Вячеслав Шеянов - Русский космос: Победы и поражения

Строго говоря, сама смерть Сталина, не позволившая ему осуществить очередную перетряску управляющего класса и производящая полное впечатление убийства – как минимум сознательным неоказанием помощи, – представляется вполне внятным доказательством складывания этого класса уже на завершающем этапе его правления.

Эта политика предусматривала, как это было по инерции объявлено на последнем съезде КПСС, не только обеспечение каждой советской семьи отдельной квартирой к 2000 году, но и двукратное увеличение к тому времени национального дохода – «удвоение ВВП» на современном политическом языке.

Точнее, либеральные реформаторы пошли на поводу у создаваемого их же усилиями бизнеса, во многом добровольно передав бразды правления его представителям как людям, способным хотя бы изложить свои желания – внятно, управленчески и политически грамотно.

Во время борьбы с союзными властями российские перетаскивали в свою юрисдикцию заводы и другие крупные предприятия при помощи установления более низких, чем общесоюзные, налоговых ставок. Эта вполне осознанная политика разрушала финансовую базу противостоящих им союзных властей, а заодно и всего Советского Союза. Непосредственную ответственность за проведение этой политики несет, насколько можно судить прежде всего Б. Н. Ельцин и Г. Э. Бурбулис.

Едва ли не самым ярким примером такого рода представляется решение Гитлера, принятое после ряда поражений в войне с Советским Союзом, о прекращении всех научных исследований, которые не гарантировали имеющих практическое значение результатов в течение года. Это решение не только, насколько можно судить, снизило вероятность создания гитлеровцами атомной бомбы, но и уничтожило великую немецкую фундаментальную науку как таковую. Бывшая до войны одним из научных центров мира, после 1945 года Германия так и не смогла, несмотря на бурный экономический подъем и колоссальное финансирование, восстановить свою фундаментальную науку.

Интересно, что современная система грантов, при которой исследования финансируются, по сути дела, под уже в общих чертах известный результат, представляется своеобразной модификацией порочного гитлеровского подхода, убийственного для современной фундаментальной науки.

Огромная роль инженерно-технических работников ВПК в демократическом перевороте рубежа 80–90-х годов ХХ века была вызвана минимальностью идеологического давления именно на эту часть населения. Нуждаясь в получении от них конкретного результата ради поддержания обороноспособности (и, соответственно, самосохранения), советская элита обеспечивала им наиболее комфортные условия жизни, в том числе наиболее высокий допустимый уровень свободомыслия.

Правда, на его завершающей фазе, оказавшейся тупиковой и так и не увенчавшейся, вопреки мечте всей жизни В. П. Глушко, созданием лунной базы.

Первая попытка реализовать модульный принцип, предпринятая еще в 1953 году в НИИ-4 под руководством М. К. Тихонравова в рамках темы «Пакет», потерпела неудачу: в то время оказалось невозможно создать из одинаковых блоков семейство носителей разных классов так, чтобы каждый носитель был достаточно эффективен в своем классе. В. П. Глушко смог добиться воплощения в жизнь этого принципа, лишь возглавив в 1974 году НПО «Энергия»: тогдашние технологии уже позволяли успешно его реализовать.

Стромский И. В. Космические порты мира. М.: Машиностроение, 1996.

Вероятно, благодаря выполнению американцами этой функции «Морской старт» с самого начала был полностью избавлен от угрозы введения квот на запуски, с которыми столкнулись некоторые другие совместные предприятия с участием отечественных космических производств.

Павутницкий Ю. В., Мазарченков А. В., Шиленков М. В., Герасимов А. В. Отечественные ракеты-носители. СПб.: Изд. центр СПбГМТУ, 1996.

В разгар сталинского террора Н. С. Хрущев руководил Украиной и оставил на ней, как и полагалось руководителю того времени, страшный след. По одной из версий, представляющейся авторам наиболее правдоподобной, передача Украине Крыма была формой платы Хрущева украинской элите, чтобы она не припоминала ему этого впоследствии.

Как, впрочем, и Австро-Венгрии, объединенной перед лицом революций середины XIX века гением Франца-Иосифа I (непревзойденного рекордсмена по длительности единоличного правления) и распавшейся после его смерти из-за так и не проведенной глубинной интеграции. Исключительно политический характер объединения (в отличие от объединения, например, соседней Германии) привел к тому, что империя осталась, по сути дела, конфедерацией народов, сохранивших свою не только культурную и бытовую, но и хозяйственную обособленность.

Правда, эти требования стали одной из причин его отставки в апреле 1951 года, однако то, что они и выдвигались, и рассматривались вполне серьезно, характеризует степень тогдашней международной напряженности достаточно полно.

Разумеется, речь идет не о прямой переброске энергии из Восточной Сибири в Центральную Россию – она связана с огромными потерями и потому неприемлемо дорога, – но лишь о последовательном замещении энергии, потребляемой в каждом районе, энергией, производимой к востоку от него. В этой схеме, эффективно функционировавшей в Советском Союзе, каждый производитель поставляет свою энергию потребителям, расположенным к западу от него; в результате в целом происходит масштабная переброска электроэнергии с незначительными, вполне приемлемыми потерями.

В середине 80-х годов советские специалисты в области математического моделирования экономики были глубоко потрясены тем, что их поиски возможной альтернативы сталинской политике коллективизации и индустриализации математически точно показали, что никакая иная политика не могла обеспечить создание полноценной военной промышленности и современной армии к моменту нападения Гитлера на Советский Союз.

Демократические убеждения этих специалистов и их ненависть к Сталину (так как родственники многих из них были репрессированы) требовали признания ошибочности сталинской политики – но доказанное ими как добросовестными учеными отсутствие альтернативы ей, напротив, подтвердило (разумеется, ни в коей мере не оправдывая излишней жестокости) его конечную историческую правоту.

Напомним в связи с этим, что, по ставшему классическим выражению Н. Я. Эйдельмана, «для декабристов и Пушкина требовалось два-три “непоротых” дворянских поколения» (В борьбе за власть. Страницы политической истории XVIII века. М., 1988. С. 297).