Владимир Рудим - Баллада о дипкурьерах

Вспомнил про приглашение Теодора Нетте. Зашёл: «Нет дома, в командировке». Через несколько дней снова заглянул. Дома! Нетте только что возвратился из Берлина.

— Присматривать за нами стали нахальней.

В тот вечер они долго беседовали. В конце Теодор убеждённо сказал:

— У тебя призвание к дипкурьерской работе. Это очень важно.

Через месяц Владимир Урасов держал в руках сумку дипкурьера. Он первый раз вёз за границу дипломатическую почту.

Урасов едет — и не в первый раз — в Турцию. Каждая поездка по-своему непохожа на другие. Однажды, едва Владимир появился в Наркоминделе, его вызвали.

Владимир сразу почувствовал: есть какое-то важное дело, коли его потребовал сам. нарком.

Георгий Васильевич Чичерин листал какой-то пухлый том.

— Заходите, товарищи, садитесь. Я сейчас.

Чичерин нашёл нужное место в книге, удовлетворённо кивнул головой, вложил закладку.

Начальник отдела доложил наркому:

— Вот это, Георгий Васильевич, Владимир Урасов. Лучшего кандидата для поездки в Турцию не найти.

Чичерин посмотрел на Владимира прямым, оценивающим взглядом. Спросил:

— Сколько времени вам понадобится, чтобы добраться до Анкары?

— Недели две…

— Отлично. Мы пошлём с вами письмо Кемалю Ататюрку. Сами понимаете, сейчас это очень важно. Завтра сможете выехать? Прекрасно.

Чичерин сиял трубку кремлёвского телефона, попросил соединить его с Лениным.

— Здравствуйте, Владимир Ильич. Наш ответ на письмо Ататюрка отправляем завтра с дипкурьером. Он готов добраться до Анкары за пол месяца. А может быть, успеет и быстрее. — Чичерин взглянул на Ура, сова. Владимир утвердительно кивнул головой. — Кто именно? Урасов Владимир. Ах, вы знаете его? Да, да, он самый.

Владимиру вручили плотный пакет.

Турция переживала в то время тревожные дни, Страна боролась за независимость, отражая натиск войск Антанты. Во главе турецких патриотов стал генерал Мустафа Кемаль. И вот письмо, подписанное Г. В. Чичериным, дипкурьер везёт в Турцию.

… Грузный, пузатый французский пароход был старым гостем батумских причалов. Он давно уже бороздил Чёрное море, посещая советские порты. Сейчас он принял в свои трюмы марганцевую руду для Франции. По пути остановится в турецком порту Самсуне. Урасову как раз и нужно было в Самсун. Поэтому он оказался в числе нескольких пассажиров грузового «француза».

Густой бас пароходного гудка сотряс воздух, судно тяжело отвалило от пристани. Владимир стоял на палубе и смотрел в безбрежную морскую синеву. Пакет лежит в кармане пиджака — вот и вся почта на этот раз. Конечно, ехать налегке удобней. Но Владимир знал: чем меньше диппочта, тем она важнее.

«Каким же будет этот рейс? — подумал он. — Загадывать трудно. И на воде, и на земле всякое может быть». Владимир вспомнил, как недавно греческий военный корабль остановил наш пароход и произвёл досмотр. На пароходе был дипкурьер с мешком почты. Пришлось пойти на хитрость, которая, к счастью, удалась: военный корабль подошёл к правому борту, а с левого спустили в воду на верёвке диппочту. И никто ничего не заметил.

«Ну а мне-то и спускать нечего. Если случится такая встреча — придётся придумать что-нибудь новое».

Изредка на горизонте показывались дымки. Если они приближались, Владимир шёл к помощнику капитана выяснять:

— Кто там, впереди?

Помощник, добродушный марселец, говорил на ломаном русском языке:

— Пиф-паф нет. Грузчик.

Это означало, что идёт не военный, а грузовой корабль.

Или острил:

— Пиф-паф нет. Дамы и господа.

Это про пассажирский. Так и добрались благополучно до Самсуна.

Владимир сошёл с парохода, протиснулся сквозь шумную толпу торговцев, предлагавших табак и опиум, виноград и плетёные сандалии, домашнее вино и курительные трубки. Направился в советское консульство. «Кто теперь повезёт меня в Анкару? Опять Хасан или кто другой?»

Припомнилось, как он познакомился с Хасаном, как они вместе добирались до Анкары.

Когда Владимир впервые оказался в Самсуне, у него было три мешка диппочты. Без грузчиков не обойтись. Несколько человек предложили ему свои услуги.

— Ребята, мне хватит и одного, — сказал Урасов и показал палец, ибо знал, что турки не поймут его слов.

— Меня берёшь! — услышал он в ответ по-русски. Это был Хасан. Он отнёс мешки к своей арбе.

Хасан предложил Владимиру сесть в арбу, но тот отказался: пойдём вместе. «Надо расспросить, что он за человек». Так в пять минут он уже всё знал о Хасане: что тот казанский татарин, что во время мировой войны попал в плен и застрял здесь, женился на турчанке. Промышляет извозом.

— Ты что за человек? — спросил, в свою очередь, Хасан.

— Купец. Видишь, у меня три мешка товара.

Возле консульства отпустил Хасана.

Урасову все обрадовались: ведь он привёз самые свежие новости с Родины! После обмена впечатлениями спросил, какова дорога на Анкару, кто его повезёт. Сведения были неутешительными: снега много, дороги заметены, автомобили застревают в сугробах. Единственная возможность — арба. И дали адрес Хасана.

— Так ведь я его уже знаю он доставил меня от порта!

Пошёл к возчику.

— Свезёшь, Хасан?

Тот долго думал, чесал затылок. Согласился, но заломил такую сумму, что Владимир ахнул. Рядились, спорили — Хасан неумолим. «Половину плати сейчас».

Пришлась согласиться. Положил в арбу сема для лошадей. Поверх — мешки с диппочтой. Заскрипел снег под широкими колёсами арбы. Глаза слепили то яркое солнце, то снежные вихри. Медленно, очень медленно ползла арба. С трудом миновали одну деревню, другую, третью. В каждой — ночёвка. Где на низком топчане, где на сене, а то и просто на холодном глиняном полу.

В середине пути Хасан потребовал прибавки.

— Если не дашь, моя едет обратно.

— Получай прибавку, башибузук, аллах воздаст тебе за скупость!

Снова деревня. За нею — сильные заносы. Три дня мело, никто не расчищал.

Владимир проклинает погоду. Надо что-то предпринимать! В трёх верстах, в соседнем селении, живёт начальник — вали. В его власти собрать людей на расчистку дороги. Но, может, вали тоже занесло? Нет, туда пробирались на арбе.

— Запрягай, Хасан, лошадей!

Вали оказался дома. Узнав, что перед ним советский дипкурьер (не торопясь, вновь и вновь удивлённо рассматривал паспорт Урасова), приосанился, поставил угощение. По всему было видно, что он польщён необычным визитом. Даже позвал соседей — смотрите, какой гость у меня!

Вали заверил дипкурьера, что завтра дорога будет расчищена. Слово своё сдержал.

Арба снова заскрипела. Но ещё до этого произошло следующее событие. Как только Урасов возвратился от вали, Хасан выложил все деньги — и аванс, и надбавку: