Альфред Мэхэн - Роль морских сил в мировой истории

Сицилийская кампания продолжала оставаться только побочным предприятием, и придаваемое ему небольшое значение красноречиво свидетельствует о том, насколько серьезно Людовик XIV был поглощен континентальной войной. Видимо, он оценил бы Сицилию по-другому, если бы придавал значение Египту и морской экспансии. С годами англичане все больше и больше настраивались против Франции. Торговое соперничество с Голландией, видимо, теряло для них свое значение. Было весьма вероятно, что Англия, вступившая в войну союзницей Людовика XIV, обернет оружие против него, прежде чем война закончится.

Помимо прочего, причиной неприязни англичан к французам стало то, что французский военный флот превзошел по численности собственный флот Англии. Карл некоторое время сопротивлялся давлению парламента, но в январе 1678 года между Англией и Голландией, двумя морскими державами, был заключен договор о наступательном и оборонительном союзе. Король отозвал английские войска, которые до этого входили в состав французской армии, когда же в феврале вновь начал работу парламент, он запросил денежные средства на оснащение 90 кораблей и экипировку 30 тысяч солдат. Людовик, ожидавший этого, велел немедленно эвакуировать Сицилию. Он не опасался войны с Англией на суше, но на море он не мог еще устоять против союза двух морских держав. В то же время он усилил атаки на Испанские Нидерланды. Пока сохранялась надежда на неучастие в войне английского флота, французский король избегал раздражать англичан вылазками на бельгийское морское побережье. Но теперь, когда англичан нельзя было склонить к примирению, Людовик считал наиболее целесообразным терроризировать Голландию усилением экспансии на территории, где она опасалась его больше всего.

В действительности движущей силой коалиции были Соединенные провинции. Владея наименьшей территорией среди стран, выступавших против Людовика XIV, они были сильнейшими благодаря характеру и целеустремленности своего правителя, принца Оранского, а также богатству, которое, наряду с поддержкой союзных армий, также обеспечивало верность англо-голландскому союзу обедневших германских князьков. Соединенные провинции тащили бремя войны почти в одиночку, посредством могучей морской мощи, одаренности в торговых и морских делах, и продолжали тащить, несмотря на колебания и жалобы. Как в позднейшие века Англия, так и в то время, о котором мы говорим, Голландия, могучая морская держава, поддерживала войну против амбициозной Франции, но сталкивалась с большими бедами и испытаниями. Ее коммерция несла большие потери из-за нападений французских каперов на торговые суда. К этому прибавились огромные косвенные убытки из-за утраты возможности осуществлять перевозки торговых грузов между зарубежными странами, которые столь способствовали благополучию голландцев. Когда Англия стала нейтральной, этот выгодный бизнес переместился на ее корабли, которые ходили по морям в большей безопасности из-за страстного стремления Людовика XIV замириться с англичанами. Это стремление побудило его также пойти на очень большие уступки англичанам в сфере торговых соглашений, что обесценило значительную часть протекционистской работы, посредством которой Кольбер хотел активизировать еще медленный рост французской морской мощи. Эти подарки, однако, лишь на короткий миг сдержали чувства неприязни англичан. Не своекорыстие лежало в их основе. Более серьезные мотивы побудили Англию разорвать с Францией.

Голландия же была все менее заинтересована в продолжении войны после того, как Людовик продемонстрировал желание заключить мир. Континентальная война могла восприниматься ею по меньшей мере как неизбежное зло и причина ослабления страны. Деньги, которые она тратила на свою и союзные армии, отнимались от ее собственного флота, а источники ее благоденствия за счет моря иссякали. Насколько домогательства Людовика XIV вынуждали принца Оранского занимать постоянную неуступчивую позицию в отношении Франции, возможно, не совсем ясно, и здесь не место выяснять этот вопрос. Не может быть сомнений, однако, что эта борьба доводила морскую мощь Голландии до очевидного истощения, а вместе с этим ухудшалось ее международное положение. «Занимая положение между Францией и Англией, – пишет голландский историк, – Соединенные провинции после достижения независимости от Испании постоянно вовлекались то одной, то другой из этих держав в войны, которые обескровливали финансы голландцев, уничтожали их флот и вызывали быстрый упадок их ремесел, мануфактурного производства и торговли. Таким образом, миролюбивая страна оказалась раздавленной бременем неспровоцированной и продолжительной вражды. Часто также дружба Англии была для Голландии едва ли не менее пагубной, чем ее вражда. Пока одна усиливалась, другая слабела, и возникал альянс между великаном и карликом» [57]. До сих пор мы наблюдаем Голландию открытым врагом или энергичным конкурентом Англии. С этих пор она, как союзник, страдает в обоих случаях из-за своих малых размеров, малочисленности населения и менее благоприятной конъюнктуры.

Истощение ресурсов Соединенных провинций, требования их купечества и партии мира, с одной стороны, а также бедствия Франции, расстройство ее финансов и угроза присоединения английского флота к ее и так многочисленным врагам – с другой помогли склонить к миру главных противников в этой продолжительной войне. Людовик XIV давно хотел заключить сепаратный мир с Голландией, но Провинции сначала отказывались от него из опасения показаться неверными тем, которые поддержали их в трудный час, а затем из-за непримиримости Вильгельма Оранского. Постепенно противоречия сгладились, и между Соединенными провинциями и Францией был подписан 11 августа 1678 года Нимвегенский мир. Вскоре к нему присоединились и другие страны. Главные потери в войне понесла, естественно, разросшаяся сверх меры, но немощная монархия с центром в Испании, которая уступила Франции Франш-Конте и ряд укрепленных городов в Испанских Нидерландах, что раздвинуло, таким образом, границы Франции в восточном и северо-восточном направлении. Голландия, ради покорения которой Людовик XIV начал войну, не утратила ни пяди земли в Европе, а из заморских территорий – только колонии на западном побережье Африки и в Гвиане. В первую очередь, она обязана сохранением целостности и в общем благоприятным исходом войны своей морской мощи. Эта мощь спасла страну в час наивысшей опасности и позволила ей впоследствии пережить войну. Можно сказать, что в определении хода войны, официально завершившейся миром в Нимвегене, морская сила была одним из основных факторов, не уступающим по значению ни одному другому фактору в отдельности.