Жак Бержье - Секретные агенты против секретного оружия

Надо сказать, что наша деятельность не стала легче после вторжения. Скорее даже наоборот. Для движения Сопротивления настала страдная пора. В июне, июле и августе 1944 года внутри страны поддерживать связь было почти невозможно. Во Франции не ходили поезда, автомобили попадались редко и контролировались весьма строго, бензин нельзя было достать ни за какие деньги.

Тем не менее, группа Промонтуар, как и все прочие организации Сопротивления (а их в то время насчитывалось свыше ста), прилагала все усилия для того, чтобы держать Лондон в курсе всех дел. Регулярно сообщались все новости и о местоположении прежних пусковых площадок, и об установке новых. Иногда удавалось даже сопровождать эти известия фотоснимками.

Эта работа была очень сложной и стоила множества человеческих жизней, но не будь она проделана — повторные «операции Арбалет» (прицельные бомбардировки пусковых площадок), вероятно, не имели бы успеха.

Для того чтобы рассказать об усилиях всех групп Сопротивления в дни великой битвы за Францию, не хватило бы и десяти книг, подобных этой.

Все разведывательные данные, полученные в ходе великой битвы, должны были прежде всего сконцентрироваться в руках ответственного руководителя. Лишь тогда этот материал мог принять форму зашифрованного послания или радиограммы и попасть к человеку, непосредственно ведущему радиопередачи. Иногда такая радиостанция помещалась в сотнях километров от места, где известие было получено.

По дороге агент связи мог быть убит, попасть под бомбу, мог быть расстрелян немцами, а то и своими товарищами по Сопротивлению; трагические ошибки такого рода были отнюдь не редкими. Кроме того, агент должен был правильно разбираться в разнице между «фау-1» и «фау-2», не путать их с ракетами, применявшимися ПВО.

Такое огромное усилие могло быть лишь благодаря поистине всенародной помощи. Битва, развернувшаяся летом 1944 года, не была уделом одной группы или множества групп.

Ее вел народ, вела вся поднявшаяся страна.

Снова Пьер Монроз покинул свою подводную лодку и спрыгнул с парашютом над Францией. Долгожданное вторжение наконец-то свершилось.

Пьер съел свой первый французский обед в маленьком кафе неподалеку от Лиможа. Кричало радио скрежещущим голосом Филиппа Анрио, понося и оскорбляя Сопротивление. Предатель уверял, что силы вторжения будут сметены в море, а секретное оружие фюрера вступит в строй и вскоре решит исход войны в пользу Германии.

Анрио не знал, что все пусковые площадки засечены и подавляющее их большинство выведено из строя; четыре тысячи бомбовозов долбили их днем и ночью. Если бы действия союзной авиации все время продолжались с той же интенсивностью, можно было бы вообще помешать применению оружия «фау» в войне. К сожалению, интенсивность эта порой ослабевала. И все же работа бомбардировочной авиации принесла плоды: лишь четвертая часть всех пусковых площадок могла быть использована для первого удара. Оружие «фау» выступило на мировую арену не только с меньшим радиусом действия, но и с опозданием на целую неделю после высадки союзников. Немцы смогли применить «фау» не раньше 13 июня. Эта задержка бесспорно сказалась на моральном состоянии немецкой армии.

Немцы попытались восстановить равновесие, обстреливая английское побережье в районе Фолкстона из сверхдальнобойного орудия, но никакого стратегического эффекта это не дало. Второе сверхдальнобойное орудие обстреливало Мэйдстон, чтобы отвлечь внимание союзников от основных объектов. А пока они лихорадочно готовились к тому, чтобы привести в действие установки «фау». Радиопередатчики наших отрядов боевой разведки (ОБР) ежедневно и ежечасно предупреждали о начале этой атаки.

Впрочем, германское общественное мнение давно уже настойчиво требовало ввести в бой новое оружие. Это должно было быть осуществлено любой ценой. Немцам обещали чудесное оружие, «ди Вундерваффе». Вопрос «Wo bleibt Wuwa?» стал слышаться повсеместно, откладывать дольше было невозможно.

У Канариса хватило мужества заговорить об этом с Гитлером. Адмирал предупредил фюрера, что немедленные действия необходимы.

Слова Канариса были встречены ледяным презрением. Гитлер напомнил ему, что никакого официального поста адмирал больше не занимает. Затем он добавил, что силы союзников будут легко сброшены в море танковой армией фельдмаршала Роммеля. По поводу секретного оружия Гитлер заявил, что оно будет пущено в день и час, предназначенные для этого астрологами, и ни на одну минуту раньше.

Фюрер закончил беседу утверждением, что мистические силы на его стороне и в самом крайнем случае он всегда сможет договориться о прекращении военных действий с Россией [59] Все подробности этого разговора были рассказаны Верну в лагере Маутхаузен одним из адъютантов Канариса, арестованным после 20 июля. Надо было обладать невероятной тупостью и самовлюбленностью Гитлера, чтобы полагать, что в 1944 году, при открывшемся втором фронте, с русскими можно будет «договориться»… Военные договоры с обязательством бороться до полной победы уже были подписаны Советским Союзом. Очевидно, в вопросе о соблюдении обязательств Гитлер судил по себе… .

Выслушав все эти бредни, Канарис понял, что лишь устранением Гитлера от власти можно «спасти Германию». Он немедленно начал подготовку покушения на фюрера, состоявшегося 20 июля, и одновременно начал писать декларацию о недостатках национал-социалистского режима. 23 июля, при аресте адмирала, была захвачена и декларация, после чего она попала в несгораемые шкафы гестапо в Берлине, на Принц-Альбертштрассе, 8.

В мае 1945 года, в последние дни империи, этот документ и два микрофильма были извлечены из сейфа и спрятаны заинтересованными лицами. Союзники обнаружить его не могли.

Если когда-нибудь эта «декларация» будет найдена — расшифруются многие тайны, в том числе и некоторые неясные места нашего рассказа.

От 7 до 13 июня как в воздухе, так и на земле противники занимались размещением боевых порядков, готовясь к предстоящим сражениям.

Несмотря на некоторое сопротивление военных экспертов, в Англии был создан «Комитет защиты против особого оружия», в состав которого вошли:

Председатель — м-р Данкэн Сэндис, член палаты общин.

Представитель истребительной авиации — маршал авиации сэр Родерик Хилл.