Абдурахман Авторханов - Происхождение партократии

Накануне вот этого XIII съезда аппарат Сталина организовал так называемый «Протокол Н. Крупской о передаче записей В. И. Ленина». Протокол составлен 18 мая 1924 г. На нем лежит явственный отпечаток его искусственной фабрикации. В протоколе Крупская показывает: «Мною переданы записи, которые Владимир Ильич диктовал во время болезни с 23 декабря по 23 января… Среди неопубликованных записей имеются записи от 24-25 декабря 1922 г. и от 4 января 1923 г., которые заключают в себе личные характеристики некоторых членов ЦК. Владимир Ильич выражал твердое желание, чтобы эта его запись после его смерти была доведена до сведения очередного партийного съезда. Н. Крупская» (Ленин, ПСС, т. 45, стр. 594).

Нигде ни в одной из записей «Завещания» Ленина нет ни одного слова о том, чтобы передать эти записи «после его смерти», нет ни одного слова также передать записи «очередному съезду» после смерти, зато, как мы видели, само «Завещание» начинается словами, что Ленин предназначает записи «этому съезду», то есть XII съезду, который происходит за девять месяцев до смерти Ленина.

Ко всему этому надо сказать, что Ленин, хотя и тяжело больной, но еще не старый (ему было только 52 года), умирать и не собирался, и в этом смысле никакого предсмертного «Завещания» не составлял. Его надежды на выздоровление разделяли и врачи. Поэтому-то Каменев в своей вступительной речи на XII съезде говорил: «Лучшие представители медицинской науки всех стран были собраны здесь… Они нам сказали: болезнь Ленина трудна, но отнюдь не безнадежна… Опасности сейчас нет» (Двенадцатый съезд РКП (б). Стенографический отчет. 17-25 апреля 1923 г., стр. 1, 1923). Да, Ленин жил еще девять месяцев, с переменами в состоянии здоровья то к лучшему, то к худшему. А «тройка» держала почти полтора года «Письмо к XII съезду» Ленина в тайне даже от членов Политбюро, не только от членов ЦК.

Таким образом, Сталин, Зиновьев и Каменев приняли все меры, чтобы «Письмо к XII съезду» не дошло до своего адресата. Со стороны Сталина были приняты дополнительные меры, чтобы и состав съезда оказался, если не антиленинским то, во всяком случае, антитроцкистским и просталинским. Члены «тройки» – Зиновьев твердо владел Ленинградом, Каменев считался хозяином Москвы (он был одновременно и председателем Моссовета, как и Зиновьев был одновременно председателем Петроградского Совета). Дальше, в провинции, они не заглядывали. В провинции безраздельно господствовал «генсек». Провинции собственно и составляли абсолютное большинство делегатов очередных съездов. Зиновьев и Каменев имели большинство в Политбюро, но съезды организовывали Оргбюро и Секретариат, где вся власть принадлежала Сталину (потом мы увидим, как Зиновьев и Каменев будут жаловаться на Сталина, что он через эти органы узурпировал власть Политбюро). Через Оргбюро и Секретариат Сталин и подготовил XII съезд по тому же методу Ленина, руководствуясь которым он подготовил и предыдущий XI съезд, не будучи еще генеральным секретарем. Микоян в 1970 г. в своих воспоминаниях о Ленине рассказал нам технику такой подготовки. Микоян пишет: «В начале января 1922 г. меня срочно вызвали в ЦК (Микоян тогда работал первым секретарем губкома партии в Нижнем Новгороде. – А. А.). Когда я прибыл, в ЦК сказали, что меня хочет видеть Сталин… Сталин сказал, что вызвал меня по поручению Ленина. Речь идет о подготовке к XI съезду партии… Мы очень озабочены тем, какие делегаты приедут на съезд, много ли будет среди них бывших троцкистов. Ведь на губернских конференциях теперь будут выбирать делегатов только по персональным качествам. А среди ответственных работников довольно много троцкистов, и они пользуются доверием в своих организациях. Особенно много их в сибирских губерниях. Вот мы и опасаемся, что из Сибири может прибыть много делегатов-троцкистов. Поэтому Ленин поручил мне все это сказать вам и, если вы согласитесь, попросить вас съездить в Ново-Николаевск (Новосибирск) к Лашевичу (председатель Сибревкома и член Сиббюро ЦК. – А. А.) и передать ему от имени Ленина все то, что я вам здесь сказал… Беседуя, Сталин был очень спокоен и вообще тогда произвел на меня хорошее впечатление. Я собрался было уходить, как вдруг вошел Ленин. Поздоровался и, улыбаясь, глядя на Сталина и на меня, в шутку спросил: – Вы что это, свои кавказские разногласия обсуждаете? Сталин ответил, что он передал мне все, что у них было условлено» (ж. «Юность», № 4, 1970, стр. 53). Микоян, вероятно, и не подозревает, что открывая эту «тайну», он рисует Ленина таким же нелояльным человеком, как и Сталин, ибо Троцкий был не только коллегой Ленина по Политбюро, но еще, по свидетельству того же Сталина, в том же 1922 г. Ленин предлагал Троцкому стать его первым заместителем. Но важно не это, важно, как Ленин учил Сталина подготовлять съезды партии. Важно, что XII съезд был подготовлен при помощи той же техники, что и XI съезд. Ленин теперь, накануне XII съезда, тщетно взывал к помощи того же Троцкого, безуспешно старался оторвать Каменева от Сталина, бился в отчаянии, чтобы добраться хоть своими письмами до XII съезда, но Сталин по-ленински заградил Ленину туда дорогу. Воистину, «кто посеет ветер, пожнет бурю!»

После того, как съезд был хорошо подготовлен, а делегаты основательно профильтрованы, второй важной проблемой стало назначение докладчика по политическому отчету ЦК, с которым всегда со дня создания партии и особенно после прихода к власти выступал сам Ленин. По тому, кто выступит с этим докладом на XII съезде, должны были судить, кто же наследник умирающего Ленина. Если докладчик будет назначен с точки зрения его популярности в стране, то им должен был быть Троцкий, если докладчик будет назначен по формально-юридическим признакам, то им должен быть либо временный председатель Политбюро Каменев, либо генеральный секретарь ЦК Сталин. Но Троцкий и Сталин категорически отказались, позиция Каменева осталась неясной, а Зиновьев потребовал, чтобы политический доклад был поручен ему. Вот как Троцкий рассказывает историю с назначением политического докладчика: «Близился XII съезд. На участие в нем Ленина надежды почти не оставалось. Возникал вопрос, кому читать основной политический доклад.

Сталин сказал на заседании Политбюро: "Конечно, Троцкому". Его сейчас же поддержали Калинин, Рыков и, явно против своей воли, Каменев. Я возражал. Партии будет не по себе, если кто-нибудь из нас попытается персонально заменить больного Ленина. Обойдемся на этот раз без вводного политического доклада… Зиновьев был в отпуске на Кавказе. Вопрос остался не решенным. Вернулся Зиновьев. Зиновьев требовал для себя политического доклада. Каменев допрашивал «старых большевиков», из которых большинство лет на 10, на 15 покидало партию: "неужели мы допустим, чтобы Троцкий стал единоличным руководителем партии и государства?"… "Тройкой" было решено, что политический доклад сделает Зиновьев. Я не возражал…» (Л. Троцкий, Моя жизнь, ч. II, стр. 227-8).