Станислав Мешавкин - Азимут «Уральского следопыта»

Светла, легкокрыла фантазия детей. Помню, как маленькая девочка, проснувшись утром в палатке и услышав стук дятла, сказала:

— Входите, у нас не заперто…

А когда выбралась наружу и увидела, кто стучит, счастливо засмеялась:

— А я думала, мы у бабушки в деревне, и к нам пришли гости…

И тогда же поразила нас точным, ну прямо-таки поэтическим сравнением:

— Осень ходит по лесу. Слышите, к нам идет!

— Где ты ее увидела?

— А вон, вон, — развела она руками вокруг.

Был август. С берез облетали первые желтые листья и, падая, тихо шелестели в перестойных травах. Впечатление и впрямь было такое, что по лесу кто-то ходит на мягких, чутких лапах.

— И часы у осени есть, — добавила девочка, показывая на большой, круглый, багряно горящий лист, подобно маятнику, раскачивающийся на серебристой паутинке…

А вот другой случай. В загородной прогулке пятилетний Олег заостренной по бокам палкой-саблей начисто обрубил с молодой елочки ветки. Отец заметил недопустимую игру сына поздно. Он подвел Олега к елочке (вернее, теперь уже к голому стволику) и сказал:

— Как она будет жить без рук? Вот спрячь свои за спину и попробуй ей помочь. Елочке очень больно.

Малыш спрятал руки за спину, походил вокруг деревца и растерянно посмотрел на отца:

— Так я же не могу ей помочь — нечем!

— Вот, вот, — согласился отец, — она сейчас тоже ничего не сможет сделать…

Всю неделю Олег спрашивал, выросли ли ветки у елочки, или она все еще болеет? А когда в следующий выходной отец показал погибающее деревце, сын заплакал…

Кое-кто, пожалуй, возразит мне: подумаешь, скажет, деревце! Что теперь, ребенку нельзя и поиграть в лесу? На то он и лес, чтобы его рубили, в нем отдыхали.

И если так возразят, то я отвечу: старое, невежественное, обывательское понимание отдыха на природе! Ребенку, конечно, играть можно и надо, и я не исключаю подобного баловства, но в том-то и заключается воспитательная роль родителей — вовремя, доступно и убедительно разъяснить малышу, что так делать нельзя, что вся эта природная благодать, дарованная нам самой жизнью, так же необходима человеку, как хлеб, как вода, как воздух. Ну, а о личном примере поведения в лесу и говорить не приходится.

Представьте себе такую всем знакомую городскую картину: утренний час «пик» в троллейбусе (пусть в автобусе, в трамвае) — битком народу. Не то что стоять — сидеть невозможно. Кому-то отдавили ногу, кого-то притиснули в проходе. Взаимные пререкания, детский плач, возмущение стариков. С тяжким скрипом, на износ срабатывают на остановках двери, на износ работают и нервы пассажиров. С утра-то! А вдруг бы в это время в салоне раздался — не поверите! — жизнерадостный голос:

— Доброе утро, товарищи!

Теперь представьте ответную реакцию. За кого бы, интересно, вы приняли этого гражданина?

Не трудно догадаться, за кого, но в лучшем случае за чудака…

Почему? Не потому ли, что мы в своем жизненном ускорении, успевающие за всевозрастающим ритмом технического прогресса, все сумевшие, во всем преуспевшие, теряем доброту? А она, эта самая доброта, ее зарождение начинается от тесного общения с природой, родной землей. Вот почему, повторяю, дети, выросшие под благословенной сенью природы или вовремя приближенные к ней, всегда добрее и чище душой, отзывчивее к людям. И уж никогда в них не погаснет доброта, наоборот — укрепится с годами, перейдет к другим. Наверное, в этом вы и сами убеждались, встречая где-нибудь на полевой тропинке одинокого немолодого путника, который уступит тропу и первый же скажет, сняв головной убор:

— Здравствуйте!

И вы не ошибетесь, если подумаете, что истоки вот такого нравственного здоровья, как и у большинства истинных сельских жителей, заложены в крестьянском труде, в тесном общении с природой.

Кому не приходилось встречать в городских парках и скверах щиты с призывными надписями беречь посадки деревьев и кустарников? Есть же подростки, которые за одну ночь способны выдрать, переломать и сжечь десятки, если не сотни саженцев, бездумно, безжалостно и оскорбительно свести на нет труд людей, даривших им красоту и здоровье. Я уже не говорю о чисто нравственном аспекте подобного хулиганства.

И все-таки это еще город, где могут остановить, взять за руку зарвавшихся юнцов. Но кто же их остановит в лесу, на реке, в поле? Там, где они одни, не подготовленные ни воспитанием, ни знаниями к общению с окружающей и, увы, беззащитной средой, чувствующие себя в ней безраздельными хозяевами и покорителями, некими всемогущими «робинзонами». Один знакомый лесник с горьким недоумением рассказывал мне, как группа подвыпивших молодых людей, среди которых были и девчата, два дня буквально бесчинствовала на реке Чусовой. Свой «отдых» на природе они начали с того, что повалили сразу двадцать восемь березок — для шалашей. Потом — в два раза больше — для костров. Не знающие, не видящие леса, ничего не умеющие делать в нем, они даже не подозревали, что сырые стволики деревьев гореть не будут. Изрубленные, задымленные, разбросанные дрова так и остались лежать вперемешку с пустыми бутылками и банками от консервов на вытоптанном покосе.

Апофеозом этого дикого спектакля стал вырубленный по берегу черемушник (для удобства есть ягоды) и рассеченный надвое на пеньке еж (из любопытства — что в нем?)…

— Не пойму, ничего не пойму! — сокрушенно качал головой лесник. — Ну для чего столько, за что ежа-то? Души в них, что ли, нет?

А я, слушая лесника, еще подумал и о том, что, наверно, эти молодые люди не какие-то болваны и уж вовсе не изверги, обыкновенные городские и ясно, что образованные ребята, в чем-то способные, что-то любящие, вот только далекие от природы, не знающие, не чувствующие ее, а потому так безоглядно жестоки они к ней.

Больше того, я почему-то винил не столько самих ребят, сколько неизвестных мне взрослых людей, в окружении и под влиянием которых воспитывались и набирались они ума-разума. Тем более это никак не увязывается в сознании сейчас, когда издано столько известных правительственных постановлений в защиту природы, когда даже в новой Конституции, главном документе страны, записано: «Граждане СССР обязаны беречь родную природу, охранять ее богатства».

Набеги по весне на цветущую черемуху, непомерный сбор цветущих трав и вытаптывание лугов, «выскребание» всевозможными приспособлениями ягодников и грибных мест — это в общем-то малый, если уместно здесь такое выражение, вред, наносимый природе любителями загородных прогулок. Но он имеет и свое, сугубо воспитательное значение: наламывая охапки той же черемухи, взрослые даже не подозревают, какой пагубный пример подают своим детям, какое отнюдь не эстетическое чувство прививают им.