Николай Богомолов - Русская литература первой трети XX века

РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 166.

Н.Л. Степанов датирует его первой половиной апреля 1910 г. См.: Степанов Н.Л. Велимир Хлебников: Жизнь и творчество. М., 1975. С. 17.

Инскрипт Б.К. Лившицу на книге датирован 19 мая 1914 г. (см.: Книги и рукописи в собрании М.С. Лесмана: Аннотированный каталог. Публикации. М., 1989. С. 103), а Блок получил книгу 21 мая (см.: Блок Александр. Записные книжки. М., 1965. С. 228).

Книги и рукописи в собрании М.С. Лесмана. С. 382.

ГРМ. Ф. 134, № 32. К сожалению, не можем привести полного текста записки, так как при первичном знакомстве с ней не предполагалось, что она понадобится для использования в работе и полной копии сделано не было, а в дальнейшем нам было отказано в выдаче документа под предлогом подготовки материалов из архива Кульбина к печати сотрудниками Русского музея.

Кадет-михайловец. 1910—1911. № 7. Об этой публикации см. весьма недостоверные воспоминания Иванова в письме к В.Ф.Маркову ((Georgij Ivanov / Irina Odojevceva. Briefe an Vladimir Markov 1955—1958. Koln; Weimar; Wien, 1994. S. 55—56). Отметим, что, вероятно, лишь по недоразумению в картотеке А.Д. Алексеева (ИРЛИ) и биографической статье Р.Д. Тименчика об Иванове (Русские писатели 1800—1917: Биографический словарь. М., 1992. Т. 2. С. 377) зафиксирована еще одна его публикация в ученическом журнале. Помещенные в весьма любопытном и практически не введенном в научный оборот журнале «Ученик» (издавался В.Г. Янчевецким, впоследствии ставшим популярным историческим романистом В. Яном), где печатались такие небезразличные для истории русской поэзии авторы, как Вс. Рождественский, Б. Богомолов, Инн. Оксенов, Олег Леонидов, Е. Геркен, Н. Агнивцев, два стихотворения Г. Иванова явно не принадлежат нашему герою, т.к. подписаны: «Пятый класс Санктпетербургской первой гимназии». Очевидно, что учиться одновременно в Первой гимназии и во Втором кадетском корпусе один и тот же человек не мог, а совпадение инициала при весьма распространенной фамилии еще ничего не доказывает.

Речь идет о помещенных в варшавской газете материалах: «Успехи Жоржа» (За свободу! 1925. 8 ноября), «Шепелявая тень» (За свободу! 1927. 3 мая) и «Новая простота» (За свободу! 1927. 5 июня). Последняя статья представляет собою отклик на реплику З. Гиппиус по поводу «Шепелявой тени» (Крайний Антон. Неловкость // За свободу! 1927. 22 мая; о контексте спора Гиппиус с Северяниным см. в статье «Об одной литературно-политической дискуссии 1927 года» в данной книге). Эти материалы должны были войти в остававшуюся долгое время неизданной книгу: Игорь-Северянин. Уснувшие весны: Критика. Мемуары. Скитания. Eesti, Toila, 1931. Т. 28 (РГАЛИ. Ф. 1152. Оп. 1. Ед. хр. 13). Лишь в самое последнее время «Уснувшие весны» как целостный текст опубликованы В.А. Кошелевым и В.А. Сапоговым (Северянин Игорь. Сочинения: В 5 т. СПб., 1996. Т. 5), без указания первых публикаций и сверки текстов с ними.

За свободу! 1925. 9 января. Игнатьев покончил с собой 10 января 1914 г., а в «Уснувших веснах» фрагмент датирован 1924 годом. Судя по всему. Северянин, живший в то время вдали от литературных центров, просто не мог найти возможности напечатать свой мемуарный очерк своевременно.

Казанский. Первый год футуризма // Орлы над пропастью. СПб., 1912. С. 2 (перепечатано: Манифесты и программы русских футуристов. München, 1967. С. 26). Следует отметить, что давая точную отсылку к газетному номеру, автор ошибся: статья была напечатана не 25, а 17 ноября и подписана обычным псевдонимом Игнатьева-Казанского «Ивей». Из других рецензий Игнатьева конца 1911 года в «Нижегородце» отметим рецензии на книги Б. Богомолова (3 ноября) и Грааля-Арельского (24 декабря), а также статью «Игорь Северянин» (1 декабря).

