Хайнц Хёне - СС. Орден «Мертвая голова»

Как только Геббельс передал по телефону кодовое слово «Колибри», началась охота на врагов режима. Полицейские машины и эсэсовские грузовики носились по улицам. Район Тиргартена, где находились наиболее важные штаб-квартиры СА, был окружен. Всех командиров СА, которых удалось найти, немедленно арестовывали. Они даже не возражали. Вице-канцлер Франц фон Папен, которого своевременно не поставили в известность об операции, попробовал протестовать, но Геринг и Гиммлер оставили его слова без внимания, а эсэсовцы блокировали его канцелярию, застрелили пресс-секретаря, а остальных сотрудников арестовали, чтобы проучить этого «реакционера». Гейдрих объявил своим людям директиву: «В связи с путчем Рема привести всех в боевую готовность. Согласно приказу фюрера, действовать немедленно». Агентам гестапо были розданы списки жертв, сформированы группы быстрого действия. Одной из спецкоманд руководил гауптштурмфюрер СС Гильдиш, которому поручили ликвидацию так называемых «врагов государства», а кроме того, Гейдрих приказал ему лично расстрелять Эриха Клаузенера, директора департамента в министерстве транспорта, президента Католического союза действий и бывшего ответственного чиновника прусского министерства внутренних дел. Гильдиш взялся за это, не зная Клаузенера в лицо и не задавшись вопросом, какие преступления он совершил, чтобы заслужить расстрел без суда и следствия. В час дня Гильдиш явился в кабинет Клаузенера и заявил ему, что он арестован. Когда тот повернулся к вешалке, чтобы надеть пиджак, Гильдиш убил его выстрелом в голову и прямо с его же телефона позвонил Гейдриху; получив приказ имитировать самоубийство, положил свой маузер возле правой руки убитого, поставил караул у дверей и удалился. В 1.15 он уже был у Гейдриха и только тут узнал, кого убил – «опасного лидера католиков». После этого его направили в Бремен для ареста Карла Эрнста, начальника берлинских СА. Гильдиш со своей группой из 18 головорезов тогда устранил целый ряд чинов СА, включая Эрвина Виллана, начальника медицинской службы СА.

Эта специальная команда вовсе не была исключительным явлением. 30 июня 1934 года эсэсовские роботы по всей Пруссии охотились за предполагаемыми врагами государства, они не раздумывали, они просто действовали. Живые автоматы Гиммлера не задавали вопросов, они просто повиновались. Имена жертв – вот все, что им нужно было знать.

Побег требовал большой смелости и быстроты. Некоторым, например отставному рейхсминистру Тревиранусу или капитану Эрхарду, бывшему ненадежному союзнику Гитлера по путчу 1923 года, удалось все же бежать за границу. Тревиранус собирался поиграть в теннис и был соответственно одет, когда услышал, как эсэсовцы рвутся в его дверь. Он выскочил в сад, перебрался через ограду и успел удрать. А Эрхард, прихватив пару дробовиков, скрывался в лесах собственного поместья, пока гестапо хозяйничало – него в доме. Когда «гости» ушли, друзья помогли ему тай но переправиться в Австрию. Генерал Фердинанд фон Бредоу прятаться отказался. Гестапо заподозрило его в авторстве «Записок генерала рейхсвера», ходивших в то время в эмигрантских кругах Парижа. Поскольку он был в очевидной опасности, один иностранный военный атташе предложил ему переночевать в посольстве. Генерал приглашение не принял. Через несколько часов его труп был выброшен из гестаповской машины у казарм Лихтерфельда. Кровожадность эсэсовцев росла час от часу. Они уже не довольствовались уничтожением тех, кто официально был признан врагом государства, но стали сводить личные счеты. Начальник особой группы Бах-Целевски послал двух человек ликвидировать своего соперника, кавалерийского офицера барона фон Хохберга; он получил пулю в голову в кабинете собственного имения. Когда в комнату вбежал его 17-летний сын, один из убийц небрежно сказал: «Мы тут прикончили твоего папашу» – и спокойно удалился.

Особенных масштабов личные расправы достигли в Силезии, где командующий частями СС фон Воирш потерял контроль над своими людьми. Месть за все стала обычным делом. Юрист доктор Ферстер был убит за то, что участвовал в законном судебном процессе против нацистов. Муниципального инженера Кампхаузена убили за отказ выдать им лицензии на строительство. Многие акции Геринга или Гиммлера также диктовались чисто личными мотивами. Например, они устроили охоту на Грегора Штрассера потому, что он их обоих слишком хорошо знал, лучше, чем кто-либо другой из нацистских лидеров. До 1932 года, когда Штрассер разошелся с Гитлером по тактическим вопросам, он считался человеком номер два в партии. Он однажды сказал что-то о «Гиммлерах и архигиммлерах» (то есть обожателях, окружающих Гитлера) как о великой опасности для фюрера и движения в целом. О Геринге же Штрассер отозвался так: «Это жестокий эгоист, и ему дела нет до Германии, пока он может из чего-то извлекать выгоду».

Для Геринга и Гиммлера такой человек был тем опаснее, что они не могли исключить возможности его политического примирения с Гитлером. Уже были тревожные для них признаки: Гитлер встречался со Штрассером и беседовал с ним наедине, а 23 июня Гитлер наградил Штрассера золотым почетным знаком партии. Поэтому Геринг и Гиммлер решили, что Штрассер должен уйти из жизни. 30 июня 1934 года он был арестован гестапо и в тот же день застрелен в тюремной камере. Его смерть была официально объявлена самоубийством.

А между прочим, где же этот ужасающий мятеж СА? Где главные организаторы «величайшего в истории акта вероломства», о котором кричал Гитлер уцелевшим офицерам в Коричневом доме? Они наслаждались субботним солнечным днем; они отдыхали; они готовились к отпуску. Генерал фон Шлейхер спокойно сидел за столом у себя в кабинете, когда кухарка впустила к нему двоих неизвестных. Один спросил: «Это и есть генерал?» Он поднял голову и ответил: «Да, это я». В тот же миг раздались выстрелы. Жена была рядом; она бросилась к нему и тоже получила пулю. Но в бумагах убитого гестаповцы не нашли ничего, указывающего на его связь с Ремом, Штрассером или французским послом. Было известно, что генерал уже год как не встречался с Ремом, и даже имя его вызывало у Шлейхера гримасу отвращения. История о «заговоре Шлейхера-Рема» выглядела столь неправдоподобно, что в нее не верило даже само министерство пропаганды. В тот день на пресс-конференции в министерстве один журналист спросил: «Правда ли, что смерть Шлейхера как-то связана с действиями против Рема?» – «Нет, это не так», – был ответ. Геринг и Гиммлер встревожились, ожидая ответного удара со стороны рейхсвера: как же, один из ведущих генералов и политиков убит ни за что ни про что! Но ничего подобного. Генерал фон Рейхенау был не такой человек, чтобы расстроить всю операцию из-за одного злосчастного трупа. В тот же день он опубликовал коммюнике: «В последнее время было установлено, что бывший министр обороны генерал фон Шлейхер имел изменнические связи с иностранными державами и враждебными государству руководителями СА. Вследствие его антигосударственной деятельности мы сочли нужным его арестовать. При аресте генерал фон Шлейхер оказал вооруженное сопротивление. Произошла перестрелка, в результате чего генерал и его жена, оказавшаяся в этот момент на линии огня, были смертельно ранены».