Владимир Карпов - Люди долга и отваги. Книга вторая

Когда до машины оставались считанные метры, Сергей метнул гранату точно в цель. Шацкий для верности кинул свою, перебив гусеницу. Стасюков в упор расстреливал из автомата выскакивающих гитлеровцев.

За этот бой Постевой был награжден орденом Отечественной войны I степени. О храбрости гвардейца писали фронтовые газеты. Поэт Илья Оргинский посвятил ему балладу:

«Воевать так, как воюет гвардеец Сергей Постевой!» — призывали фронтовые листовки.

…Победные залпы салюта застали его в Австрии.

Начиналась мирная жизнь. Как ее начинать, для Сергея Постевого, демобилизовавшегося в 1947 году, не было вопроса. Он вернулся к своей профессии, сменил ствол горячий — минометный на холодный — пожарный. Как и в сорок первом, возглавил караул. И сражался уже на ином фронте, огненном, где также нуждались в его отваге и самоотверженности. Тушил пожары, учил бойцов быть храбрыми, преданными своей Родине. Как учит и сейчас на посту командира части по подготовке сержантов, водителей, радиотелеграфистов для Московского гарнизона пожарной охраны.

Итог долголетней безупречной службы — орден Трудового Красного Знамени, признание, почет и уважение. В течение трех последних созывов трудящиеся района избирают его депутатом Дзержинского райсовета столицы.

Люди благодарны Сергею Игнатьевичу за науку: служебную и житейскую. Многие из них и сейчас сверяют по нему свои помыслы и поступки.

Среди них Николай Марченко, комсомолец, недавно окончивший школу младшего начальствующего состава. На его парадном кителе сияет медаль «За отвагу на пожаре».

С отделением Николая выслали на тушение горевшего дома. Пламя бушевало в квартирах, дым повис сплошной мутной пеленой. Жильцы находились в западне, им никак не выбраться наружу. Нельзя терять ни секунды! Бойцы это понимали. Сдерживали продвижение огня, выводили людей. Марченко вынес грудного ребенка, плотно закутав в одеяло. Не мешкая, кинулся обратно. Помог женщине и престарелому мужчине спуститься по лестнице, выдвинутой к окну. Возникло непредвиденное обстоятельство: двое тяжелобольных были нетранспортабельны. Вышли и из этого положения: больным выдали резервные кислородные противогазы, приставили солдата с рацией, чтобы докладывал об их самочувствии.

Всех спасли. Рисковали сами. Сержант Михеев ожег глаза. Его товарищ Николай Сухоцкий поранился о разбитое стекло. Не дрогнули, не покинули боевого поста.

— Как — отступить? — изумился моему вопросу полковник Постевой, которого я попросил прокомментировать события. — Мы воспитываем их таким образом, чтобы не пугались опасностей, готовили себя к любым неожиданностям. Нам ведь в таких передрягах случается бывать…

Сергей Игнатьевич признается, что и сам получал ожоги, и «дымку хватал» — отравлялся газами. Потом все приходило в норму, продолжал работать. Говорит он скромно и обыденно. Невольно сознаешь: для него — привычное, будничное дело. Служба, короче.

Как-то он рассказал такой эпизод. Жарким летом 1972 года в лесах Подмосковья вспыхнули торфяники. Пособить местным пожарным отрядили их столичных коллег, в числе которых оказались и питомцы полковника Постевого. Столкнулись они с невероятными трудностями. Подгоняемое порывистым ветром, пламя стремглав летело к поселкам. Полыхали деревья и кусты, телеграфные столбы. Да что там — земля под ногами горела! Чуть зазеваешься — и поминай как звали. Провалишься в бездну. Или обломками придавит.

Разъяренная стихия и беззаветное мужество. Кто кого? Стояли насмерть. В недолгие минуты передышек, в пересменок, садились перекусить на скорую руку, наспех штопали прожженную одежду. Врач части капитан Евгений Горский, тоже не ведавший ни сна ни покоя, врачевал саднящие раны, смазывал ожоги.

Группу воинов вместе с врачом на одном из участков как раз и подстерегла беда. Огонь окружил их, и кольцо неумолимо сжималось. На размышления времени не было. Горский крепко стиснул чемоданчик с медикаментами, огляделся. Ну и ситуация: рядом — ни одного офицера. Что предпринять? И тогда он взял командование на себя. Струями воды стали прокладывать узкий проход. Неимоверными усилиями пробились.

Когда вышел Указ Президиума Верховного Совета РСФСР о награждении особо отличившихся медалью «За отвагу на пожаре», капитан Горский прочел в нем и свою фамилию.

Удивительный, на мой взгляд, факт. Правда, полковник Постевой на сей счет иного мнения:

— Поскольку он, медик, служит не где-нибудь, а в пожарной части, то должен и в нашей профессии разбираться. Всякое может произойти.

Но узнавая о подобных фактах, Сергей Игнатьевич испытывает большие и сильные чувства. Сам он с пристрастием следит за судьбой бывших подопечных. Частый гость в линейных подразделениях, где они несут ратную вахту. Беседует, спрашивает о делах и проблемах. Интересуется оценкой их деятельности. И уже основываясь на этом, обобщая опыт, вносят коррективы в процесс обучения. Каждый положительный пример становится предметом самого подробного разбора, обсуждения с курсантами.

Сколько таких вот уроков преподал Сергей Игнатьевич! Его незыблемое правило: теория лучше усвоится, коль подкрепится практикой.

Мы сидим с Постевым в его кабинете. Из окна, как на ладони, виден уютный, чисто выметенный плац с зеркалами, плакатами, ровными, точно стрела, линиями разметки.

— Раз-два, раз-два! — доносятся отрывистые команды совсем еще юного, ладно скроенного офицера. В такт опускаются на асфальт подошвы солдатских сапог. Синхронность в движениях, бравая выправка, молодцеватость. Просто диво: все, как один. Загляденье! Делюсь впечатлениями с Постевым. «Да, — соглашается он. — За несколько месяцев их стало не узнать».

А лейтенанту, кажется, не угодишь: иногда хмурится, поправляет кого-либо.

Спускаемся во двор.

— Замечания верные, — подтверждает Сергей Игнатьевич и представляет молодого офицера: — Владимир Чудаков. Ему доверяю, как себе. Взвод его — лучший в гарнизоне в строевом отношении. Строевая подготовка, я полагаю, особенно важна. Она дисциплинирует, придает собранность, уверенность в себе. Недаром же армейская мудрость гласит: «Хорош в строю — силен в бою». В огненном — тоже.