Станислав Мешавкин - Азимут «Уральского следопыта»

Да, велика сила примера и, как правило, последующего за ним подражания. Я имею в виду опять же взаимоотношения взрослых и детей. Ясно, что если в туристский поход, за грибами, за ягодами, на рыбалку, просто на отдых за пределы города отправляется организованная группа школьников и во главе ее знающий, любящий природу человек, то он не только упредит нежелаемые действия ребят, но и своим отношением к лесу, его обитателям сумеет привить такую же любовь и интерес. Много я знаю людей, своеобразных наставников в этом деле, одно лишь общение с которыми оздоровляет ребят, воспитывает чуткое, бережное отношение к природе. Даже в зоологическом уголке школы дети по-новому начинают осознавать свое отношение к миру животных, изучают их повадки, а кое-кто уже всерьез подумывает посвятить свою жизнь охране природы. К таким замечательным людям я прежде всего отношу (к большому сожалению, покойного ныне) Григория Григорьевича Никонова, добровольно, на общественных началах многие годы руководившего клубом юннатов в Доме пионеров Чкаловского района города Свердловска.

Привить маленькому гражданину любовь к природе родного края, поддержать в нем радостное чувство удивления перед прекрасным, помочь испытать потребность постоянного общения с неповторимыми русскими пейзажами — это обязательно и благородно. Остановитесь вместе с ребенком на росном лугу перед ярким цветком, разделите с ним радость восторга, посидите в вечерний час на берегу тихозвонной речушки, проследите полет шмеля над ромашками — и начало контакта с природой положено. Потом это чувство будет крепнуть и развиваться по мере прожитых на свете лет, подрастающий человек сам увидит красоту родной земли, сам поймет ее очарование. А понимание родной земли — это понимание своей национальной культуры, забот и чаяний своего народа, ощущение кровной причастности к Отечеству.

Хороший разлив был весной в верховьях Чусовой. Давно не примечали старожилы такой воды. За одни лишь сутки уровень в реке поднялся до критической отметки. И Федор Иванович Жаров, чей дом стоит на берегу, весь день сидел с женой на бревнах под окошками с приготовленной на всякий случай лодкой и тревожно поглядывал на вешки, воткнутые уже у самой завалины: с паводком шутки плохи…

Я начал разговор с половодья вовсе не потому, что хотел удивить чем-то необычным, а чтобы отметить тот всеобщий восторг от большой (увы, теперь уже нечасто) воды, от цветущей черемухи, от ясных, звонких весенних небес, когда стар и мал выходят на берег полюбоваться разливом. Красота земная не приглядывается…

Тогда же, в эти славные майские дни мы ушли с мальчиком Пашей в пойменные луга, долго бродили среди воды по островам и островочкам, наконец потеряли единственный мелководный проход и сели на поваленную березу. Солнце склонилось над гривой угористого сосняка, розовым и алым высветило разливы, и мы радостно молчали, каждый думая о своем. Над нами пролетали по-весеннему шаловатые утки, где-то за лесом кричали журавли, качалась на стремнине вся в желтых барашках верба и рыдала, рыдала на закат горлица…

Все это мне припомнилось, когда я читал почту «Уральского следопыта». Писем много: от школьников, рабочих, учителей, пенсионеров. И объединяет их одно — забота о сохранности лесов и полей, рек и озер.

«По роду работы мне много пришлось ездить по стране, видел немало красивых городов и, разумеется, сравнивал их с родным Каменском-Уральским, — пишет в редакцию житель этого города Л. Хомутов. — И должен с радостью сказать, что Каменск-Уральский прекрасен. Нет, не по архитектурному облику, а по своему неповторимому природному оформлению. Природа щедро украсила его чудесными речками, прозрачными родниками, сосновыми и березовыми лесами…»

А далее Л. Хомутов с горечью сообщает, что красота эта год от года скудеет: вырубают леса, застраивают некогда живописные берега, да и сами сильно обмелевшие речки — Исеть и Каменка — постепенно превращаются в сточные канавы.

Автор письма справедливо замечает: «Понятно, что непрерывно растущий город не может уместиться в тесных границах, какие он занимал до сорокового года. Поэтому леса, бывшие на окраинах, оказались внутри его. А их оздоровительно-медицинское значение выросло и продолжало расти в прямо пропорциональной зависимости от городского развития. Расширяясь, город по возможности не должен уничтожать ни одного деревца, ни одной живописной скалы. То есть не должен наносить непоправимый вред самому себе. Это же подарок природы, готовые парки и зоны отдыха!»

Загрязнение водоемов, истощение их водных ресурсов, обеднение прибрежных зон — об этом пишут читатели в редакцию «Уральского следопыта», и почти у всех содержится призыв: как можно скорее положить конец неразумному хозяйствованию, с возможной осторожностью, а главное — с дальновидностью подходить к решению тех или иных народнохозяйственных задач.

В своих заметках я не берусь вскрывать причины положения на малых и больших реках — это общеизвестно, и на этот счет немало всевозможных постановлений. Я хочу поговорить о другой стороне проблемы — об эстетическом влиянии природы на человека, особенно на молодого.

Наверно, не будет новым мое убеждение, что дети, выросшие среди природы, добрее сердцем, отзывчивее душой, они бережнее относятся ко всему, что их окружает. Такие дети немногословны, как бы скрытны, и часами могут смотреть на тлеющие зори, на радужные переливы вечерних плесов, на глубокую синь полуночного неба — воистину дети природы! Девочка или мальчик, которые в свои десять — двенадцать лет не удивятся яркому, первый раз увиденному цветку, не высадят в газон ни одного кустика, не воспитают котенка или щенка, наконец, не дослушают до конца самый сокровенный бабушкин рассказ, вырастут не то чтобы ущербными, а обедненными. Нет, общество даст им и образование, будут они здоровыми, разносторонне развитыми и все-таки не испытают в полной мере радости открытий, упустят что-то очень важное, которое, возможно, и не восполнится за всю жизнь.

Помните из хрестоматии: «Плакала Саша, как лес вырубали, ей и теперь его жалко до слез…» Ну-ка, найдите мне такую Сашу среди городских ребят. Ведь не поддается осмыслению: одни садят деревья, ухаживают за ними, а другие губят их так, от нечего делать. Почему? А «вредитель» и сам на это не ответит. Не приучен беречь и охранять живую красоту. Вот почему тронул меня однажды призыв-обращение на одной из улиц Свердловска: «Спасибо тому, кто посадил дерево, дважды спасибо тому, кто вырастил его и сберег».

…Шагает однажды по городскому скверу молодой могутный мужчина, на одном плече покачиваются лыжи, на другом — стройная, срубленная под самый корешок елочка. Сзади поспешают два юных сына, точь-в-точь как папа: тоже с лыжами и тоже с елочками на плечах, только совсем маленькими.