Вокруг Света - Журнал Вокруг Света №2 за 1999 год

Русские блины принято делать не только «чистые», но и «с припеком». Для припека используют вареные яйца, грибы, ливер, рыбу, овощи и пр. При этом на разогретую сковороду наливают несколько меньше теста. Когда блин снизу зарумянится, на него кладут припек и заливают новой порцией теста. Затем блин переворачивают. Можно припек положить и заранее, прямо на сковороду, и тут же залить его тестом.

Издревле на Руси готовили «блинницу». Это блинчатый пирог чаще всего с ливерной начинкой: вареное легкое и жареную печенку мелко рубили, обжаривали с луком, добавляли соль, перец (кстати, судя по дошедшим до нас из средневековья редким описаниям тогдашней русской кухни, перец и другие пряности наши предки в XIV-XVII веках употребляли в чудовищных количествах), мускатный орех, рубленые яйца. В неглубокую кастрюлю, смазанную маслом, клали слой блинов (внахлестку), покрывали его слоем фарша, затем снова слоем блинов и еще слоем фарша; все закрывалось последним слоем блинов, сбрызгивалось маслом, посыпалось сухарями и запекалось. Готовую блинницу опрокидывали на доску, так что нижняя, покрывшаяся румяной корочкой сторона оказывалась сверху, и резали на порции. Так же можно приготовить блинницу с творогом, растертым с сырыми яйцами. «Попадьин пирог« — это блинница с протертым через сито творогом и порубленными вареными яйцами.

А вот напоследок еще один рецепт. Блины царские: 200 г сливочного масла, 10 яиц, 1 стакан «с горкой» сахару, 100 г пшеничной муки, 4 капли масла померанцевых цветов, 3 стакана сливок.

В теплое растопленное масло добавить все желтки и весь сахар. Тщательно смешать на холоде до получения нежной однородной массы. 100 г муки смешать с 2 стаканами хороших сливок, поставить на плиту, не переставая помешивать до получения однородного теста, густого, как обыкновенное блинное. Снять с плиты и продолжать мешать на холоде до полного остывания. Затем смешать это тесто с массой из масла и желтков с сахаром, добавить 4 капли масла померанцевых цветов, стакан хорошо взбитых густых свежих сливок и хорошо размешать. Пекут блины на не очень сильном огне. Блины получаются настолько нежными, что их не снимают со сковороды, а опрокидывают на блюдо. Каждый блин посыпают сахаром и смазывают каким-нибудь горячим сиропом. Поскольку блины царские, то не лишне напомнить, что любимым десертным вином царской семьи было французское Шато д`Икем и свое — мускат «Ливадия».

Заключу же свой рассказ о блинах следующей вкусной цитатой: чеховский герой «Подтыкин приятно улыбнулся, икнул от восторга и облил их (блины) горячим маслом. Засим, как бы разжигая свой аппетит и наслаждаясь предвкушением, он медленно, с расстановкой, обмазал их икрой. Места, на которые не попала икра, он облил сметаной...» Правда, кончил Подтыкин свой жизненный путь, умерев от... обжорства.

Сергей Колмако

Посередине основанного русскими в конце прошлого века нового города Термеза в последние годы открыт памятник Хакиму аль-Термизи, знаменитому мусульманскому богослову. Более тысячи лет его мавзолей стоит на берегу Амударьи, среди развалин старого городища. И вот появился памятник, напоминающий о тысячелетних корнях среднеазиатского ислама.

Однако арабские хронисты и авторы более ранних источников повествуют и о других верованиях — языческих святилищах, храмах огнепоклонников, — существовавших здесь задолго до пророка Мухаммеда. Были распространены и иные религии, о которых рассказывают находки археологов. Так, древний Термез, Тарамита, считался одним из центров распространения буддизма и был известен даже в Китае и на Тибете. Подтверждением тому служат остатки большого буддийского комплекса на холме Кара-Тепе в Старом Термезе. Он включал в себя и наземные монастыри-вихары, и пещерные святилища, не говоря о том, что еще несколько меньших монастырей и ступ было разбросано в округе городища. Нашел Кара-Тепе семьдесят лет назад сотрудник экспедиции московского Музея Востока Александр Семенович Стрелков. А в последнее время — более трех десятилетий — его раскапывает московский археолог и искусствовед Борис Яковлевич Ставиский.

Мне повезло: в Старый Термез я отправился вместе со Стависким. До Кара-Тепе было километров десять, и за эту короткую дорогу археолог успел рассказать, как появился буддизм в Средней Азии.

...Древняя Бактрия включала в себя территории Северного Афганистана и юга Средней Азии, в том числе Термезский оазис. Около 130 года до н. э. исчезают имена последних эллинистических царей, владевших страной со времен Александра Македонского. Вместо них упоминаются захватившие ее кочевые племена юэчжи, вытесненных гуннами откуда-то из центральноазиатских степей. Мрак варварства на последующие полтора века укрывает раздробленную Бактрию от взоров историков…

Затем одному из юэчжийских правителей, Кудзуле Кадфизу, удалось подчинить другие области. Он создает Кушанское государство и ведет завоевания на юге, достигнув рубежей Индии. Именно из Северо-Западной Индии появляются в Бактрии те образцы искусства и архитектуры, которые археологи безошибочно связывают с буддизмом. Общее культурное наследие помогает им быстро укорениться в долине Амударьи, хотя прежде учение Будды не было тут распространено.

Четвертый из кушанских царей — Канишка (I век — начало II), известный своими завоеваниями в Северной Индии (куда он перенес и одну из своих столиц), принял буддийское учение и всячески ему покровительствовал...

— В какое время возник Кара-Тепинский комплекс? — спросил я Ставиского.

— Вероятно, первые строения появились в начале I века, — ответил он. — Но в одной из пещер мы нашли черепки более позднего времени с надписью «Кхадевакавмхара» — «Государев монастырь», по-видимому, обозначающий самый крупный пещерный комплекс. Царь Канишка известен постройкой огромного буддийского монастырского комплекса близ нынешнего Пешавара в Пакистане. Логично было связать с его именем и найденный. Тем более, что именно в результате завоеваний Канишки в Кашгарской котловине среднеазиатские монахи стали одними из главных распространителей идей буддизма в глубь Центральной Азии, вдоль Шелкового пути, в Китай...

Еще на подъезде к Кара-Тепе, проезжая мимо обгорелых «коробок» бронетранспортеров на пограничном стрельбище, я заметил входы в пещеры.

...Древние паломники, приближаясь, конечно, видели иное; скопление высоких зданий на трехглавом холме, украшенных позолоченными ступами со шпилями и развевающимися под порывами речного ветра знаменами и полотнищами. Волнующее зрелище, должно быть, оказывало магическое действие на чувства верующих. Увы, от всех ярких красок буддийских святынь уцелела лишь всепоглощающая желтизна пустыни, обнажившая, точно впадины древнего черепа, отверстия пещер. Тайна на протяжении десятков веков окутывала этот холм, его древние руины и провалы...