Жак Бержье - Секретные агенты против секретного оружия

4 марта 1944

Я покидаю Компьен. Назначение — концлагерь Нейе Бремме, о котором никто не знает ничего определенного.

Эсэсовцы говорят, усмехаясь, что жизнь там будет для меня значительно хуже смерти.

7 марта 1944

Прибытие в Нейе Бремме. По-видимому, это и есть «пустая страна» Томаса С. Эллиота:

Квадрат в сто метров на сто, обнесенный густой сетью колючей проволоки. Внутри стоят несколько бараков и бродят живые скелеты, мужчины и женщины. Запах застарелой смерти и ужаса.

Скелеты (которые совсем недавно были живыми людьми) сообщают мне, что в Нейе Бремме никто не может протянуть дольше пятнадцати дней.

В среднем здесь живут не более недели.

Начальник лагеря сообщил мне, что специальный режим, к которому я приговорен, начнется с завтрашнего дня. Итак, вот и конец моего пути… Подумать только, что не начни я хитрить с физиками в Компьене, я отделался бы простым залпом в грудь!.. Всего одна секунда…

8 марта 1944

Впервые в жизни я усомнился в четкости работы своего мозга.

Субъективно память говорит, что мне привязали на спину крест, примерно втрое тяжелее меня самого, и что с этим грузом я целый день ходил вокруг маленького бассейна, вырытого в центре лагеря.

Объективно это, разумеется, совершенно невозможно [54] Память Верна действовала безошибочно. Свидетели подтверждают все, а один из очевидцев даже описал эту сцену (полковник Реми в книге «Сжатые руки»). В бесчисленных лагерях непрерывно совершалось то, что превосходит всякое вероятие. Предел человеческой живучести никем не обоснован теоретически. Никто не занимался физиологией заключенных, никому не пришло в голову даже снять электроэнцефалограмму у только что освобожденного человека. Не будучи ни биологом, ни медиком, автор может лишь свидетельствовать, не приводя никаких научных объяснений. См. также книгу Ольги Вормсер и Анри Мишеля «Трагедия заключенных». (Примечание автора). . Тем не менее, я не умер, и нет никакой уверенности в том, что меня можно убить только такими методами.

А приказа о моем расстреле они не получали.

9 марта 1944

Сегодня они бросили меня в бассейн. Когда я высовывал голову, чтобы глотнуть воздуха, меня били железной палкой по черепу. Теоретически я давно мертв. Мертв и Поль Колетт, приговоренный к тому же специальному режиму за то, что он стрелял в Лаваля и Дэа. Тем не менее мы оба живы. Кругом ежедневно умирают. Если я выживу — а невозможного на свете нет, — то счеты со здешним персоналом будут сведены без всякого милосердия [55] Персонал маленького лагеря уничтожения Нейе Бремме состоял из тридцати трех эсэсовцев. После окончания войны удалось разыскать тридцать два. Их судили в Раштатте, и из тридцати двух подсудимых было расстреляно двадцать семь. (Примечание автора). .

Меня вытащили из бассейна и поставили под обжигающий душ, а затем окатили несколькими ведрами ледяной воды.

Начальник лагеря поспорил на бутылку шнапса, что до конца недели я не дотяну.

15 марта 1944

Все еще жив. Несколько человек было забито до смерти сегодня. Их заставляли прыгать через веревочку. Это были забастовавшие рабочие обувной фабрики в городе Роман, на Дроме.

Поль Колетт тоже жив.

16 марта 1944

Сен-Гаст жив! Он был здесь проездом, его переправили в Австрию, в лагерь Маутхаузен. Это придало мне бодрости, а бутылку шнапса начальник лагеря проиграл.

Сегодня эсэсовцы расстреляли двадцать человек русских.

17 марта 1944

Все еще жив, хотя это совершенно невероятно. Для того чтобы покончить со мной, достаточно было бы голода и жажды. Я вешу не более сорока килограммов, все законы сохранения энергии кажутся мне насильственно разрушенными. Меня тоже заставляли прыгать через веревочку и влезать на столб. В обычное время я на такие подвиги абсолютно неспособен. Я часто думал о феноменальных голодовках индийских йогов. Кто занимался их научной проверкой?

У нас ежедневно умирают два или три человека, остальные живут. А ведь это теоретически невозможно, ибо наш дневной рацион питания не содержит и пятисот калорий.

18 марта 1944

Приехал произвести осмотр лагеря начальник гестапо из Страсбурга. Войдя, он побелел, его вырвало и он поспешно ретировался. Видимо, человек нежного воспитания.

Сегодня расстреляно десять женщин [56] Все эти подробности подтверждаются протоколами судебных заседаний в Раштатте. Персонал охраны был навербован среди жителей Саара, и внешне они производили впечатление самых нормальных людей. (Примечание автора). .

Воздушная тревога, несколько бомб падают неподалеку. Всеобщее сожаление, что ни одна не попала в лагерь. Дело что-то затягивается.

19 марта 1944

Среди нас есть священник-немец, арестованный за то, что произнес проповедь против войны. Он утверждает, что среди чудес, описываемых христианской религией, встречаются примеры ненормальной живучести, вроде той, что обнаружилась у меня и Поля Колетта. Если эти случаи были бы достоверны, основы физиологии потребовали бы строгого пересмотра.

20 марта 1944

Начальник лагеря проиграл еще одну бутылку шнапса.

21 марта 1944

Меня отправляют в Маутхаузен!

Жизнь сильнее всего, что можно было вообразить, она неистребима. Против ее невероятного упорства бессильны любые пытки.

Тем временем успехи группы Промонтуар непрерывно возрастали. По просьбе секретной службы РАФ [57] RAF расшифровывается как Royal Air Forces — Королевские Воздушные Силы. Так официально именовалась британская авиация. сотрудник этой группы раздобыл в Вене комплект чертежей нового германского реактивного истребителя. Руководство РАФ ответило на это поздравительной радиограммой в адрес группы.

Приближался день высадки союзников, и наши отряды боевой разведки активизировали свою деятельность. Они подготовились к долгожданному дню. Метод уничтожения пусковых площадок «фау» был разработан настолько, что стал классическим. Они взлетали на воздух постоянно, их взрывали методически и безжалостно.

5 июня Би-би-си передала в эфир условную фразу, извещающую о начале вторжения. Немцы не успели полностью развернуть нападение при помощи оружия «фау». Вторая решающая битва против «фау» была выиграна, и в этом — немалая заслуга Октава. Мишеля, всех участников нашей организации и других помогавших ей групп.

Оставалось информировать верховное командование союзников о мерах борьбы с тактическим применением оружия «фау». Для этого надо было точно установить размещение пусковых площадок «фау-1», кроме тех, что находились на северном побережье Франции. Также важно было следить за движением поездов, составленных из цистерн, в которых везли компоненты, необходимые для запуска «фау-2». Иногда эти компоненты доставлялись не по железной дороге, а караванами специальных грузовых автомашин.