Николай Михайлов - Над картой Родины

Еще не были раскрыты многие из тех, кто тянул нашу страну вспять, кто хотел помешать росту новой, социалистической жизни. Вредители повторяли доводы наезжавших в царскую Россию «специалистов», полуисследователей-полудельцов, не то ученых, не то шпионов: «в Туркестане не может быть меди…», «в недрах России нет олова…», «искать нефть на Русской равнине бессмысленно…», «на молодом Кавказе редкие металлы не вскрыты…», «на старом Урале редкие металлы уже смыты…»

Партия сломила сопротивление врагов, развеяла их вредоносные теории.

Вырастали новые люди. Опрокидывались старые схемы. Появлялась новая техника. Фронт изыскателей, «разведчиков пятилетки», все ширился, набирал силы, ускорял продвижение.

В поле ныне работают тысячи опытных геологов советской, нашей школы. Партия воспитала их, указала им путь.

Заметим: множество ценных открытий совершили у нас люди из народа. Колхозники, охотники, школьники наводят геолога на признаки полезных ископаемых, и геолог открывает новые месторождения. На далеком Севере, за Полярным кругом, охотник коми Виктор Попов натолкнулся на приметы угольных залежей и, верный долгу, дал о том знать в Москву. Вскоре Советская страна обогатилась новым угольным бассейном. Правительство наградило первооткрывателя орденом Ленина.

В нашей стране инициативу поддерживают и не забывают. В горах Сибири ценное месторождение помог открыть шорец Шерегешев. И месторождение стали называть его именем: Шерегешевское. В этой, казалось бы, незаметной черте отразилось великое: помыслы народа направлены на усиление могущества Родины, и Родина ценит людей по их патриотическим делам.

Уже не только молотком да горным компасом вооружены советские геологи. Буровые станки вонзают свое стальное жало вглубь земной коры. Сейсмографы улавливают отклонения волн в геологических пластах при искусственных землетрясениях — взрывах. Электроаппараты очерчивают контуры месторождений с помощью тока. Точные маятники, частотой колебаний измеряя силу тяжести, прощупывают землю. Чуткие приборы находят залежи нефти по едва уловимым выходам газа. Аэромагнитометры смотрят сквозь землю из поднебесья.

Быстро тает «белое пятно» геологической карты. До Октября была снята лишь 1/ 10страны. В 1945 году эта доля достигла 3/ 4. А сейчас геологической съемкой охвачена почти вся страна.

На геологическую карту впервые снята площадь, более чем вдвое превышающая территорию США. И эта съемка несравнимо совершеннее дореволюционной.

Уже не опутано сознание геологов прежними предельческими «теориями»: в основе разведки лежат иные идеи, подлинно научные и вместе с тем смелые, не сужающие кругозор исследователя, а необъятно его расширяющие. Многие открытия в СССР были нашими учеными заранее теоретически предсказаны. Губкин предугадал нефтяные богатства «Второго Баку», Смирнов наметил пояс олова в Восточной Сибири, Степанов сначала мысленно, а затем и на деле раздвинул границы Донбасса.

С невиданным миру размахом, целеустремленно и планомерно познаются недра Советской страны.

Что же в них найдено?

Коммунисты Ленинграда, возглавленные Сергеем Мироновичем Кировым, взялись за освоение Кольского Севера. Дело началось с геологической разведки. За Полярный круг отправились советские геологи, руководимые академиком Ферсманом, и совершили там великое открытие.

В ядрах непрорвавшихся хибинских вулканов были найдены неисчислимые залежи зеленоватого рассыпчатого камня — апатита, в котором много окиси фосфора. Из апатита с помощью серной кислоты изготовляют суперфосфат для полей. Идет апатит и на другие нужды.

Россия привозила фосфаты из Северной Африки. Золото уходило за границу, обогащало иностранцев. Покупать заморские удобрения было по средствам лишь помещикам и кулакам.

Не легко дался нам собственный фосфор. Природа Кольского полуострова сурова. Лысые, лобастые горы над топкими болотами и взъерошенной тайгой. Сырое короткое лето. Долгая морозная зима с темнотой полярной ночи, с ураганами, с непроходимыми снежными завалами в ущельях. Не было ни дорог, ни селений, ни топографических карт.

Наши люди на пути к цели побороли все препятствия. Билось полотнище палатки, стучала сталь о камень, отмеряла температуру ртуть, щелкали затворы фотографических аппаратов, брались шурфы, чертились горизонтали на маршрутных картах. Люди взбирались на кручи, преодолевали перевалы, спускались по веревкам с обрывов. За годы работы на Кольском полуострове советские геологи вынесли с Хибинских гор на своих плечах для лабораторных исследований ни много, ни мало пять тонн камней.

Вместе с горами апатита в Хибинах найдены неиссякаемые залежи нефелина, — он вкраплен в апатитовую руду серыми прожилками и пятнами. Это сырье для алюминия, стекла, эмали, красок. Много в Кольском Заполярье и других ценнейших минералов.

Открытие хибинских богатств было событием мирового масштаба.

А скоро вырос еще новый массив фосфора — в другом конце страны, в горах Кара-Тау, на юге Казахстана. Найдены «Вторые Хибины» — залежи фосфоритов необычайной мощности. Сейчас там уже построен крупный комбинат.

Апатиты Хибин, фосфориты Кара-Тау, фосфорное сырье других месторождений — все это пошло на заводы. Большинство их построено заново.

Мы не только обходимся теперь собственным фосфором, а и вывозим его за границу.

И калийные удобрения Россия привозила извне — из Германии. А калия у нас в несколько раз больше, чем во всех других странах, вместе взятых.

Соликамское месторождение розовато-белого минерала, содержащего калий, — по мощности единственное среди месторождений всех стран. И наш калийный рудник там — крупнейший в мире.

Еще до революции заметили, что в Соликамске на Северном Урале есть соль с красноватым оттенком. Техник Рязанцев добыл образцы, и академик Курнаков подтвердил: это калийная соль. Но дело с русским калием не сдвинулось с места. Оно погрязло в канцеляриях.

А немцы-химики с ученым видом все твердили, что если и залегает в Соликамске калий, то в ничтожных количествах, в таких ничтожных, что о нем нечего и думать.

Советским геологам пришлось открывать Соликамский калий заново. Его разведали в 1925 году.

О печорских углях сто лет ходили слухи. Но тундра, морозы, пустынность были непреодолимой преградой.

Когда в Москве узнали от охотника Попова, что он встретил на притоках Печоры признаки хорошего угля, туда были посланы геологи во главе с профессором Александром Черновым. В накомарниках, в сапогах выше колен они проникали вглубь тундры по рекам на «шняках» — то отталкивались шестом, то тащили лодку бечевой. Они двигались не только по рекам летом, но и на санях зимой, когда жестокая пурга слепит глаза и сбивает с ног, когда северные олени ложатся и зарываются в снег.