Герберт Фейс - Черчилль. Рузвельт. Сталин. Война, которую они вели, и мир, которого они добились

На встрече глав правительств в Тегеране много времени было отведено обсуждению политических вопросов; кроме того, иногда беседа переходила на проблемы послевоенного политического устройства мира.

Во время второй личной беседы со Сталиным, 29 ноября, президент увлек Сталина идеей послевоенной организации, о создании которой было объявлено на Московской конференции. Рузвельт предложил три основных положения, которые, по его мнению, следовало учесть при создании организации.

1. В ее состав должны входить сорок или более стран всех частей света. Ей должно быть предоставлено право обсуждать любые международные вопросы и выдавать рекомендации двум комитетам, уполномоченным принимать решения и приводить их в исполнение.

2. В состав этих исполнительных комитетов должны входить представители четырех стран, подписавших Московскую декларацию, и представители шести стран, выбранных в каждой части света. Они должны быть способны подготовить рекомендации для урегулирования спорных вопросов, но не должны навязывать свои взгляды.

3. Группа в составе СССР, Соединенных Штатов, Великобритании и Китая должна обладать полномочиями принимать немедленные меры в случае угрозы миру и в любых других непредвиденных ситуациях. Президент проиллюстрировал это положение на таком примере: если бы этот механизм существовал в тот момент, когда Италия напала на Эфиопию, он мог бы закрыть Суэцкий канал.

Сталин усомнился в том, что союз четырех стран сможет обеспечить спокойное существование. По его мнению, европейские государства будут возмущены тем, что Китай получит возможность оказывать на них давление, и, в любом случае, Китай не оформится к концу войны в мощную державу. Сталин предложил в качестве альтернативы создать Европейский и Дальневосточный комитеты, включив в состав обоих представителей Великобритании, Соединенных Штатов и Советского Союза. Рузвельт вспомнил, что Черчилль предлагал практически такую же идею: три региональных комитета (третий в Америке).

Президент сомневался относительно того, что американский конгресс согласится на участие американцев в Европейском комитете, который, возможно, будет настаивать на отправке американских войск в Европу. Сталин обратил внимание президента на то. что СССР, США, Великобритания и Китай также могут настаивать на отправке американских войск в Европу. На это президент ответил, что в случае угрозы миру он готов будет отправить в Европу только самолеты и корабли, а Советский Союз и Англия должны будут командовать сухопутными войсками.

Сталин объяснил – для него основной интерес заключается в том. чтобы обрести уверенность, что будущая организация будет способна не допустить возрождения Германии. Он пока не думал всерьез о необходимых мероприятиях, но потребуется „нечто более серьезное. чем организация, предложенная президентом“. Сталин вернулся к договоренностям, о которых Рузвельт несколько месяцев назад напомнил Идену: международная организация, за исключением той, что будет уполномочена принимать решения, должна управлять „опорными пунктами“, расположенными не только на территории Германии и Японии, но и вблизи их границ и даже дальше. Рузвельт одобрил эту идею. На следующий день за завтраком с Иденом и Гопкинсом Молотов подробнее остановился на предложении Сталина. Поскольку Франция, по его мнению, не хочет защищаться, она могла бы уступить территории, такие, как Бизерта и Дакар, которые перешли бы под управление Соединенных Штатов и Британии. Идеи ответил, что такой шаг следует тщательно взвесить; возможно, Франция могла бы сделать вклад, разместив на своей территории базы. находящиеся под контролем Объединенных Наций, но это должно быть сделано таким образом, чтобы не была затронута национальная гордость. Гопкинс объявил о желании Соединенных Штатов разместить военно-морские и авиационные базы в Тихом океане, на Филиппинах, на Тайване и, возможно, частично в Японии, передав их под мандат островов. Но президент не был уверен, что это удастся осуществить; Соединенные Штаты не посягают на суверенитет этих регионов. Можно сказать, что все было весьма туманно; никто не представлял, какие следует выбрать места, как должен осуществляться контроль, кто даст все необходимое, обеспечит людскими ресурсами и будет управлять ими.

Рузвельт, похоже, колебался между различными нечетко сформулированными возможностями. В частной беседе со Сталиным, состоявшейся 1 декабря, он заметил, что, по его мнению, преждевременно рассматривать в Тегеране предложения относительно всемирной организации, которую он вкратце обрисовал Сталину. Концепция небольших организаций, обеспечивающих порядок, требует дальнейшего изучения. В ходе беседы Сталин сообщил Рузвельту. что изменил мнение и согласен, что организация должна быть международной, а не региональной. Рассмотрение этой темы было отложено до будущих времен, поскольку каждый из них должен был тщательно изучить все проблемы, которые могли возникнуть по ходу дел. К примеру, что может произойти, если четыре страны, составляющие контролирующий орган, не найдут общего языка?

Недопонимание, наиболее вероятно, может возникнуть в связи с территориальными вопросами. В Тегеране Сталин говорил по крайней мере в отношении нескольких требований, которые собиралось предъявить советское правительство. Я уже рассказывал о притязаниях на Дальнем Востоке. В Европе советское правительство добивалось, во-первых, признания за Советским Союзом всех территорий, которые он получил в период сотрудничества с Германией и которые перечислялись в связи с обсуждениями англо-советского соглашения; во-вторых, передачи СССР части Восточной Пруссии. выходящей на побережье Балтийского моря, включая Кенигсберг, и. в-третьих, присоединения к СССР части Финляндии, расположенной в непосредственной близости от Ленинграда.

Отсюда следует, что позиция советского правительства в отношении территориальных вопросов, как выяснилось в Тегеране, заключалась в том, чтобы потребовать все, что хотелось; при этом Соединенные Штаты и Великобритания должны были получить то, что хотели, но, естественно, не то, на что претендуют русские. Так что, несмотря на утверждения, что советское правительство придерживается Атлантической хартии, действовало оно по своим собственным правилам.

В противоположность России подход американского правительства отличался добродетельностью, но был весьма неэффективен. Американцы исповедовали справедливые принципы управления и стремились избежать ответственности за любые территориальные соглашения военного времени. По этой причине они пытались уговорить своих партнеров оставить территориальные вопросы, когда не придется принимать во внимание военные проблемы.