Татьяна Веденская - Квартирный вопрос, или Байки черного маклера

– Сколько лет вы судитесь?

– Почти два, – загрустил Жорик.

– И как? – Я подлила еще чайку.

– Ужас. Чтобы дело о бриллиантах закрыли, пришлось дать взятку следователю.

– А сколько ушло на адвоката? – поинтересовалась я, с тоской глядя на настенные часы. Двенадцатый час. Эх, на что только не идет риелтор из любви к деньгам.

Жорик «прикинул бабки». Кажется, я была первой, кто предложил ему проделать этот простой расчет. Жорик изумленно присвистнул.

– Двадцать штук! Баксов!

– Квартира ваша стоит примерно восемьдесят-девяносто? – Я продолжила калькулировать. – То есть предмет спора был тысяч на пятнадцать.

– Да-а! – Он ахнул. – Говорю, я теперь вообще не знаю, что делать.

– Я вам скажу. Только вам не понравится, – предупредила я на всякий случай. – Нужно идти на мировую. Договариваться с вашей женой.

– С бывшей женой. Нет, я ей не позволю!

– Тогда можете попрощаться с квартирой вообще, – строго предупредила я.

Скажу сразу, Жорик одумался. После двух лет судебной тяжбы, после уголовного преследования, после бесконечных часов выяснения отношений он был уже «готов». Я сказала, что с этого момента с его женой и ее адвокатом буду говорить только я. Подписала договор на сумасшедших условиях, а потом полгода аккуратно выслушивала версию его жены, которая тоже считала, что заслужила две трети. Она жаловалась, как он не помогал ей с ребенком, как от него пахло духами другой женщины, как он испортил ей всю жизнь. Я кивала, соглашалась, потихоньку организовывала просмотры… Мы даже отдали ей процентов на пять больше денег, чем оставили Жорику, – чтобы она все-таки чувствовала себя победительницей. Я помню, как они смотрели друг на друга на сделке. Когда-то они любили друг друга, теперь ненавидели. Однако, как только документы оказались подписаны, лица их просветлели. Гордиев узел был разрублен, и перед ними обоими теперь забрезжило хоть какое-то будущее. Я же тогда впервые подумала, что мне было бы неплохо пойти поучиться на юриста. Мысль промелькнула и скрылась. Учиться я пойду еще не скоро. Куда там учиться, когда надо пахать.

К слову сказать, когда мой муж покупал квартиру, я злорадно сказала ему, что теперь он по-любому десять раз подумает, прежде чем задумает со мной развестись.

– Я не собираюсь с тобой разводиться.

– Я знаю. Никто не собирается. Ты просто знай, что квартира твоя – теперь и моя тоже. И если ты к этому не готов, скажи мне об этом сейчас, потому что потом будет поздно.

– А почему ты об этом заговорила? – удивился он.

– Потому что я такого насмотрелась! И не хочу врать тебе ни сейчас, ни потом. Семейный кодекс без вариантов обяжет тебя разделить эту квартиру со мной, пусть даже ты платил за нее один. Потому что деньги, заработанные в браке, кем бы они ни были заработаны, считаются общими.

– Почему?

– Считается, что, пока ты их зарабатываешь, я обеспечиваю тебе тыл, рожаю детей.

– Что ж, это, по-моему, вполне честно. Так тому и быть! – согласился мой муж.

Совет

Если вы не согласны с моим мужем и не считаете, что разделение совместного имущества пополам справедливо, не приобретайте недвижимость в браке. Не заводите общих счетов, не пытайтесь подстраховаться брачными контрактами и какими-то расписками. Это не поможет. Не хотите делиться кровными – не женитесь. А что тут такого? Как у Гребенщикова поется: некоторые женятся, а некоторые – так.

Разводящиеся супруги – очень сложные клиенты. Представьте себе, несколько месяцев – одни сплошные скандалы, интриги и разборки. И все через вас, и все – на бедную, всеми ветрами овеваемую голову риелтора. И надо кивать, надо соглашаться. Надо всех понимать, всем сочувствовать и пытаться найти эту недостижимую, призрачную золотую середину, при которой все останутся если не счастливы, то хотя бы довольны. Потому что мы, риелторы, живем рекомендациями. И никогда нельзя исключать вероятность того, что даже изначально негативно настроенная и враждебная сторона, которая смотрит на вас волком и считает мошенником, работающим на мужа (жену), может тоже проникнуться уважением к вашему профессионализму и вернуться, чтобы уже добровольно стать вашим клиентом. И привести за собой толпу других клиентов.

Но и в практике развода бывают исключения. Я лично была участницей самого бескровного, позитивного и радостного, даже веселого развода в моей жизни.

Так уж получилось, что моим клиентам, чтобы продать квартиру и расселиться, для начала надо было развестись. Оба они уже давно не жили вместе, имели отношения с другими людьми и совместную собственность. Времени же свободного ни у мужа, ни у жены почти не было. А поскольку мы работаем для клиента, а клиент всегда прав, я предложила:

– Давайте, я разведусь за вас.

– За кого именно?

– За всех вас, – порадовала их я.

– А так можно? – удивились клиенты.

Я к тому времени уже много всего делала через суды и знала, что в них разные чудеса возможны. И развод по доверенности – одно из таких чудес. Если бы не эта мелочь, что обе стороны в нашем случае были представлены доверенными лицами. И в суд для процедуры расторжения брака вместо супругов явилась я и… моя давняя коллега и помощница, с которой я работаю уже много лет.

– Кто подает на развод? – спросила судья, вызвав нас с моей помощницей в зал заседаний.

– Я подаю, – сказала я.

– А где супруг? – нахмурилась судья.

– Я супруг, – подала голос помощница.

Судья с удивлением посмотрела на нас, видимо прикидывая, что, может, она пропустила момент, когда в нашей стране начали регистрировать однополые браки. Мы с помощницей переглянулись, потом подошли к судье и положили перед ней доверенности и справки с работ наших клиентов о том, что у них нет времени на развод, что претензий они друг к другу не имеют и настоятельно просят их развести.

– Значит, вы – супруг? – хмыкнула секретарь, переглянувшись с судьей. – Дайте паспорт.

– Ну и что мне с вами делать? – усмехнулась судья. Все явно начали наслаждаться происходящим.

– Разведите нас, мы больше не можем жить вместе, – не удержалась и ляпнула я.

Судья рассмеялась, помечая что-то в бумагах.

– Может, вам нужен срок для примирения?

– Ты хочешь примирения? – спросила я помощницу.

Она замотала головой.

– Ни за что. Только не с тобой. Ты плохо исполняешь супружеский долг.

– Ну, что ж. Счастья вам. Удовлетворяю иск, – улыбнулась судья и подписала документы.

Это был самый мирный и самый быстрый развод в моей жизни. Не всегда любовь уходит вот так безболезненно и заочно. А иногда любовь вообще больше похожа на катастрофу. Об этом в следующей главе.

Эта история началась, когда перестройка еще только принесла ветер перемен в наш многострадальный и терпимый ко всему город. Страны распадались на части, менялись базовые человеческие ценности. Жить уже надо было не для совести, а для радости, что смущало многих. Разрешили все то, о чем советский человек вообще не знал, не имел понятия. В частности, секс. А вместе с ним и любовь. И однажды любовь, сдобренная доброй порцией секса, случилась с Марией Ивановной Сушко, знойной женщиной и мечтой поэта.