Жак Бержье - Секретные агенты против секретного оружия

Такова была завязка удивительной и затяжной дуэли, известной под названием «дело Блинденгейм» [20] По-немецки: Blindenheim («блинденхайм») — приют для слепых. , о которой нам еще придется рассказывать подробно.

Канарис деятельно занимался охраной тайны «фау» и одновременно среди прочих своих обязанностей готовил будущую бомбардировку Нью-Йорка. Такая бомбардировка могла быть успешной в том случае, если на значительной высоте над Нью-Йорком будет размещено несколько коротковолновых передатчиков. Они служили бы наводящими радиомаяками для ракет сверхдальнего действия типа «фау-3».

Уже в 1942 году Канарис начал засылать в Соединенные Штаты небольшие группы своих агентов. Паспорта и прочие документы у них были в безупречном порядке. Нацисты должны были на американской территории, из американских материалов изготовить коротковолновые передатчики-радиомаяки, а затем установить их на нью-йоркских небоскребах в определенной конфигурации для взаимодействия. Руководителем этой операции был назначен Отто Скорцени [21] Отто Скорцени — видный эсэсовец, один из самых кровавых головорезов Третьей империи. Организовал похищение Муссолини, собственноручно привел в исполнение сотни смертных приговоров. В наше время в Западной Германии пишет мемуары, первый том которых уже вышел из печати. (Примечание переводчика). . Для того чтобы отвлечь внимание от этих групп и занять работников американской разведки, Канарис допустил провал собственной службы саботажа, которой руководил майор Эрвин Лахузен. Им хладнокровно пожертвовали, отдав его в руки американской разведки.

Еще восемь нацистских агентов были доставлены немецкими подводными лодками на американский материк. Четверо были арестованы на Лонг-Айленде, а четверо во Флориде. Семеро из них были заранее обречены, сами того не зная, на расстрел. И все они были расстреляны. Делалось это для того, чтобы спасти восьмого, который и был основным агентом Канариса.

Этот человек жив и сейчас, он пребывает в американской зоне на свободе.

Такой сложной и жестокой системой Канарису удалось создать на территории Соединенных Штатов активную диверсионную группу. Одновременно он установил косвенную связь с американской миссией в Швейцарии, которой руководил в то время Аллен Даллес. Этот контакт был нужен немцам для предъявления в нужный момент ультиматума США, который звучал бы так: капитуляция или уничтожение.

Все было продумано: приспособления для запуска грандиозных ракет «фау-3» были смонтированы на подводных лодках. Ракеты предполагалось выпустить в открытом море с приблизительным направлением на Нью-Йорк. Радиомаяки Скорцени в воздухе вывели бы ракеты точно на цель.

Уже в марте 1943 года о существовании группы Марко Поло стало известно Канарису. Повинным в том, что о названии подпольной группы и о ее местопребывании в Лионе стал осведомлен враг, по-видимому, явился Лондон. Там были допущены некоторые небрежности в соблюдении конспирации. Совершенно независимо от этого, Канарис приблизительно в это же время получил первые данные, касающиеся Эльброннера, Эшкенази и Верна.

Сообщение было доставлено его агентом, французом предателем Плувье, который после освобождения был приговорен к бессрочному тюремному заключению.

Однако этот Плувье тогда не знал истинного состава нашей группы, не имел представления о выполняемой ею работе. Все это ему неизвестно и по сей день.

Тем временем постройка подводной лодки для Пьера Монроза была закончена. Лодка была названа «Пьер Кюри», и, чтобы принять командование, Монроз улетел в Лондон вместе с почтой на маленьком «лизандре» королевских британских воздушных сил.

Вскоре к нам прибыл его заместитель, человек, которому суждено было развернуть деятельность группы Марко Поло на полную мощность. Это был полковник Поль Жюивант де Сен-Гаст.

Внешне Сен-Гаст был похож на огромный нормандский шкаф, увенчанный страусовым яйцом.

Ему был свойствен неисчерпаемый оптимизм, он обладал невероятным запасом энергии. Сен-Гаст недурно разбирался в специфике разведывательной работы. До войны он успешно выполнил несколько специальных заданий для французской разведывательной службы.

Сен-Гаст был вылеплен из того материала, из которого создаются вожди. Он в высшей степени был наделен тем мужеством, которое для этого необходимо. Он всегда готов был рисковать своей жизнью. Взорвать ли плотину, пристрелить ли предателя, отправиться ли в «почтовый ящик», по слухам разоблаченный немцами, передать ли спешную депешу по радио прямо из города и без всякого прикрытия — Сен-Гаст всегда брался за любое задание. Он умел подчинять себе людей, находить настоящих друзей и, что также существенно, — умел наживать врагов.

Под его руководством мы начали опаснейшую работу по установлению регулярных связей с немецкими запретными зонами.

Такие зоны были созданы немцами во многих местах побережья Ла-Манша. Там производилась установка пусковых площадок для «фау», а мы начали составлять план их расположения.

Сен-Гаст лично раздобыл в Париже подлинные документы о немецком производстве жидкого воздуха и очищенного спирта, изготовлявшегося из французской сахарной свеклы.

В те времена люди часто жаловались на острый недостаток сахара. Они не знали, что весь наличный запас сахарной свеклы был пущен немцами на изготовление спирта, предназначенного для гигантских ракет, разрушающих Лондон…

У нас были и еще некоторые успехи, не относящиеся непосредственно к оружию «фау».

Ежемесячно в каждой посылке мы отправляли в Лондон, по крайней мере, один секретный, перехваченный нами приказ по немецкой оккупационной армии.

Ежедневно мы передавали радиограммы относительно ОВР.

Оперативное войсковое распоряжение немецкого командования — это приказ о перемещении войсковых и материальных частей, обозначенный псевдонимом. Чаще всего немцы зашифровывали намеченную операцию названием растения — Жасмин, Подсолнечник или что-нибудь в этом роде.

Полный текст ОВР иногда занимал несколько страниц машинописи. В нем значились не только цель операции, общие контуры и методика ее проведения, но и расписание с точностью до минуты.

Раздобыть полное ОВР (а не только устный пересказ его) было равносильно выигранному сражению.

Надо было только успеть передать в Лондон радиограмму для того, чтобы союзная авиация вмешалась в игру, выбрав для этого самое удобное место и время.

При этом все исполнители в случае провала рисковали жизнью — их ждали пытки с последующим расстрелом без суда.

Это касалось в равной мере и молодого слесаря-железнодорожника, который отрегулировал счетчик немецкого ронеографа таким образом, что он вместо пятидесяти копий ОВР изготовлял пятьдесят одну. Одну он должен был сохранить и не попасться. Это относилось к агентам связи, к секретаршам, размножавшим ОВР, к шифровальщикам радиограммы и к радистам, передававшим ее в Лондон.