Хайнц Хёне - СС. Орден «Мертвая голова»

Судеты стали также сценой и другой успешной авантюры ВФХА – производства мебели. Самое крупное мебельное предприятие Чехословакии – «Эмиль Герстель», как бывшая еврейская собственность, перешло в руки эсэсовцев, составив ядро их будущей мебельной промышленности. В данном случае они спрятали следы особенно ловко. Министерство экономики постановило, чтобы «Герстелем» управляли не СС, а известные уважаемые немецкие мебельщики, например Курт Май из Штутгарта вместе с двумя компаньонами, и чтобы они основали новую немецкую фирму – преемницу предприятия Герстеля. Но вот чего министерство экономики не знало, так это что в свободное от работы время доктор Май, унтерштурмфюрер СС, руководит группой в отделе ВФХА. Перехватив затем ряд других фирм, включая старейший еврейский концерн «Друкер», ВХФА обеспечило себе главенствующее положение на мебельном рынке, сформировав «Германскую национальную компанию по производству мебели».

Третьей областью вторжения для эсэсовских капитанов индустрии стали стройматериалы. Захватчики использовали предприятия, существовавшие на оккупированных восточных землях, и мастерские в еврейских гетто. В Познани возникла компания, известная как «Германские строительные заводы», объединившая не менее 300 бывших польских и еврейских предприятий, с оборотом 11 миллионов марок (данные 1943 года). В Верхней Силезии Поль организовал «Штукатурно-цементный синдикат», в который входили также фарфоровые заводы. Об объединении «Восточная промышленность», которое великолепно работало вплоть до последней фазы «Окончательного решения», широко используя труд евреев, уже говорилось. Дерево, металлургия, текстиль, обувь, типографии – едва ли найдется область бизнеса, где Поль и его подручные не попытали бы счастья. Они занимались горючими сланцами, переплетным делом, недвижимостью в России и повидлом.

Все это находилось в ведении Директората X (хозяйство) ВФХА. Не менее успешной была деятельность Директората С, положившего начало эсэсовскому производству вооружений. Этот отдел занимался программой строительства для СС и полиции, и возглавлял его самый нечистоплотный карьерист, когда-либо носивший эсэсовскую форму.

Звали его Ганс Каммлер, это был высококвалифицированный инженер, чрезвычайно амбициозный даже по эсэсовским стандартам. Он мог бы с одинаковой основательностью и вниманием к деталям сооружать газовые камеры в Освенциме или бомбовые отсеки для самолетов. Он дослужился до группенфюрера, но, несмотря на свое высокое положение, не испытывал преданности по отношению к СС. Для него любой приказ был пустой бумажкой, если не сулил выгоды лично ему, Каммлеру.

Поль относился к этому спокойно; он был вполне готов набирать к себе в управление людей, которым было плевать на СС, и держал их, пока они могли быть полезны. Например, Директорат X возглавлял совершенно аполитичный доктор Ганс Хохберг, никогда не принадлежавший ни к одной нацистской организации и никогда не носивший форму СС. Каммлер тоже пришел в СС со стороны. Он прежде был гражданским служащим и долго просидел на посту управляющего в министерстве гражданской авиации. В 1941 году Гиммлер уговорил его перейти в СС – вместе с группой конструкторов из люфтваффе. Ему дали звание штандартенфюрера СС и отдел, где он и произвел на свет строительную программу с дальним прицелом – уже в следующем году в ней было занято 175 тысяч человек из концлагерей и лагерей для военнопленных.

Ну и что такое все эти склады, депо, газовые камеры, казармы, бараки? Каммлер метил выше. Министр вооружений Шпеер вспоминал по этому поводу: «Когда Каммлер взялся за свое первое дело, я знать не знал, что вот он – мой преемник».

Каммлер, как и Гиммлер, был полон честолюбивых планов. Рейхсфюрер бредил собственной индустрией вооружений, чтобы его драгоценные СС больше не зависели от вермахта даже в смысле снаряжения; а Каммлер жаждал получить собственное суперминистерство. Амбиции того и другого были частично удовлетворены.

С 1943 года Каммлер работал над ускоренным строительством военных заводов, включая подземные цеха. Со своей командой специалистов плюс армия рабов из концлагерей он вскоре стал незаменимой фигурой во всех программах вооружений СС. Он создал Особый штаб Каммлера и постепенно стал отделять свой Директорат С от ВФХА, отказываясь принимать приказы от кого-либо, иначе как от рейхсфюрера лично. К 1944 году группенфюрер Каммлер именовался уже «представителем рейхсфюрера СС». Задач у него было – не счесть. Он строил бункер для фюрера в Тюрингии и подземные ангары для бомбардировщиков и управляемых снарядов, принимал участие в производстве реактивных истребителей «Ме-262» и, наконец, контролировал работу над сверхсекретным оружием – ракетами «Фау-1» и «Фау-2», с которыми Великая Германия связывала надежду на спасение.

Став после 20 июля 1944 года главнокомандующим, Гиммлер передал Каммлеру техническое руководство работами над «Фау-2». А сам Гиммлер возглавил две особые ракетные части – группу «Север» и группу «Юг». К концу 1944 года более 1500 «Фау-2» было выпущено по Лондону и Антверпену. В начале 1945 года у Каммлера появился титул командующего специальным армейским корпусом, и он удостоился величайшей чести для эсэсовца – подчиняться лично Гитлеру.

Головокружительная карьера Каммлера показывает, каких высот достигли СС, борясь за власть среди других силовых группировок Третьего рейха. Почти о каждой организации СС можно бы рассказать подобную историю – и в результате неизбежно возникает тезис, что при других обстоятельствах недалек был бы день, когда СС стали бы руководить всей страной. Престиж организации, высокое положение ее лидеров – это заставило некоторых историков приписывать СС такое всемогущество, что получается как бы весь Третий рейх служил лишь придатком к черному ордену.

Большинство историков усмотрели в Третьем рейхе такой уровень «упорядоченности», который на деле был совершенно чужд гитлеровскому руководству.

Диктатура фюрера основывалась не на системе и организованности власти, а на отсутствии всякой иерархии и структуры. Гитлер сознательно и даже инстинктивно враждебно относился ко всяким новым организационным структурам, опасаясь, что их влияние ограничит, как тогда выражались, «динамичную волю фюрера». Ему было не нужно появление каких-то иерархических уровней между ним и массами, поскольку это могло повредить его уникальному положению вождя.

Отличительным признаком нацистского режима было «отсутствие системы» (слова Масарика, относящиеся к режиму Сталина); равновесие сил постоянно менялось, координация действий и сотрудничество между нижестоящими лидерами были исключены, и, напротив, соперничество между нацистскими вельможами специально поощрялось. Как отмечала Ханна Арендт, настоящий эксперт в области тоталитаризма, «воля фюрера прослеживалась всегда и всюду, а сам он не был связан ни с одной иерархической лестницей, даже если лично ее установил». Отказ в передаче власти нижним уровням был методом, гарантирующим господство фюрера, потому что «динамизм» в таком случае оставался только его прерогативой. Иерархия партийных функционеров, хоть и была внешне похожа на пирамиду власти, на самом деле никакой властью не обладала. По словам той же Арендт, «действие признавалось законным не потому, что осуществлялось по приказу того или иного начальника, а потому, что это делалось во исполнение воли фюрера».