Анатолий Терещенко - «Оборотни» из военной разведки

Ричард всячески подчеркивал, что ему интересно беседовать с советским пилотом, так как он сам собирался стать летчиком, но из-за неудовлетворительного состояния здоровья не был допущен к сдаче экзаменов.

Васильев оказался на любимом коньке. Фантазия отменного рассказчика воодушевляла бывшего летчика. Были и небылицы будоражили воображение. В свою очередь бывалому «летуну» казались искренними откровения Бакнера. Частые представительские мероприятия так «сдружили» двух полковников, что они вскорости перешли на «ты».

Однажды МИД Венгрии организовал для дипкорпуса, аккредитованного в Будапеште, поездку по достопримечательностям столицы. Автобус часто делал продолжительные остановки в живописных и исторических местах. Бакнер и Васильев общались, как давние знакомые: вместе курили, «травили» анекдоты, дивились увиденному, попивали фройчи и палинку.

В районе многочисленных охотничьих и рыбацких забегаловок нашли корчму с оригинальным интерьером — сетями, муляжами рыб и раков. Уселись у самого окна. Заказали по погару холодного с газом фройча — удивительной смеси сухого вина и содовой воды. Выпили с удовольствием, закусили пахучими горячими сардельками со сладковатой местной горчицей.

Уже при выходе Васильев неожиданно задал Бакнеру нелепый на первый взгляд вопрос:

— Ричард, что тебе не хватает для полного счастья?

— Денег! — нашелся с ответом американец.

— А как бы ты поступил, если бы неожиданно вдруг получил миллион? Вот так, вдруг… получил, понимаешь, и всё?

Бакнер на мгновенье замешкался. Он сразу понял, куда клонит советский друг. Интуиция опытного разведчика подсказала, что рыбка начала клевать на голый крючок — значит, голодна. И он нашелся:

— Я бы пустил миллион на бизнес! Открыл свое дело. Ну а теперь мой вопрос: а чего тебе не хватает для полного счастья? — ввернул янки.

Ответ был ошеломляюще прост:

— Мне не хватает пяти тысяч рублей! Я бы их потратил на покупку машины, а может, на приобретение какого-то заброшенного дома в деревне, где после увольнения со службы можно было бы коротать пенсионное время. Люблю возиться с землей — огородничать, садовничать.

— Так мало ты хочешь?

— Больше мне не нужно. Понимаешь, сейчас я хочу реализовать программу-минимум в ходе заграничной службы.

— Трудно на зарплату её осуществить? Я имею в виду вашу, — заострил Ричард.

Как показалось вначале Васильеву, разговор дальнейшего развития не получил. Однако совсем по-иному оценил намёк опытный американский разведчик.

Прошло несколько дней. На приёме в одном из посольств по случаю национального праздника они встретились снова. В конце вечеринки американец, проходя мимо советского офицера, стоявшего в отдалении от коллег, совершенно открыто вручил ему коробку конфет. Передавая сладости, Бакнер с улыбкой заметил:

— Нижайший поклон супруге. Передай ей мой небольшой презент — здесь конфеты, а внутри есть кое-что и для твоего счастья.

После этих слов он отошел в сторону и вступил в беседу с военным атташе Италии. Васильева заинтриговали слова, сказанные Ричардом, относительно счастья. Он прошел в туалетную кабину, открыл коробку На конфетах лежал конверт с деньгами. Ровно 5000 рублей. Ни меньше, ни больше. И записка: «Милый Володя, не обижайся. Для меня в рублях это не сумма — пустяк. Пока деньги в Советском Союзе в цене — делай счастье. Не пытайся сглупить. Впереди ещё много времени. Разбогатеешь — отдашь. С искренним уважением Ричард».

Сначала он обрадовался материализованному ответу на его в целом абстрактный намек, но когда деньги оказались в кармане, разволновался. «Всё, я влип. Это вербовка. За этим последует перевод внешне дружественных отношений в русло оперативных контактов, а затем прочной шпионской связи, — обожгли вначале мысли. — Нет-нет, я всё верну, всё до копейки, ведь это просто долг», — через мгновение начал успокаивать себя Васильев. Он искал оправдание промаху.

Приём закончился. Он сел с сослуживцами в автобус, который быстро довёз до посольства. Васильеву казалось, что коллеги догадываются о подозрительных контактах с Бакнером. Выдавал, как ему казалось, карман брюк, в котором лежали деньги. Улучив момент, он переложил пакет во внутренний карман плащевой куртки и успокоился. Вот и дом. Поднялся по ступенькам к квартире, позвонил в дверь. Открыла улыбающаяся жена.

— Что-то вы, синьор-помидор, запоздали. Программа, наверное, была интересной? Жаль, что из-за хвори я не смогла поехать с тобой, — с улыбкой произнесла супруга, назвав мужа ласковым словом, которое всегда вырывалось у неё при хорошем настроении.

— Ну, так как с ужином? Осилим вдвоём?

— Я сыт, но с тобой с удовольствием посижу.

— У меня сегодня гречневая каша с молоком — твоя любимая.

— Тогда не откажусь, а то уже надоели изысканные блюда, — он сделал ударение на последнем слоге ради шутки, — в чужих посольствах. Да, кстати, тебе большой привет от Бакнера и… подарок. Ты уж извини, не утерпел, посмотрел на конфеты, исполнив в первую очередь чисто саперную работу. Всё в целости и сохранности — мин нет. Не мог же я рисковать своей благоверной. Вот только на зуб не пробовал.

О деньгах он не проронил ни слова. Пакет с ними отнес в кабинет и спрятал в личный сейф.

Несколько дней прошли в глубоких раздумьях. Что же получалось? Он, Васильев, становится платным агентом иностранной державы и поэтому обязан будет продавать секреты, боевых друзей, данные оперативного характера? Что его ждет дальше? На последний вопрос он отвечать самому себе не хотел — боялся.

Однажды мелькнула мысль — вернуть деньги, но тут же потухла. Жажда наживы оказалась сильнее здравого смысла. Он вдруг «забыл», что вырос в трудовой семье, на руках матери, потерявшей мужа на Великой Отечественной войне. Запамятовал о нелегком детстве, летном училище, верных друзьях-товарищах.

Васильев судорожно искал аргументы в оправдание случившегося…

Плавно несет свои воды Дунай. Будапешт в предутренней дымке, обещающей хорошее утро и знойный день. Сегодня впервые Васильев выходит на конспиративную личную встречу со своим коллегой, полковником военной разведки США Ричардом Бакнером. Встреча ответственная, «боевая», поэтому он заранее решил провести рекогносцировку местности, где они «обменяются» информацией.

Такой сценарий обещал американец, заявивший на очередном представительском мероприятии:

— Володя, давай встретимся одни в спокойной обстановке. Обговорим, как лучше организовать наше взаимодействие.

Васильев прекрасно понял намек — надо отрабатывать «любезность», которая при кажущейся безобидности таила в себе страшный подвох, способный круто изменить жизнь. С одной стороны, он надеялся на порядочность, что в вербовочных делах бывает редко. С другой — мечтал, что эта самая «отработка» не займет много времени и он ещё успеет искупить свой грех перед семьей, коллегами, наконец, перед страной.