Э. Фрере-Кук - Охота на «Тирпитц»

17 сентября опять возникли проблемы у «Си Нимф» и X-8. В 7.25 X-8 начала испытывать трудности с дифферентовкой. Был слышен свист воздуха, выходящего из правого бортового заряда. Лодка становилась все тяжелее и тяжелее и все больше кренилась на правый борт. В 16.30 компенсационная цистерна была совершенно суха, а цистерна #2 главного балласта полностью продута. Это не помогло, и командир (лейтенант Макфарлайн, КАФ) решил, что не остается ничего кроме как сбросить заряд. Он поставил взрыватель на предохранители и освободился от заряда. Но через 15 минут по расстоянии 5 кабельтов грохнул сильный взрыв, к счастью не причинивший повреждений. Однако теперь отсутствие правого заряда заставило X-8 накрениться на левый борт. Это указывало, что течет и левый заряд. В 16.55 Макфарлайн решил освободиться и от него. Помня о предыдущем преждевременном взрыве, он установил взрыватель на 2-часовую задержку, всплыл и сбросил заряд. Через 1 час 45 минут заряд взорвался, тяжело повредив X-8. Была затоплена переходная камера и смяты водонепроницаемые двери. Миджет больше не мог погружаться, хотя взрыв произошел на расстоянии 3,5 мили. На «Си Нимф», которая в это время находилась под водой, погасли огни.

«Си Нимф» находилась на поверхности, когда стемнело. После долгих попыток связаться с помощью сигнального прожектора (телефон был совершенно бесполезен) она потащила миджет в открытое море. На рассвете экипаж X-8 был снят, а лодка затоплена в точке 71°41′ N, 18°11′ O. «Си Нимф» пошла следом за «Сиртис» в район севернее 73° N, чтобы сообщить командующему. В своем рапорте он писал:

«Неясно, почему второй заряд вызвал такие повреждения при взрыве в 3,5 милях, тогда как первый взорвался всего в 1000 ярдов и ничего не повредил. Оба заряда были сброшены примерно на одной глубине (180 фатомов). Может быть первый заряд сдетонировал лишь частично, так как взрыватели были отключены. Каковы бы ни были причины, сила второго взрыва ясно показала эффективность зарядов. Я с трудом могу поверить, что взрыв произошел действительно в 3,5 милях. Но каково бы ни было расстояние по горизонтали, в глубинах сомневаться не приходится. Поэтому взрыв действительно можно считать замечательным.»

18 сентября оставшиеся подводные лодки буксировали миджеты более или менее спокойно. «Трукьюлент» и «Трешер» не испытали почти никаких трудностей и пришли в намеченные точки еще накануне. «Скептр», переход которой тоже был спокойным, прибыла 19 сентября. Это произошло потому, что эти лодки использовали новые нейлоновые тросы, тогда как пеньковые имели склонность рваться достаточно часто. Первоначальным планом предусматривался обмен перегонного и боевого экипажей 17 сентября. Однако погода помешала этому, и только вечером 18 сентября «Стабборн» приступила к этой операции. Переход был трудным, волны заливали резиновую лодку, но все-таки боевой экипаж добрался до цели. Перегонный экипаж уже предвкушал отдых в роскошных условиях на большой лодке, но… Они были слишком оптимистичны. Когда «Стабборн» дала ход, запасной буксирный трос, заведенный 3 дня назад, оборвался. В течение 30 минут лейтенант Филип, перегонный командир, рискуя жизнью, мотался на резиновой лодке, пытаясь завести 2,5» трос в качестве буксирного, прежде чем это удалось сделать. «Стабборн» снова двинулась вперед, но теперь отлетела прочь крепежная скоба. Пальцы у Филипа и Плейса (командира боевого экипажа) настолько замерзли, что они не смогли прикрутить скобы достаточно прочно. В очередной раз завели буксир, выбрав трос, и 19 сентября в 2.15 «Стабборн» направилась к зоне пуска миджета, ведя-таки X-7 на буксире. Вся операция заняла 5 часов темного времени. При сильном волнении и ледяной арктической воде это было совсем неплохо. В течение следующего дня 3 человека боевого экипажа были успешно переведены на миджет.

