Анатолий Терещенко - «Оборотни» из военной разведки

Приводилась также таблица заменителей русского и английского алфавитов. На случай внезапного выезда за границу в назидательном тоне рекомендовалось немедленно связаться по двум номерам телефонов в США. Звонить рекомендовалось из телефонной будки или из крупного почтамта. По этим номерам, гласила инструкция, можно звонить в любое время суток и передать необходимое сообщение. Лучше заплатить самому за вызов, но при надобности заплатит вызванный номер.

Васильев прибыл в Москву с семьей теплым сентябрьским днем, отмеченным всеми признаками бабьего лета. Ступив на перрон Киевского вокзала, он вспомнил свой отъезд четыре года назад: уезжал он с розовыми надеждами, а вернулся с животным страхом и почти что выпотрошенной, опустошенной душой. Он взглянул на чистое небо, и ему сделалось немного спокойнее.

Идя за носильщиком, споткнулся о камень, лежавший одиноко на привокзальном асфальте. «Не ласково встречает меня родная земля, — подумалось Васильеву. — Споткнулся с первых шагов на Родине. А может, это и есть прообраз того камня, который я привёз ей за пазухой». Об этом факте он расскажет на суде.

В подразделении ГРУ Генштаба, куда он прибыл для прохождения дальнейшей службы, его не очень-то ждали. Сослуживцы и раньше недолюбливали Васильева за высокомерие и колючий характер, когда с ним сталкивались по работе.

В других управлениях руководители тоже что-то «темнили», не выказывая особой радости иметь под боком человека с капризным нравом. Давала о себе знать гордость, кружило голову себялюбие. Он с пренебрежением относился к не престижной службе вдали от важных кабинетов. Не любил черновую работу, привык крутиться на виду у начальников и в «нужный» момент плакался о перегрузках. Небольшое дельце, которое успешно решал, выдавал за превеликое. Сослуживцы отторгали «назойливого летуна» ещё и по причине постоянных рисовок: Васильев переоценивал свои успехи в небе, называл их не иначе как подвигами.

К сожалению, жизнь наша соткана из парадоксов. Трудно до сих пор объяснить, почему чиновники управления кадров (не в благодарность ли за сувениры?) предложили Васильеву должность в святая святых любой разведывательной службы — в подразделении нелегальной разведки. Этот объект и был вожделенной мечтой американцев.

Согласно плану связи, ровно через одиннадцать месяцев Васильев должен был войти в рабочий контакт с разведцентром США. Но он пренебрёг рекомендациями: торопился побыстрее получить очередную порцию сребреников. Как он считал, зарплата, даже полковника Генштаба, была мизерная по сравнению с той, которую он получал в Венгрии. Вдобавок подвернулась деревенская изба в хорошем состоянии — с банькой, садом, приличным огородом и большим сараем, который можно было без особой перестройки приспособить под гараж и мастерскую.

Уже через месяц он связался с американцами и получил первое задание. Инициативности и изобретательности в добывании информации ему было не занимать. Наряду с хищением секретных документов он выпытывал такие же сведения у сослуживцев, использовал любые возможности для ускоренного сбора шпионской информации. Так, за время пребывания в новой должности Васильеву приходилось несколько раз присутствовать на разборах учений, подведении итогов и постановке задач в ГРУ Генштаба. Он записывал на диктофон содержание этих мероприятий, спрятав технику под рубашку.

Когда все кассеты были «нашпигованы» разведывательными данными, он поставил метку о готовности заложить тайник. Торопился получить обещанные 30000 рублей.

В начале октября 1985 года агент в условленном месте «Звонок» поставил синим красителем знак в виде буквы «Р», говорящий о закладке шпионского контейнера. В него он поместил 15 кассет с записями совещаний руководящего состава ГРУ, сведения на помощника военного атташе — своего сослуживца по Венгрии, разработанные им лично наиболее безопасные условия дальнейшей связи в Москве, записку с просьбой передать ему новый магнитофон с большим объемом записи, а в конце просил ускорить выплату обещанных денег.

Но произошла осечка… Не получив ответного сигнала об изъятии американцами заложенного им контейнера, агент поздно вечером изъял «товар», а утром отнес на работу и положил в сейф.

В первых числах декабря того же года, гонимый стремлением наживы, он вновь поставил знак «Р» на месте «Трап» и заложил контейнер в условленном месте «Киев». На этот раз тайник американцами был обработан, т. е. изъят, и ему оставалось только ждать денежного привета из-за рубежа.

А в это время военные контрразведчики уже собрали достаточный объем информации. Проходящего по делу оперативной проверки фигуранта Васильева, подозреваемого в проведении шпионской деятельности, решили назвать «Коммерсантом». Точность такой клички потом была подтверждена многими поступками военного офени, торговавшего секретами. Они стали известны как в ходе оперативно-технических мероприятий, так и в результате следственно-судебных разбирательств.

В тот год май выдался жарким. Москвичи спешили на дачи. Васильев рано утром отправился на дежурство. Картина земельного ажиотажа горожан вызвала в его душе нездоровую зависть. «Как же так, — юродствовал „Коммерсант“, — я, полковник Генштаба, гол как сокол. А соседка по лестничной площадке, продавщица овощного магазина, имеет не только дачу. Недавно приобрела машину для мужа-алкоголика. Где же справедливость?» Об этих мыслях он расскажет на следствии.

Проехав на троллейбусе, а затем несколько станций на метро, он, проверясь и внимательно наблюдая за прохожими, проходными дворами вышел к КПП военного объекта, где предстояло отдежурить сутки.

У него созрел грандиозный план подготовки классического письменного агентурного донесения, благо вахта выпала на выходной день. Руководства не будет, поэтому он и решил пренебречь ухищрениями конспирации и напечатать на пишущей машинке пространное донесение в разведцентр. Ему захотелось удивить американцев объёмом собранных шпионских материалов.

Васильев спешил заработать большие деньги, но и чекисты были начеку. Контроль всех его действий обеспечивала спецтехника.

Приём дежурства прошел сравнительно быстро. У чекистов, наблюдавших за «Коммерсантом», создавалось впечатление, что он проявил к сдающему вахту полковнику максимум любезности. Такое поведение Васильева при заступлении на дежурство было удивительным, так как обычно он всё принимал по описи. На этот раз очень торопился. Вынув из сейфа секретную рабочую тетрадь, а из кейса блокнот, он принялся за работу. Начиналось донесение такими словами: «Господа! В дополнение к ранее собранной и переданной вам информации сообщаю другие данные, возможно, представляющие интерес для ЦРУ США…»