Виктор Дроботов - Босоногий гарнизон

— Здравствуй, Аксен! — прошептал он взволнованно.

— Здравствуй, — мрачно ответил Аксен. — Рубаху сними.

— Зачем это?

— В разведку надо сходить, а в белом далеко видно. — Аксен хотел сказать что-то еще, но в эту минуту с насыпи сполз Семка Манжин.

— А ты зачем? — строго спросил Аксен.

— С вами хочу, — робко ответил Семка.

— С нами? Кто тебе велел идти сюда? — продолжал Аксен.

— Я сказал ему, — ответил Максимка. — Он пришел ко мне домой, стал проситься.

Семка молчал, робко поглядывая на Аксена.

— Разведчик с тебя, — Аксен усмехнулся, но зла в этой усмешке не было.

Понурив голову, Семка полез на кручу.

— Ты куда? — остановил его Аксен. — Вертайся, пойдем с нами.

Семка глянул на Максимку, на Аксена и вдруг затараторил:

— Я тут все балочки знаю, все гнезда в лесу покажу… Не верите? Вот лопнуть мне на этом месте!

Ребята засмеялись. Потом Аксен по-дружески хлопнул Семку по плечу, и разведчики гуськом вышли из оврага, пригнувшись, перебежали пустырь и скрылись в перелеске. Скоро деревья стали выше, разведчики вошли в пойму.

Снаряды рвались где-то совсем близко, на донском берегу. По воде разносилось гулкое эхо разрывов. Все чаще под ногами попадались брошенные каски, разбитые повозки, в траве валялись консервные банки.

— Стой, — тихо скомандовал Аксен.

Разведчики остановились под густым кленом, глаза у них возбужденно блестели. Максимка прерывисто дышал. Тимошка тревожно оглядывался по сторонам.

Над головой, с шумом рассекая воздух, просвистел снаряд. Семка со страху упал на землю, Максимка побледнел и втянул голову в плечи. Снаряд ухнул где-то за лесом.

— Дорогу обстреливает, — заметил Аксен.

— Боязно, — прошептал Семка.

— А ты как думал? Война. А я вот ни чуточки не боюсь, — похвастался Тимошка, но в эту минуту снова раздался противный свист, и Тимошка шарахнулся в траву.

Аксен неожиданно засмеялся.

— Что? Не боишься?

— Это я так. Чуточку, — пробормотал смущенно Тимошка.

— Боишься, — возразил Семка.

— Ты сам бы помочи подобрал, — усмехнулся Максимка.

— Ну вот что, ребята, — прервал разговор Аксен. — Ясно, что наши за лесом дерутся. Нужно пойти туда и посмотреть. Всем вместе нельзя, заметят. Мы с Тимошкой пойдем слева, а ты, Максимка, справа. Сойдемся вон под тем деревом, за поляной.

Разведчики разделились на две группы и медленно двинулись в обход широкой поляны. Вокруг под кустами были свежие пепелища от костров, валялись обрывки бумаги, остатки пищи, изредка стреляные гильзы, а кое-где и целые патроны. Тимошка бросился собирать пустые гильзы, но Аксен быстро остановил его:

— Ты по сторонам гляди…

— А я и смотрю, — оправдывался Тимошка. — Это люже нужно! — он показал брату целую обойму винтовочных патронов.

Аксен и Тимошка первыми вышли к условленному дереву. Отсюда хорошо просматривался высокий берег Дона. Где-то там шел бой.

Затрещал валежник, и из кустарника вынырнул растерянный Максимка.

— Где Семка? — дрогнув, спросил Аксен.

— Потерялся, — ответил Максимка и беспомощно развел руками. — Все время шел сзади, а потом как сквозь землю провалился.

— Нужно искать!

Разведчики бросились за Максимкой, но в эту минуту откуда-то из-под ног раздался испуганный Семкин голос:

— Куда вы, ребя?

Все трое замерли на месте, огляделись, но Семки нигде не было.

— Где ты? — спросил Аксен.

— Здесь я, — отозвался Семка, и через минуту над высокой травой показалась его белая голова.

— Айда за мной, ребя, я винтовки нашел.

— Врешь, — в сердцах перебил Тимошка. — С перепугу померещилось.

— Это я вру? — выходя из травы, возмутился Семка. — Лопнуть мне на этом месте, винтовки видел!

Семка опять нырнул в траву, и его белая вихрастая голова замелькала над осокой. Разведчики побежали за ним. Семка привел их к ложбине и, махнув рукой, остановился.

— Глядите, — прошептал он.

По ложбине были разбросаны пустые ящики, чернела глубокая воронка, а в траве виднелись стволы винтовок. Разведчики ползком добрались до ложбины.

Винтовок было двенадцать. В траве нашли и тяжелый цинковый ящик. Открыв один уголок, Аксен обнаружил новенькие патроны.

— Надо бежать в хутор, — сказал Аксен, — расскажем сержанту.

— А винтовки здесь оставим? — спросил Максимка.

— Оставим. Только давайте нарвем травы и прикроем их. Запомните это место.

— Запомним. — Максим окинул взглядом лес, приметил два высоких тала, но потом подумал, поднял каску, валявшуюся под ногами, и сделал на этих талах зарубки.

Ребята нарвали осоки, прикрыли винтовки и патроны. Перед закатом солнца они вернулись в хутор. Но как ни спешили, они опоздали. Красноармейцы покинули хутор несколько часов назад.

Аксеновская разведка не понадобилась гарнизону. В то время как Аксен с казачатами пробирались в пойму, в Вербовку примчался нарочный и передал командиру отделения приказ немедленно покинуть хутор.

Ничего этого не знал Аксен, когда с ребятами вернулся в хутор.

Отец с помятым от тревоги лицом хмуро встретил сыновей у калитки.

— Где пропадали, чертята? — сурово спросил он.

— Куропаток ловили, — спокойно ответил Аксен.

— Да, куропаток, папаня, — не моргнув глазом, соврал и Тимошка.

Филипп Дмитриевич подозрительно посмотрел на сыновей.

Аксен прошел в свою комнату, в свою «рубку» и увидел на столе записку:

«Извини, что зря заставил тебя сходить в разведку. Нет, думаю, не обидишься.

Объявляю тебе и твоим молодцам благодарность от имени подразделения Красной Армии за проявленное содействие. Вы настоящие тимуровцы.

Только впредь не доставляйте расстройства вашим родителям. Будьте осторожными. Война — дело взрослых.

Берегите свои учебники, они пригодятся и, думаю, еще этой осенью, когда мы вернемся. Не скучайте без нас. Выше головы, гвардейцы! — так говорит у нас командир.

До свидания, Аксен. Ждите нас. Мы еще вернемся».

Долго стоял Аксен, задумавшись над запиской.

На другой день артиллерийская канонада стала медленно удаляться по направлению к Сталинграду, а потом и совсем затихла. Неделю хутор выжидал: казаки выходили к плетням, подолгу смотрели на вьющуюся змейкой пойменную дорогу, откуда, по их соображениям, должны были появиться немцы. Но проходили дни, а дорога оставалась пустой. И жизнь в хуторе постепенно входила в свою колею.

Думали, гадали казаки — и не могли ничего понять. Чья же Вербовка? Надолго ли ушли красноармейцы? И зачем они уходили, если немцев не видно? В хуторе не знали, что немцы прорвались уже к Волге и завязали бои на окраинах Сталинграда..