А.Д. Дивайн - Миллион миль

Но в 4 часа появились германские бомбардировщики, которые попытались спасти попавших в трудное положение егерей.

Налет начался без предупреждения. Самолеты выскочили из-за высоких холмов совершено незаметно, и первым предупреждением о налете стал свист падающих бомб.

Первая серия легла рядом с «Саутгемптоном», он был вынужден прекратить стрельбу и уворачиваться от бомб, которые рвались совсем рядом. Это был очень сильный налет. Немцы бросили в бой все самолеты, которые имели. Они все-таки пытались остановить наступление союзников, хотя бы и в последний момент.

Им это не удалось.

«Кейро» получил попадание. Бомба подожгла кранцы с лентами для пом-пома. Взрыв напоминал праздничный фейерверк, но крейсер серьезно не пострадал.

Другие корабли получили только осколочные попадания. «Хэйвок» описывал круги практически на месте. На «Саутгемптоне» осколками близких разрывов были убиты 2 матроса.

В какой-то момент ситуация приняла серьезный оборот. Казалось, что в тот момент, когда победа уже в наших руках, мы понесем тяжелые потери. Вой и грохот бомб были громче артиллерийской канонады. На какое-то время в фиордах вокруг Нарвика воцарился настоящий ад.

А потом налет закончился. Сброшены последние бомбы. Самолеты набрали высоту и улетели.

Ни один корабль не был потоплен. Ни один корабль даже не вышел из строя.

И как только завершилась бомбардировка, поляки с криками бросились в новую атаку. На берегах Бейс-фиорда они сделали первый шаг к тому, чтобы отомстить за свою родину.

Французский Иностранный легион наступал на город с севера.

Нарвик был затянут пеленой дыма, в которой мелькали багровые языки пламени. Над фиордом полз тяжелый запах гари и порохового дыма.

Наступление увенчалось успехом, Нарвик снова перешел в руки союзников. Долгая подготовка и тяжелая работа эсминцев и других малых кораблей, неимоверные усилия старых галош принесли свои плоды.

Но даже теперь положение Нарвика нельзя было считать обеспеченным. Море было нашим, но небо над ним принадлежало немцам. «Саутгемптон» и крейсера ПВО вышли в море, так как выполнили свою задачу. Артиллерийские погреба «Файрдрейка» были почти пусты, он расстрелял весь боезапас. Но мы получили сигнал командира: «Сожалею, но кто-то должен остаться». Это был вариант знаменитого сигнала: «Хотел бы я быть вместе с вами». Во всяком случае, они восприняли сигнал именно так.

Часть экипажа сумела после этого немного поспать, часть, но далеко не все. Половина моряков по-прежнему оставалась при орудиях.

Битва за Нарвик еще не завершилась, но ее кульминация уже осталась позади. Нарвик был в наших руках, но мы могли его только взорвать. Удержать город мы были не в состоянии.

Немцы уже были на окраинах Будё. Их самолеты имели полное и безоговорочное господство в воздухе, несмотря на отчаянные усилия пилотов наших истребителей. Эти немногочисленные самолеты действовали с замерзших озер, приспособленных под временные летные полосы.

А далеко на юге наш флот добавил новые лавры к своему венку, сражаясь на отмелях возле песчаных пляжей Дюнкерка.

Побережье Франции, Бельгии и Голландии — Амстердам, Антверпен, Флиссинген, Шельда, Булонь, Кале и Гравелин — стало местом эвакуации Британского экспедиционного корпуса. Старые эсминцы «V и W», построенные еще в годы Первой Мировой войны, были снова брошены в бой. В мирные годы они стояли на консервации, но теперь они завоевали себе немеркнущую славу. «Вестминстер», «Валентайн», «Уондерер», «Уитли», «Вими» и «Вортигерн» были среди тех, кто принял на себя самую тяжкую ношу. Именно эта группа эсминцев спасла нашу армию.

Поэтому мы не могли выделить ни одного корабля для развития успеха за Полярным кругом. Мы могли только отступать, отступать и отступать.

День 28 мая «Файрдрейк» провел в фиорде возле Нарвика, и больше он здесь не бывал. Да и не мог он появиться здесь, так как все прекрасно знали силу немецкой бомбардировочной авиации.

29 мая он пошел вниз по фиорду к открытому морю. Там он присоединился к «Саутгемптону», и они направились через Тьельсундет к Харстаду. Но было получено сообщение, что Тьельсундет заблокирован, поэтому корабли повернули, чтобы пройти другим проливом.

И они сразу же попали под бомбы. Люфтваффе безжалостно преследовали наши корабли. Ярость атак показывала, что немцы уверены в скорой и легкой победе. Они уже заняли почти всю Норвегию. Теперь они хотели подавить последние крошечные очаги сопротивления.

«Саутгемптон» и «Файрдрейк» отбили этот налет. Они обошли вокруг островов и благополучно прибыли в Харстад.

Эсминец немедленно дозаправился.

Во второй половине дня они направились к Будё, чтобы эвакуировать войска. Отныне они занимались только эвакуациями.

На юге в эти же дни эсминцы в очередной раз прорывались к причалам Дюнкерка, чтобы снять последних солдат отважно сражавшихся арьергардов.

В Будё корабли забрали подрывные партии и несколько отдельных рот, которые были там высажены. Я сказал «в Будё», но на самом деле это было только название места. От города остались только дымящиеся руины. Среди обломков торчали печные трубы. Уцелевшие жители копошились среди развалин, пытаясь спасти от огня остатки своих пожитков.

Будё был уничтожен германскими самолетами. Города Будё больше не существовало.

«Файрдрейк» перевез солдат в Борнес на островах и помчался обратно в Харстад. Каким-то чудом во время этого перехода его ни разу не бомбили.

Они снова дозаправились на ходу и тут же вышли в море, чтобы начать патрулирование. Существовала возможность, что немецкие подводные лодки обойдут вокруг островов и постараются проникнуть на якорную стоянку в Анн-фиорде. Там они нашли бы богатую добычу. Как ни странно, противник не попытался сделать это.

Потом столь же внезапно эсминец был отозван из патруля и отправлен в Киркенес с приказом уничтожить там портовые сооружения.

Артиллерист отправился на берег и столкнулся там с серьезными протестами. Его познания в норвежском были более чем ограниченными. Норвежцы увидели, как он высадился на берег, и скрылись среди пакгаузов.

Затем появилась девушка. Экипаж увидел, что она взяла артиллериста за руку. Тот резко запротестовал, но все-таки она сумела его убедить. Они вместе скрылись в одном из домов.

Остальные офицеры немедленно потребовали тоже отправить их на берег, чтобы без промедлений уничтожить причалы.

Артиллерист вошел в дом и увидел, что норвежский комендант порта лежит в постели. Он не желал уничтожения причалов. Он многословно объяснял это, одновременно напяливая брюки, мундир и прочие регалии. Все дело начало попахивать комедией.