Вячеслав Майер - Чешежопица. Очерки тюремных нравов

Суд рядил, крутил и влепил Омару девять лет строгого режима. Опытный зэк Омар в лагере Табулга решил навсегда с прошлым порвать, то есть встать на путь исправления, надел пампасы (косяк), завязал связи с начальником отряда Равве. На национальной почве они оказались родственниками — он немец, а у него, Омара, жена немка. Начальник продвинул Омара в завхозы отряда. Завхоз величина значимая — имеет свой кабинет-кильдым, распоряжается каптеркой, холодильником, педерастами (девушками, на их языке) и режущим инструментом. По утрам вместе с дневальным поднимает зэков на подъем пинками и ими же загоняет после отбоя в кровати. Кулачным правом стал Омар наводить порядок в отряде — запретил нюхать в казарме ацетон, выдал операм мастеров партачных дел, тех наказали ШИЗО. С пидоров и тех, кто ими пользовался, стал брать особый налог. Многих покалечил и вогнал в страх — отряд стал показательным, красным по-зоновски. Но фортуна изменчива, избитые и покалеченные уже после отсидки добрались до Москвы, пробились к прокурору, который возбудил против Омара новую уголовку. Куда только не обращался за помощью Омар — в областное управление МВД, в Москву, даже к самому Шеварднадзе писал (ему он приходится, якобы, дальним родственником по линии матери). Оказалось бесполезно — суд добавил пятак. Когда теперь выйдет и выйдет ли вообще на волю Омар, одному Богу известно.

Страна пребывает в неутихающей перманентной войне с насильниками-садистами, плодящимися, как навозные мухи у многоочковых туалетов. В Свердловске некто начинает ловить полненьких, коренастых, чернявеньких уралочек непременно только в красном одеянии или на худой конец в пурпурном — будь то блузки, юбки, пальто, плащи, косынки. Слух пошел: вчера придушены двое «красненьких» и число их уже перевалило за три десятка. Город сереет, зеленеет, желтеет, тускнеет — всю красную одежду убирают с прилавков. Дабы успокоить насильника, приспускают красные флаги и велят транспаранты писать на синем ситце и сатине.

В Новосибирске другой маньяк умело вычленяет одиноких девственниц, затворниц, вдовушек и, преобразившись в слесаря-телефониста, почтальона, страхового агента, или еще лучше, просто ошибающегося адресом, — в субботние и воскресные дни щелкает эту популяцию. Размышлявшие всю жизнь, выходить замуж или нет, вдруг наседают на кавалеров и любовников, отбивают от живых и любящих жен и даже прописывают на свою жилплощадь: только живите, кушайте, смотрите телевизор, даже выпивайте изредка, но нас оберегайте. Пустеют побережья морей, заливов, искусственных водохранилищ и оросительных каналов — появилась группа монстров — любителей подводного насилия. До парашютного и космического еще не дошли. Аквалангисты-насильники на жертвах зарабатывают, припрятывая утопленников в скалах и укромных местах под водой и за плату быстро находят труп.

Есть истины, которых люди боятся знать: судят, пишут, рассуждают, но правды не желают. Некоторые из них: алкоголизм неизлечим, окунувшиеся в него им и закончат. Ежели силой воли перестанет пить, все равно останется до конца дней больным, искалеченным человеком. Неисправимы наркоманы. Женщины, мужчины, девушки, парни, не жалейте их, алкашей-анашистов, не вступайте с ними в браки! Они, прикоснувшись к зелью, стали его рабами — отбросами! Этот лозунг должен висеть в каждом магазине — в неоновых огнях, на плакатах. Чтобы ввести в жизнь одного дебила, требуется долгий кропотливый труд родственников и пяти, как минимум, специально подготовленных для этого людей на протяжении тридцати лет, слепоглухонемого — двадцать пять человек и вся жизнь. Половое воспитание в системе религии и знаний не связано с такими тратами, которые могут позволить только страшно богатые страны. Оно в этой системе — божественно-естественное и соответствует природе вещей. Если это отсутствует, то патология неизбежна — появляется злость, ненависть, причем половая, которая переходит в форму мщения девушкам, женщинам, матерям. Группа малолеток, вышедших из зон, посчитала виновниками своих злоключений девушек и начала их насиловать и убивать в лифтах. Приметив одиноко входящую в лифт девушку, парни врывались в него, зверски насиловали и убивали, выбросив труп на пустом этаже.

Недалеко от целлюлозно-бумажного комбината в Братске стоит городок из трехсот деревянных, одноэтажных общежитий, обдуваемых кислыми зловониями — запахами этого предприятия. В один из летних дней, в подпитии девушки-строители, а также девушки, прибывшие в поисках женихов из мужеопустошенных областей России и Украины, взяли и, раздевшись, повыпрыгивали из окон, а затем бросились штурмовать мужские бараки. Амазонки душили, насиловали, раздевали, отрывали, обрезали, отгрызали половые органы мужчин, строителей коммунизма. Война полов закончилась победой более трезвых женщин над выпившими мужиками.

Харчев, Кон, Рюриков — ученые-философы, размышляют об отсутствии в отечестве должного полового воспитания, а сами ничего конкретного предложить не могут. Религия зачеркнута и разорена, буйно цветет полынь зла. Отброшено таинство брака и невежество окружает, кружит воронкой, затягивает в животно-сексуальные страсти, в различные виды и формы преступлений. Вот почему женщины страны превращаются в различные группы блядей и проституток, а мужчины — в «ваше чешежопие» и сутенеров. Уголовное законодательство под стать ситуации в стране. Профессор юридического факультета Иркутского университета Григорий Виттенберг говорил: «Самая безобразная, неразработанная и запутанная статья — 117 УК РСФСР и от нее танцующие остальные — 118, 119, 120», его ученик правовед Григорий Гаверов вторит: «Не поймешь, как определить по виду — она совершеннолетняя или нет? Девки все сейчас крупные и задницами крутят так, что я часто падаю в автобусе от их разворотов».

Пока юристы страны спорят и говорят, сотни тысяч сидят «по мохнатушке». Обвинительные заключения по этой статье самые примитивные. Пригласила девица парня или наоборот, выпили, подзакусили, потянуло к взаимной борьбе полов: «Отдайся, оную операцию оплачу, озолочу». «Не хочу, женись, ставь штамп в паспорт и наслаждайся мной» — куражится она, цену набивает, да и пригласила, чтоб от подруги отбить. Обнял парень девушку, та закричала, вырвалась и, стремглав побежала прямиком к ментам. Пишет в заявлении: приставал, угрожал, насиловал, лез в трусики и отстегивал булавки на бюстгальтере (это слово всегда пишется с ошибками, некоторые заменяют другим — лифчик, лифтик). Мой крик, зов о помощи слышали: Ф.И.О., место жительства многочисленных соседей. Вот вам, господа, и статья, и срок, катящий под десятку усиленного режима. Ежели следствию с изнасилованием не повезет, то попытка уж обеспечена.