Хайнц Хёне - СС. Орден «Мертвая голова»

В этой бессистемной системе СС со своими многочисленными организациями могли, конечно, занимать властные позиции, но эта власть никогда не была установившейся, и постоянно появлялись противовесы, которые не давали СС прорваться к всеобъемлющему могуществу. Всегда были соперники, будь то СА, партия или вермахт. Армия, даже обессиленная политически после «кризиса Фрича-Бломберга» в 1938 году, находила способы препятствовать притязаниям СС на господство. Она сохраняла свое привилегированное положение вплоть до конца войны. Тем не менее ясно, что существовал затяжной скрытый конфликт между вермахтом и СС; в первую очередь он отражался на оккупационной политике Германии. Как только немецкие войска вошли в Польшу, началась междоусобица.

Вермахт сразу потребовал для себя всей полноты власти на польской территории, даже подчинения полицейских эйнзацгруппе, по крайней мере на время боевых действий. Военная администрация действительно была создана, но противоречия между военными и карателями настолько обострились, что генералы были только рады, когда Гитлер снял с них ответственность за управление Польшей. Тем не менее в следующий раз требования армии в изложении главнокомандующего фон Браухича звучали куда жестче. Перед началом Норвежской кампании генерал-полковник явился к Гитлеру с настоятельным требованием, чтобы армии принадлежала там вся власть, а эйнзацгруппе вообще не были бы туда допущены.

Гитлер, казалось, согласился, и Гейдриховы псы не попали в Норвегию. Однако через десять дней после завершения операции диктатор нарушил слово, назначив туда рейхскомиссаром Йозефа Тербовена, известного недоброжелателя СС, и одновременно в Осло прибыл окружной командующий СС, который сразу же вызвал к себе положенное число зондеркоманд. То же самое повторилось в Голландии – зондеркоманды были допущены туда только после того, как Гитлер определил рейхскомиссара, причем на этот раз СС одержали чистую победу: рейхскомиссара звали Артур Зейс-Инкварт, и он носил форму группенфюрера СС.

А вот в Бельгии и Франции армия сохранила лицо. Пока не кончились военные действия, там не было никаких эсэсовских команд. После этого военные согласились принять отряд из 10 человек, и то по представлению Геринга. Возглавил эту десятку оберштурмбаннфюрер Гельмут Кнохен. По прибытии он обосновался в Париже, в отеле «Лувр». Однако военный губернатор Франции генерал фон Штюльпангель, которому подчинялись две с половиной тысячи человек полевой полиции, все равно выставил против них заслон, чтобы уж точно быть уверенным, что пришельцев держат в ежовых рукавицах и ничего такого они не натворят.

Гейдриха преследовала кошмарная мысль: а что, если отставники и офицеры запаса из бывшей контрразведки надоумят армию создать собственную политическую полицию, независимую от РСХА?! Поэтому он выдвинул типовое требование РСХА, касающееся всех оккупированных территорий: назначение окружных командующих СС, которым подчиняются все местные полицейские силы, а сами они подотчетны только Гиммлеру. Военные отказались, правда, с оговоркой: «Было бы желательно иметь представителя полиции безопасности и СД». Хорошо. Был назначен бригадефюрер Макс Томас, но он слишком скоро развил такую активность, что армейские вышвырнули его вон.

У руководства СС были причины придерживаться осторожной тактики в отношениях с вермахтом, поскольку все больше оккупированных регионов поступали в распоряжение военного командования. Например, после Балканской кампании в Греции и Югославии были созданы военные правительства, и они не собирались считаться с эсэсовцами. Последние очень настороженно следили за попытками армии избавиться от их влияния. Гиммлер полагал, что имеет надежную «пятую колонну» в армии в лице высших офицеров СС, ставших советниками военной администрации в Западной и Юго-Восточной Европе. Но удача отвернулась от СС. Хоть бы один доказал свою эффективность! Особенную головную боль доставлял Гиммлеру бригадефюрер СС Редер, глава военной администрации при штабе главнокомандующего в Бельгии и Северной Франции.

Бывший крупный государственный чиновник, Эгерт Редер являлся ярым приверженцем старых добрых традиций прусской бюрократии, и Гиммлер считал необходимым постоянно напоминать ему, что он – почетный эсэсовский командир и должен поэтому проводить политику, приемлемую для СС. «Мне приходится указывать на такие вещи, которых я никогда не касаюсь в случаях с другими эсэсовскими офицерами: все это для нас само собой разумеется» – такой выговор сделал Гиммлер Редеру в письме от 16 февраля 1943 года. Имелась в виду сравнительно мягкая оккупационная политика Редера, приводившая в ярость все РСХА. Как отмечал Готлоб Бергер, начальник Главного управления СС и один из приближенных рейхсфюрера, «Редер словно не понимает, что проводит пробельгийскую политику; ему следует сменить линию в интересах рейха».

Сам же Редер просто отмахивался от этих предостережений. Его поддерживал антинацистски настроенный главнокомандующий фон Фалькенхаузен. Кроме того, он полагался на своего военного советника по имени Франц Тедье. Тот был из правых католиков, тоже антинацист, да еще позволял себе выпады в адрес эсэсовских вожаков за их неподобающее поведение по отношению к церкви (впоследствии он стал статс-секретарем федерального министерства в Бонне). Гиммлер попенял однажды Редеру, что он обещал «до 31 декабря 1942 года уволить этого офицера, который совершенно не соответствует роли советника по политическим делам в Бельгии, однако это обещание до сих пор не выполнено». Редер не выполнил его никогда.

Доктор Вернер Бест, глава военного отдела при военном губернаторе Франции, равным образом разочаровал рейхсфюрера, хотя и был одним из основоположников РСХА. Он также придерживался более осторожной оккупационной политики военных властей. Тем не менее летом 1942 года военные отделались от него с помощью организационных перестановок. Как только во Францию прибыл окружной командующий СС Оберг, армия решила, что можно освободиться от эсэсовцев – пусть переходят к нему. Штабные штаты были сокращены, и Бест оказался на мелкой должности порученца, после чего подал в отставку.

В Сербии командование применило подобную тактику против фанатичного нациста и антисемита, группенфюрера СС Харальда Турнера, который руководил военной администрацией в Белграде. Предлог был тот же самый: назначение в Сербию окружного командующего СС. Как докладывал в Берлин 31 марта 1942 года оберштурмбаннфюрер СС Кизель, «несомненно, вермахт предпринимает попытки выдавить Турнера из военной администрации. Он им не подходит, поскольку считается слишком опасным как офицер СС». От информатора в штабе главнокомандующего Юго-Восточной группой войск вермахта Кизель узнал, что военную администрацию намереваются низвести до положения канцелярского отдела – именно с целью изгнать Турнера.