Ада Баскина - Листок посреди моря. Как живут современные киприоты

Объявление в Интернете сообщало:

«Дорогие друзья! Мы предлагаем вам объединиться в Общество людей из бывшего Советского Союза, а также их друзей. Наши планы: отмечать русские праздники, создать детский клуб; организовать спортивные соревнования; открыть магазин по продаже блюд русской кухни.» И еще много чего. Так было создано Русское общество. Его президентами стали двое – Ирина и Кристофидис Эфтимиу.

Начали с празднования Масленицы. «Какой русский не знает этого веселого, разгульного праздника! Мамы и папы, которые придут к нам в этот день вместе со своими сыновьями и дочерьми, превратятся в детей. Они будут участвовать в веселых играх и угощаться блинами», – обещала афиша. И не обманула. Праздник удался на славу.

Потом была Пасха, Восьмое Марта и, конечно же, Новый год. «Как могут расти наши дети, не зная, кто такие Дед Мороз и Снегурочка?» Сценарий новогоднего утренника состоял из постановок народных сказок, русских песен и плясок. Венчали праздник, на радость малышам, богатые подарки.

Проект решил сразу несколько задач. Во-первых, объединил русскую диаспору. Во-вторых, не дает забыть детям-полукровкам русские традиции, обычаи, язык. В-третьих, помогает приезжим лучше узнать культуру Кипра: туры по стране и экскурсии тоже предусмотрены программой Общества.

– Но главное – проект дал возможность нашей семье сплотиться в общем деле, – говорит Ирина. – Он вовлек меня в широкий круг общения.

– Да, кстати, – вспоминаю я вдруг и совсем не к месту, – а как вы примирились с тем, что всеми деньгами распоряжается муж? Разве вам это не обидно?

Мне неловко, что задала свой бестактный вопрос: омрачила картину благополучного брака, которую она мне нарисовала. Но Ирина отвечает очень спокойно:

– Никакой проблемы нет – половина денег в банке лежит на мое имя. Так решил Крис. Говорит, он не хочет, чтобы я чувствовала финансовую зависимость.

Этого деда я вижу почти каждый день. Помните, я писала, что даже сфотографировала его у дома. Он сидит там с утра и уходит в помещение только на обед и на ужин. Он величественен, спокоен, но при этом деятельно включен в окружающую жизнь. Увидит прохожего (их в этой части города мало) – улыбнется ему, поздоровается. Заметит иностранца – спросит, не надо ли помочь найти дорогу. А вот если в этом тесном переулке появится грузовик, старик рассердится, замашет руками, закричит: «Ты что, с ума сошел, в такую узкую колею въехал? Тебе лень сделать круг, добраться до широкой улицы? Тут же дети – ненароком заденешь кого-нибудь. А если и не заденешь, мы тут задохнемся от газов твоей кобылы!»

И он еще долго будет обсуждать этот безобразный эпизод с собеседниками.

С кем поговорить у него есть всегда. Старику обязательно кто-нибудь составляет компанию. Это может быть соседка средних лет. Или девочка-студентка. Или пожилой человек, вполне годный ему в сыновья. Ведь дедушке Андреасу уже девяносто четыре года.

Я тоже люблю с ним поговорить.

– Вы своей жизнью довольны? – спрашиваю я.

– Почти доволен, – отвечает он. – У меня четверо детей, десять внуков, пятнадцать правнуков. Можно считать, не зря жил. Всю жизнь много работал, а сейчас – сиди себе отдыхай. И пенсия есть, и дети помогают.

– А почему вы говорите «почти доволен»?

– Потому что ноги отказывают – ходить не могу, а хочется посмотреть, что там за углом. Мне же это интересно.

Их здесь много, ровесников Андреаса. Седые, но все еще пышные шевелюры. Такого же снежного цвета большие усы и мохнатые брови. От них веет покоем и достоинством. Они, несмотря на близкий конец своего века, чувствуют себя уверенно, держатся несуетливо. У многих улыбка щербатая: нет передних зубов. Я сначала решила, что старикам не хватает денег на протезы. Оказалось, дело в другом.

– Почему вы не вставите зубы, дедушка Андреас? – спрашиваю я. – Это для вас слишком дорого?

Он смеется долгим, негромким смехом:

– Хе-хе-хе! Я всю жизнь работал портным, хорошо зарабатывал. Трое моих сыновей посылают деньги из-за границы. Мне же их не на что тратить. Захотел бы – обе новые челюсти вставил. Но я не хочу. Мне это неудобно. Коренные зубы у меня есть, я ими пока жую, а без передних можно обойтись. Для чего они нужны?

– Для красоты.

Он опять долго смеется.

– А так что, некрасиво? Я же не юноша.

Да, к этому признаку долгих прожитых лет здесь относятся спокойно. Старость естественна, ничего безобразного в ее проявлении нет. Зачем же мучить себя вставными зубами?

В предыдущих своих книжках я писала, что мне нравятся старики Америки или Северной Европы. Спортивные, подтянутые американцы. Или красиво, ярко одетые шведы. Они всячески борются со своим возрастом. Они стараются казаться молодыми и часто в этом преуспевают.

А старики-киприоты не стараются. Они скорее гордятся своим возрастом. Они ничего не скрывают: нет зубов – ну и ладно. Главное, чтобы было чем жевать, а насчет красоты. старость сама по себе прекрасна.

Когда возраст приближается к вековому сроку и становится трудно ходить, они садятся на улице перед домом и знают наверняка, что в одиночестве не останутся. Посидеть со стариком, пообщаться с ним – это дело чести, да и просто приличия.

Маркос, сын соседа дедушки Андреаса, приехал из Англии к родителям на две недели. У него есть здесь девушка, ему хочется повидать друзей. Он, в конце концов, должен пообщаться с родителями. Тем не менее он каждый день какое-то время проводит в обществе дедушки Андреаса. Рассказывает ему о заморской жизни. Или слушает от того новости из жизни соседей. Но чаще – просто сидит молча. Не отдать этот соседский долг – позор. Потом приедут сыновья Андреаса и так же навестят родителей Маркоса. А как же иначе?

Старики требуют внимания. Нет, неверно сказано. Ничего они не требуют. Просто каждый молодой знает, чувствует, что он обязан уделить им свое время.

Это я сейчас говорю о настоящих старцах, разменявших девятый десяток. Что же касается тех, кому на десять-двадцать лет меньше, то их распорядок дня иной.

Ранним утром я вижу, как на открытой веранде кафине столики занимают клиенты в возрасте шестидесяти-семидесяти лет. Они берут по чашке кофе или по стакану чая и принимаются за неспешные разговоры. Наблюдают отдыхающих, иногда их обсуждают, иногда слегка насмешничают: «Посмотри-ка на этих красоток. Голые ноги, голые плечи, голая шея. Зачем же они закрывают все остальное?» Или болеют за футбол. Или дискутируют на политические темы – в общем, мало чем отличаются от вечерних, то есть молодых, посетителей.