Роман Белоусов - Частная жизнь знаменитостей

Екатерина Михайловна исполнила его желание и поселилась в Ницце, увы, уже одна. Здесь и прожила более тридцати лет всеми почти забытая.

Все годы Екатерина Михайловна молилась за упокой души Александра. И не было дня, чтобы не вспоминала о нем. И ждала лишь часа, когда соединится с ним на небесах. С особой радостью восприняла она весть о том, что в Петербурге на месте убийства Александра II воздвигнут храм Воскресения Христова «на крови». Он стал для нее лично не только данью памяти покойного государя, но, как она хотела думать, символом их трагической любви.

Тургенев — огромное явление отечественной литературы XIX века, целая эпоха, красочный мир образов и актуальных проблем. Его называют певцом России. Лучшие его произведения — цикл очерков «Записки охотника», романы «Отцы и дети», «Рудин», «Дворянское гнездо», «Дым», «Новь», «Накануне» и многие другие повести и рассказы, а также пьесы «Нахлебник», «Завтрак у предводителя», «Провинциалка» и др. Из русских писателей прошлого века Тургенев после Л. Толстого и Ф. Достоевского, пожалуй, наиболее известен за рубежом. Его широко переводили в Германии, и особенно во Франции, где он долго жил и дружил со многими известными писателями. Здесь даже существует Ассоциация друзей Ивана Тургенева, а в Париже на рю Дуэ, 50, находилась знаменитая Тургеневская библиотека. Но, конечно, нигде так не чтят его, как на родине. В Орле есть музей Тургенева и памятник ему, а в бывшем его родовом имении Спасском-Лутовинове — музей-заповедник.

Его предки известны со времен смутного времени. Тогда одному из Тургеневых отрубили голову на Лобном месте в Москве. Отец писателя Сергей Николаевич, гвардейский офицер, красавец, был моложе своей жены на целых десять лет. Можно сказать, что это был брак по расчету. Жизнь свою он прокутил, проиграл в карты, проловеласничал и умер молодым в сорок два года. Мать, Варвара Петровна, урожденная Лутовинова, тоже происходила из старинной дворянской семьи. Младший брат писателя Сергей страдал эпилепсией и умер в шестнадцать лет.

Детские годы Тургенева прошли в Спасском-Лутовинове. Учился в частных пансионах, затем в Московском университете, с переездом семьи в Петербург стал студентом Петербургского университета. Окончив его, направил стопы в Берлин, где учился в местном университете. Путешествовал по Европе: Германия, Швейцария, Италия. В Риме сблизился с М. А. Бакуниным, будущим революционером, основоположником русского анархизма. Их знакомство продолжалось и в России.

С годами к Тургеневу пришла слава, он дружил с Л. Толстым, встречался с А. Герценом, М. Салтыковым-Щедриным, Г. Успенским и др. Часто жил за границей, главным образом во Франции, в Баден-Бадене, лечился на водах в Виши.

Когда в 1852 году отдельным изданием вышли «Записки охотника», власти пришли в ярость. Как могла появиться такая антикрепостническая книга? Цензора, допустившего ее выход в свет, отстранили от должности. Не избежал наказания и сам автор. Тургенев был арестован, а затем отправлен в ссылку в свое имение Спасское-Лутовиново, где и провел около двух лет. Вот уж поистине «нет худа без добра»: оказавшись в ссылке, он старался извлечь из провинциальной жизни как можно больше пользы. В поисках впечатлений уходил «на позаранке» с собакой Дианкой, неизменной спутницей его любимых охотничьих прогулок, бродил по деревням, ездил на праздники в город понюхать провинциальной жизни, «принаблюдать». Нередко у него засиживался кто-либо из соседей, какой-нибудь мелкопоместный дворянин. В гостиной уютно горела лампа под абажуром, стояла мягкая мебель и манил знаменитый Самосон-диван, способный убаюкать всякого, стоило на него прилечь. Так прошло два года.

В июле 1856 года Тургенев уехал за границу и жил там. Он переписывался с редакцией герценовского «Колокола», более того, встречался в Лондоне с опальным его издателем и оказывал материальную помощь осужденному правительством Бакунину. Это не могло пройти бесследно. И в 1863 году Тургенева вызывают из-за границы в сенат по «делу 32-х» — «о лицах, обвиняемых в сношениях с лондонскими пропагандистами», то есть с Герценом, Огаревым и Бакуниным. Но он не едет, а посылает в Петербург письменные показания по этому делу и пишет письмо Александру II, в котором уверяет государя в своей политической благонадежности. В связи с этим Герцен в «Колоколе» публикует резкую заметку, осуждая верноподданническое письмо Тургенева. Между тем сенат, не удовлетворившись письменными показаниями Тургенева, добивается в 1864 году его личной явки. После объяснений с писателя снимают обвинение по «делу 32-х» и разрешают ему выезд за границу. С этого времени он почти безвыездно жил в Париже и Баден-Бадене. В 1874 году Тургенев купил под Парижем, в Буживале, виллу, которую назвал «Ясени». Дом стоял в парке на берегу Сены, по соседству с виллой Ж. Бизе и мастерской О. Ренуара, всего в часе езды от Парижа. Обошлась Тургеневу эта покупка в 180 тысяч франков плюс 15 тысяч на ремонт.

В 1878 году Тургенева избирают вице-президентом Международного литературного конгресса в Париже, а в 1879-м Оксфордский университет присваивает ему степень доктора обычного права. Наезжая в Россию, он выступает перед московскими студентами, в пользу Литературного фонда читает вместе со знаменитой актрисой М. Г. Савиной сцены из своей комедии «Провинциалка». На заседании Общества любителей российской словесности в 1880 году произносит свою знаменитую «Речь о Пушкине». Лето 1881 года было последним, которое Тургенев провел в России. Осенью он уехал в Париж.

Тургенев часто болел. Он знал, что это безнадежно. «Я заболел странной, глупой, неопасной, но едва ли излечимой болезнью — angine de poitrine (грудная жаба), — писал он в 1882 году. — Она состоит в том, что, когда человек лежит неподвижно, он здоров, но, как только встанет или сделает несколько шагов (о восхождении на лестницу и речи быть не может), с ним делаются невыносимые боли сперва в левом плече, потом во всей груди, а потом прерывается дыхание». Врачи установили, что у него «сердечная подагрическая невралгия», прописали лекарство, предупредив, однако, что медицина бессильна против этой болезни, которая может пройти сама собой. Ему делали прижигания, как он говорил, поджаривали его, но он знал, что «надежды на выздоровление нет никакой». «Со мной как с живым существом покончено; личность же сможет еще немного побарахтаться». Для него было достижением, если он мог просидеть в кресле четверть часа и простоять на ногах минуты две. Случались у него и «припадки желчевой колики». Когда летом 1882 года его перевозили в Буживаль, надеясь, что воздух поможет ему окрепнуть, Тургенева, по его выражению, «как чемодан» погрузили в коляску. Каждое неосторожное движение вызывало боли в груди, он не мог поднять даже руки, чтобы причесаться и умыться.