Хайнц Хёне - СС. Орден «Мертвая голова»

С другой стороны, договор с Обществами всадников открывал Гиммлеру доступ в мир землевладельцев. Следствием этого стал союз с полумонархической организацией бывших офицеров «Кифхаузер». Центральный совет и местные правления были приняты в СС на коллективных началах. Но когда таким образом в рядах СС оказался генерал Рейнхард, до сих пор хранивший верность кайзеру, старые борцы СС почувствовали, что они перестают понимать Гиммлера. Ведь Рейнхарда и его друзей, таких, как граф фон дер Гольц, также принятый в СС, газета эсэсовцев «Шварце корпс» только что заклеймила как «худших из реакционеров». Накладка вышла с приемов «в целом» морского корпуса: их командир произнес хватающую задушу речь, когда призвал вступить в СС, потому что «врага надо знать в лицо». После этого рейхсфюрер СС от коллективных мероприятий отказался.

Гиммлера волновала не только проблема кадров, но где взять деньги для СС. Германские промышленники и управленцы, впрочем, только рады были оказать СС финансовую поддержку. Они создали Клуб друзей рейхсфюрера СС, куда входили люди, по разным причинам считавшие, что лучше всего встать на сторону Гиммлера. Здесь были и конъюнктурщики типа Бютефиша из «А. О. Фарбен», крупнейшей химической монополии, убежденные нацисты, вроде доктора Наумана из министерства пропаганды, встревоженные предприниматели вроде Флика и даже скрытые противники нацизма, такие, как Ганс Вальц, директор на фирме Боша: и все они выделяли деньги для нужд СС.

«Друзья» были как бы отростком Комитета планирования по экономическим проблемам, который еще в 1932 году создал Вильгельм Кеплер, экономический советник Гитлера. В комитет входили крупные экономисты и финансисты, среди них президент Рейхсбанка Шахт, председатель правления «Объединенных стальных заводов» Фоглер, кельнский банкир барон фон Шредер. Правда, роль комитета как генератора экономических идей для грядущих хозяев Германии скоро сошла на нет, но молодой и шустрый помощник Кеплера заинтересовал Гиммлера мыслью о Клубе друзей, и с середины 1924 года клуб был под крылышком рейхе – фюрера. Шахт и Фоглер воздержались от членства, но на их место пришли многие другие фирмы. Они надеялись, что, уплатив контрибуцию в кассу СС, смогут таким образом защитить свое дело от вторжения нацистов. Членский список «друзей» читался из Бизнес-регистра: Дойче-банк, Дрезднер-банк, Коммерц-банк, Гамбургско-Американское пароходство, Германская трансконтинентальная нефтяная компания, «А. О. Фарбениндустри», «Симменс и Шуккерт», компания «Рейнметалл», концерн «Герман Геринг»… На всех заседаниях присутствовали высшие чины СС. Сначала клуб собирался на заседания дважды в год (в Нюрнберге во время партийного съезда и в Мюнхене во время принятия эсэсовцами присяги), но позже «друзья» стали встречаться ежемесячно в Доме летчика в Берлине. Гиммлер регулярно запрашивал финансовые контрибуции с этих господ, как он выражался, на «социальную, культурную и благотворительную деятельность СС». Общая сумма ежегодных поступлений на спецсчет СС в Дрезднер-банке составила около миллиона марок. Гиммлер умел показать свою благодарность: на Клуб друзей градом посыпались эсэсовские звания. Из 32 членов клуба 15 стали почетными командирами СС.

Прожорливые СС были единственным формированием внутри партии, которому Гитлер разрешил самостоятельно вести свои финансовые дела и позволил обзавестись даже категорией «вспомогательных членов», «спонсоров», Forder nde Mithglieden, сокращенно FM, которые оказывали СС помощь своими взносами. Они не вступали в ряды СС, не приносили присягу Гитлеру и не были обязаны выполнять приказы руководства СС. У каждого полка СС фактически была своя организация-спонсор, и руководство СС вело широкую пропаганду по привлечению отдельных или коллективных членов-спонсоров, особенно после прихода нацистов к власти, сделав расчет на то, что многие немцы скорее уж выберут такую неопределенную форму участия в общественных делах, чем вступление в партийную организацию, тем более что каждый мог сам установить для себя размер взноса, при минимуме одна марка в год. Буквы FM также являлись защитой для немецких компаний и свидетельствовали об их лояльности новому режиму. Чтобы сделать этот институт более привлекательным, Гиммлер велел разработать значок FM – серебряный овал со свастикой, двойными рунами SS и буквами FM, а также стал выпускать специальную газету, тираж которой достиг к началу войны 365 тысяч экземпляров. Усилия пропагандистской машины оказались успешными. «Теневая армия» сопутствующих стремительно росла, и потоки денег текли в эсэсовскую казну. В 1932 году таких было 13 217, и они внесли 17 тысяч марок, а в 1934-м их число достигло 342 492, а сумма взносов – 581 тысяча марок. Был даже сочинен простенький, но броский стишок в маршевом конечно же ритме:

При всем том подлинной солидарности не могло быть в организации, собранной из столь разнородных элементов. Ветераны СС вдруг увидели эсэсовскую форму на людях, о которых заведомо известно было, что они не знают азов национал-социализма. А Шварц, партийный казначей, вообще не мог больше надевать свой эсэсовский мундир, потому что «сейчас слишком многие носят форму СС и, что еще хуже, многие командиры СС не имеют на это никакого права». Сама по себе форма и эсэсовские знаки отличия вовсе не означали, что этот человек – настоящий эсэсовец по духу. Например, Генриха Мюллера, будущего главу гестапо, носившего на рукаве шеврон старого борца, комитет Верхней Баварии в январе 1937 года объявил «амбициозным, самовлюбленным» типом, которого нельзя считать товарищем по партии. Он «никогда в партии активно не работал» и поэтому «не может послужить делу национального возрождения». Отдел кадров управления госбезопасности (РСХА) характеризовал Генриха Бютефиша как «бывшего масона, дельца, которого интересует только международная кооперация; свою фирму он считает государством в государстве с особыми правилами и привилегиями». О банкире фон Шредере, оберфюрере СС, казначее «друзей рейхсфюрера СС», в секретном донесении говорилось, что он был ранее связан с рейнскими сепаратистами, дружил с Конрадом Аденауэром и «никогда не был активным борцом в эсэсовском смысле».

Гиммлер и сам со временем почувствовал опасность, угрожающую внутреннему единству СС. В 1937 году он признал, что «слишком большая численность вредна», поскольку в СС вступило множество людей, «не будучи искренними сторонниками движения и не имея идеалов». Гиммлеру казалось, что он преодолел эту опасность, но в действительности она существовала до самого конца СС. Правда, в середине 1933 года он временно прекратил рекрутирование новых членов. «Я сказал, что мы не примем больше никого, – записал Гиммлер, – и затем в 1933–1935 годах мы вычистили бесполезные элементы из числа новичков». В этот период из СС было исключено около 60 тысяч человек. В основном жертвами чистки стали откровенные ловцы удачи, гомосексуалисты, пьяницы и люди, чье арийское происхождение было под вопросом. Изгнали даже кое-кого из старых драчунов: они были нужны «в период борьбы», чтобы топтать противников, но не годились для новой «преторианской гвардии». Кроме того, Гиммлер больше не хотел терпеть профессиональных бездельников. «Если человек без уважительной причины три раза меняет работу, его надо выгонять. Нам не нужны дармоеды».