Северянин Игорь. Соч. Т. 5. С. 68. Далее ссылки на тексты Северянина (за исключением особо оговоренных) даются непосредственно в тексте с указанием страницы данного тома.

РНБ. Ф. 1000. Оп. 2. Ед. хр. 1232. Л. I. И. Флейтман — издатель стихотворных брошюр Северянина.

Письмо от 28 июня 1911 г. // РНБ. Ф. 1000. Оп. 2. Ед. хр. 1230.

Очерк «Беспечна путь свершая...», из которого взята эта цитата, впервые опубликован: Балтийский альманах «Аргус». Рига, 1924. № 4. Ни в одной из известных нам последующих публикаций (Судьба поэта (Из воспоминаний Игоря Северянина) / Публ. Е.Ю. Филькиной // Встречи с прошлым. М., 1982. (Вып. 4); Северянин Игорь. Стихотворения и поэмы 1918—1941 / Сост., послесл. и примеч. Ю. Шумакова. М., 1990.) указаний на прижизненный вариант нет.

Он был издан отдельной листовкой, а впоследствии перепечатан в уже упоминавшейся статье И.В. Игнатьева (Казанский. Первый год футуризма // Орлы над пропастью. СПб., 1912), в сборнике «Манифесты и программы русских футуристов», а также в кн.: Игорь-Северянин. Сочинения / Сост. С. Исакова и Р. Крууса, комм. Р. Крууса. Таллинн, 1990. С. 485—486.

«Незадолго до этого вышла книга стихов Г. Иванова «Отплытие на о. Цитеру» с издательской маркой «Ego», и клише находилось у него» (Примечание А.Г. Островского).

Материалы, собранные А.Г. Островским, ныне хранятся у А.Е. Парниса, которому приносим самую сердечную благодарность за помощь в работе. Очень сходным образом описывается история возникновения манифеста Олимповым в других мемуарных заметках «Возникновение Эгопоэзии Вселенского футуризма» (Минувшее: Исторический альманах. СПб.. 1997. (Т.) 22. С. 191—194).

Собрание А.Е. Парниса. В первоначальном варианте этот фрагмент читался: «Первый манифест футуризма — «скрижали эго-поэзии» — составлялся преимущественно Игорем Северяниным. Конечно, в нем отразились наши общие споры и разговоры, но по-настоящему серьезно к нему относился только Игорь. Константин Олимпов смотрел на это скорее как на средство «выдвинуться», «сделать бум». Потом этот фрагмент в машинописи был заклеен приведенным в основном тексте.

РНБ. Ф. 1000. Оп. 2. № 1232. Л. 2

В частности, приводя тогдашнее прозвище Иванова «баронесса», Северянин явственно намекает на гомосексуальные его связи. В «Шепелявой тени» он еще более угрожающе писал о возможности вспомнить «некоторые похождения самого Иванова 2-го». Вполне вероятно, что к числу этих: «похождений» в первую очередь должно было войти бытовавшее в прессе начала 1914 года обвинение Иванова и Рюрика Ивнева в провоцировании самоубийства Игнатьева. См. переданный газетным репортером рассказ сестры и молодой вдовы Игнатьева: «В первом часу ночи на свадьбу явились три товарища новобрачного, футуристы: Г.И., Р.И. и третий, фамилия которого неизвестна родственникам покойного. Вскоре после прихода футуристы с братом направились в уборную, где долго о чем-то говорили. <...> Их вызвали в зал. И.В. был очень взволнован и нервничал. <...> И.В. бросился перед женой на колени и стал молить о прощении, убеждая ее покончить самоубийством вместе с ним. <...> Видя, что убеждения не помогают, И.В. стал говорить ей, что он болен, что его женой потому она никогда не будет, он виноват, что не сообщил ей об этом раньше, и т.д.» (Смерть И.В. Казанского (Игнатьева) // День. 1914. 23 января).