Большой вклад в успех операции внесли перегонные экипажи. 8 или 9 дней эти люди жили в ужасающих условиях, неспособные даже выпрямиться в полный рост. Миджеты раскачивались и дергались на волне, их сотрясали рывки буксирного троса. Добавьте холод, сырость или просто потоки воды, и вы сможете представить, в каких условиях они вели свои корабли. Они проветривали и осушали свои карликовые подводные лодки, заряжали батареи, ремонтировали неисправное оборудование. Им приходилось заниматься штурманской работой, особенно когда рвался буксир, и они теряли большую лодку. Еду приходилось готовить в электрических кастрюлях, а отдыхать можно было только лежа на коробках аккумуляторной батареи в носовой части. Это была самоотверженная командная работа самого высокого уровня.

К рассвету намеченного дня 20 сентября все 4 подводные лодки, буксирующие свои миджеты вышли в исходные точки. Боевые экипажи успешно сменили перегонные. «Си Нимф» получила приказ патрулировать в 60 милях на W от Альтен-фиорда. Но то, что «Сиртис» потеряла X-9 осталось неизвестным командующему подводными силами. Поэтому лодка не получила новых приказов и заняла позицию в ранее намеченном районе, чтобы помочь принимать миджеты после атаки. Это был страшный удар для командира «Сиртиса» лейтенанта Джеппа. 19 сентября в 18.43 он заметил подводную лодку, которая погрузилась 5 минут назад. В 20 сентября в 3.00 он снова увидел субмарину в точке 71°00′ N, 22°10′ E. Она шла курсом 235° со скоростью 9 узлов на расстоянии 3500 ярдов. Джепп имел совершенно ясные приказы. Чтобы не раскрыть готовящуюся операцию командирам лодок было строго запрещено атаковать любой корабль меньше крейсера на переходе или во время ожидания возвращающихся миджетов. Поэтому у Джеппа не было выбора, пришлось пропустить напрашивающуюся цель, которая прошествовала на расстоянии 1500 ярдов от его торпедных аппаратов. Командующий подводными силами писал:

«Данный случай показывает высокую квалификацию наших наблюдателей. В этом районе находилось 6 наших подводных лодок, 4 из которых имели на буксире миджеты, но ни одна не была замечена. Единственный контакт мог полностью сорвать операцию.»

Тем временем «Стабборн» и X-7 двигались к месту пуска миджета не без приключений. Уже опаздывая из-за обрыва буксирного троса, 20 сентября в 1.05 «Стабборн» заметила мину и совершила маневр уклонения. Подводная лодка обошла мину, но буксирный трос зацепился за минреп, и мина медленно поплыла к X-7, пока не уткнулась в нос миджета. Телефонной связи между «Стабборном» и X-7 не было, и так как был сооружен импровизированный буксир, то Плейс лишь спустя некоторое время разглядел сквозь перископ, что происходит нечто неладное. Что-то заставило «Стабборн» остановиться. Он повнимательней посмотрел на обшивку X-7 и понял, что стряслось. Сначала он попытался притопить буксирный трос, но это оказалось бесполезно. Поэтому он просто оттолкнул мину ногами от буксирного троса и распутал его. Сделав это, Плейс сообщил «Стабборн»: « Впервые мне привелось отталкивать мину за рога ». Перегонный командир Питер Филип с ужасом следил за ним, не только потому, что X-7 тоже грозила опасность, но и потому что Плейс одолжил у него новые бахилы, когда экипажи менялись местами. «Великолепные, прочные, стоимостью 5 гиней…» Эти сапоги все еще были у Плейса на ногах, когда он попал в плен.