела судьба Советов, устали от борьбы. Всеобщая забастовка была приостановлена. Совет, чтобы сохранить доверие рабочих, установил восьмичасовой рабочий день. На этот раз капиталисты, многие из которых продолжали платить заработную плату забастовщикам, взяли на себя смелость подвергнуть рабочих локауту. Советы в очередной раз призвали к всеобщей забастовке, но они явно теряли влияние. Витте, в ярости от наличия в России двух правительств, его и Совета, выжидал подходящего момента для принятия контрмер. Теперь, ободренный растущей апатией рабочих и отсутствием реакции со стороны армии на революционные призывы, он арестовал председателя Совета и, увидев, что его действия не вызвали никаких серьезных последствий, вслед за ним отправил весь Совет – сто девяносто его членов, включая Троцкого, оказались надежно изолированы.

Революция проиграла первое главное сражение, но еще была далеко не закончена. Во многих провинциальных городах царил полнейший хаос, или, все зависит от точки зрения, ситуация там была более обнадеживающая, чем в Петербурге. В некоторых городах местные власти полностью передали свои полномочия Советам. По крайней мере, в одном случае губернатор выдал оружие революционной организации, умоляя не допустить мародерства и хулиганских действий. Правительственные чиновники могли пользоваться железнодорожным сообщением только при наличии разрешения, выданного забастовочным комитетом железнодорожников. Несколько населенных пунктов превратились в независимые «республики», с властью Советов и рабочей милицией, патрулировавшей улицы. Ни одна подробность этой фантастической ситуации не вызвала большего раздражения правительства, чем известие, что во время революционной демонстрации генерал-губернатор Москвы, выйдя на балкон и увидев внизу демонстрантов с красным флагом, снял шляпу. [151]

Россия была охвачена крестьянскими восстаниями. Зачастую крестьяне приходили к помещику и заявляли, что лично к нему не имеют никаких претензий, но все сделают для того, чтобы отнять у него землю. Участились акты открытого неповиновения и убийства помещиков. Крестьянские восстания носили еще более угрожающий характер, чем восстания в городах. Да это и понятно: не было в России ничего безысходнее, чем крестьянская доля. Рост населения в Европейской России и порочная система крестьянской коммуны привели к чрезмерной эксплуатации земельных ресурсов. [152]

Причина крестьянских восстаний крылась не столько в революционной агитации, сколько в бедственном экономическом положении крестьянства. В этом признавались даже генералы, прибывавшие с войсками в различные области для оказания поддержки охваченным паникой помещикам. Они докладывали, что без коренной реформы, которая бы гарантировала крестьянам увеличение земельных наделов, деревня непременно окажется ввергнутой в анархию. Проблему не удастся решить с помощью одних репрессий.

Витте, полностью разделявший это мнение, упорно придерживался принятой стратегии, сочетавший меры силового воздействия с одновременным проведением реформ (нельзя сказать, что придворные круги горячо поддерживали проведение реформ). Премьер-министр использовал любую возможность, надеясь с помощью репрессий подавить растущие беспорядки. Карательные экспедиции, отправленные на Транссибирскую магистраль, подавили забастовку железнодорожников. Понимая неизбежность гражданской войны, карательные экспедиции действовали с немыслимой, можно сказать, дикой жестокостью. Забастовщиков зачастую расстреливали без суда и следствия. Но пожалуй, особая жестокость отмечалась в подавлении революционных беспорядков в Польше и Латвии. Армия и казаки, призванные «защитить», расстреливали, сжигали и грабили местных жителей. Неудивительно, что спустя двенадцать лет латышские стрелки стали оплотом революционной армии, превратившись в элитную гвардию большевиков.

Но вернемся к рассмотрению социалистического движения. Пиком революционной активности явилось вооруженное восстание в Москве в 1905 году. В древней столице России начиная с октября действовал Совет рабочих депутатов, соперничая с Петербургским Советом. На первом заседании присутствовало сто восемьдесят делегатов, представлявших восемьдесят тысяч рабочих. Выяснив, что меньшевистское руководство Петербургского Совета не предпринимает практически никаких действий по подготовке восстания, Московский Совет призвал к всеобщей забастовке и подготовке вооруженного восстания. Эта была последняя попытка радикалов решить проблему с помощью силы и воспрепятствовать деморализующему влиянию неутешительных известий из Санкт-Петербурга. Большевики попытались приписать себе основную роль в руководстве забастовкой и вооруженным восстанием, хотя впоследствии Луначарский практически опроверг это своим заявлением: «В Москве… мы тоже не являлись руководящей силой». Восстание было отчаянной попыткой вернуть инициативу. Несколько сот вооруженных револьверами и ружьями людей не могли оказать серьезного сопротивления регулярным войскам царского правительства. Надежды найти сочувствие в солдатской среде рухнули; правительство, не доверяя московскому гарнизону, направило в Москву Семеновский и другие полки. Последовавшее массовое кровопролитие унесло множество жизней рабочих и студентов. По мнению многих, включая Плеханова, это были бессмысленные жертвы, не принесшие никакой пользы для революции. В пример ставился Троцкий, чье искусное руководство уберегло пролетариат от таких безрассудных и неоправданных жертв. Но большевики посчитали, что извлекли из московского восстания полезный урок, и, конечно, упрекали Троцкого в малодушии. Тысячи злодейски убитых армией и полицией безоружных граждан и заключенных оказались для Ленина малой ценой за уроки уличных боев и за углубляющуюся пропасть между режимом и рабочими. «За одного битого двух небитых дают», – по-прежнему любил повторять Ленин. По его мнению, несмотря на огромные потери и жестокое подавление восстания, пролетариат получил важный урок. Позже Ленин писал: «До вооруженного восстания в декабре 1905 года народ в России был не способен на массовую вооруженную борьбу с эксплуататорами. После декабря это был уже не тот народ. Он переродился. Он получил боевое крещение. Он закалился в восстании. Он подготовил ряды бойцов, которые победили в 1917 году…»