Григорий Василенко - Найти и обезвредить

Живя заботами о будущем, мы не забываем и никогда не забудем прошлого. Не забудем, чем угрожал миру германский фашизм. Мы не имеем права это забыть…

Я думал об этом, знакомясь с материалами краснодарского процесса над изменниками Родины, шпионами и убийцами из зондеркоманд СС-10А, СД-11Б, СД-12…

Что такое зондеркоманды?

Еще задолго до нападения на Советский Союз начальник гестапо Гиммлер разработал так называемый генеральный план «Ост» — план покорения и уничтожения народов Советского Союза и Восточной Европы. Это была тщательно продуманная изуверская система. Ее идейно подготовил Гитлер. Он говорил:

«Совесть, как и образование, калечит человека… Я освобождаю человечество от уничтожающей химеры, которая называется совестью… Я провожу политику силы (не странно ли, что этот термин используют ныне заправилы НАТО?), не беспокоясь о мнимом кодексе чести… Сам термин «преступление» является пережитком прошлого…»

Эти гитлеровские идеи претворялись фашистами в жизнь. За германскими войсками, временно оккупировавшими районы Советской страны, шли айнзатцгруппы — оперативные отряды гестапо и СД. Таких групп было четыре: группа «А» на самом севере, затем — «Б» и «Ц»… На самом юге Советской страны, на Украине, в Крыму, на Северном Кавказе, действовала айнзатцгруппа «Д». В свою очередь эти группы состояли из зондеркоманд. Состав их подбирался из самых опытных эсэсовцев.

Айнзатцгруппа «Д», о которой предстоит речь, насчитывала в своем составе шестьсот бандитов. Кровавый след оставила она на земле нашей Родины. Симферополь — двенадцать тысяч замученных, Мариуполь — семь тысяч, Таганрог — семь тысяч, Ростов-на-Дону — десять тысяч, Краснодар — семь тысяч… По неполным данным, за 1941—1944 годы бандитами этой группы было уничтожено двести тысяч граждан Советской страны и Польши.

Вот только две страницы из показаний схваченных убийц.

«Совместно с начальником зондеркоманды Тримборном мы ездили в Ейский детский дом для осмотра детей. Из Краснодара в Ейск специально была прислана душегубка. Как я сейчас вспомнил, вместе с этой душегубкой в Ейск прибыл доктор Герц. Машина-душегубка стояла во дворе, на территории детского дома. Я помню, что детей, которые сами не могли передвигаться, няни выносили к душегубке на руках. В целях экономии места в душегубке по нашему приказанию больных детей сваливали друг на друга. Дети плакали, кричали. Няни, выносившие детей, тоже плакали. В общем, картина была не очень приятной, даже для меня. Я во время погрузки детей вместе с Тримборном и Герцем стоял возле дверей душегубки и наблюдал за этой работой… Когда душегубка была полностью загружена, дверцы ее были герметически закрыты и она ушла с территории детского дома. Таким же порядком были погружены и вывезены еще одна или две машины. Как мне помнится, детей было уничтожено 1207. Возраст от семи — восьми до двенадцати — четырнадцати лет. Причем это было сделано в течение одного дня…»

А вот другой лист показаний.

«В ночь с 10 на И февраля 1943 года я стоял в карауле во дворе краснодарского гестапо. Вечером по этажам здания разнесли заранее приготовленные ящики с зажигательными минами. Я знал, что в подвале находились заключенные. Всего в подвале было одиннадцать камер. Мы готовились к эвакуации. В подвал спустились начальник гестапо Кристман, доктор Герц и другие. Я услышал одиночные пистолетные выстрелы, крики. Потом выстрелы участились, раздались вопли и стоны. Вскоре из подвала вырвались клубы дыма и огонь…

В ту ночь в подвале гестапо были заживо сожжены триста человек…»

В 1943 году, сразу же после освобождения Краснодара, на скамью подсудимых было посажено несколько бандитов из зондеркоманды СС-10А. Но некоторым гитлеровцам удалось бежать.

«Они еще не пойманы, — писала участница процесса Елена Кононенко в те дни, — они еще не сидят на скамье подсудимых, не висят на перекладинах. Но мы их поймаем! Они не спрячутся от нас. Мы найдем, где бы они ни скрывались. Придет час, когда не только эти бешеные волки, но и вся гитлеровская звериная орда будет держать ответ за свои кровавые злодеяния перед советским народом и перед всем человечеством. И мы принесем тогда на суд детские окровавленные рубашонки. Мы приведем на суд подростков с отрезанными руками. Мы приведем на суд матерей с выколотыми глазами».

Председатель судебного заседания военного трибунала Северо-Кавказского военного округа зачитывает обвинительное заключение:

«Управлением Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР по Краснодарскому краю за активную карательную деятельность и личное участие в массовом уничтожении мирного населения арестованы бывшие эсэсовцы гитлеровского карательного органа зондеркоманды СС-10А Вейх, Скрипкин, Еськов, Сухов, Сургуладзе, Жирухин, Буглак, Дзампаев и Псарев…»

Бандиты сидят словно придавленные к стене. Нервное подергивание щек, по-волчьи стиснуты челюсти, воспаленные страхом глаза… Зловещую зондеркоманду, в которую входили самые отъявленные эсэсовцы, гестаповцы и изменники Родины, называли командой смерти.

Тридцать два тома дела! И каждая страница — рассказ о зверствах таких, что волосы встают дыбом.

«…Арестованные просили пощадить детей. Я стрелял по ним из пистолета. У некоторых матерей на руках были дети. Дети постарше с криком «мама!» держались за них, обхватив ручонками ноги, так и подходили к могиле. Мы стреляли и в детей…»

Это рассказывает Александр Вейх. Вейх — плюгавый, щуплый человек с гладко зачесанными волосами и маленькими злобными глазами. В начале войны он сдался фашистам в плен, сам попросился переводчиком в зондеркоманду. За ревностную службу он был затем назначен командиром взвода и награжден гитлеровским Железным крестом.

То же самое можно сказать и о всех других бандитах. Люди с нечистым прошлым, уголовники, растратчики, они в тяжелый для Родины час стали предателями, добровольно перешли на службу к гитлеровцам. Больше того, они убивали с особым, садистским рвением. Валерьян Сургуладзе окончил фашистскую школу агентом-диверсантом. Злодеяниями в зондеркоманде он выслужил должность командира взвода и две гитлеровские медали. Валентин Скрипкин тоже был награжден фашистской медалью за расправу над одним из руководителей Николаевского областного подпольного центра М. А. Комковым, за облавы на патриотов в Кировоградской области, за отправку сотен заключенных в лагерь смерти Бухенвальд. Николай Псарев заживо сжег нескольких партизан в деревне Павловке. Андрей Сухов уничтожил в душегубке более сорока детей, лечившихся в Краснодарской краевой больнице, расстрелял пятьдесят военнопленных. Тягчайшими преступлениями было отмечено пребывание зондеркоманды в Польше. От руки бандитов погибли члены подпольной патриотической организации в Люблине, многие жители Варшавы. Очевидец уничтожения польских партизан в мае 1944 года польская гражданка С. Б. Кветинская рассказала: