Александр Бондаренко - Утаенные страницы советской истории. Книга 2

Отец Тухачевского, а вслед за ним и Михаил Николаевич считали, что Индрис был сыном графа Фландрии Балдуина (Бодуэна) IX, участника четвертого Крестового похода и первого императора Латинской империи, возникшей на месте поверженной западноевропейскими крестоносцами Византийской империи.

Если к этому добавить, что Бодуэн, в свою очередь, вел происхождение от легендарной династии первых франкских королей Меровингов, то становится ясно, что самолюбие красного маршала исподволь подпитывалось детскими воспоминаниями о рассказах отца о древних аристократических корнях рода Тухачевских, особой роли его предков в европейской истории.

В немецком плену судьба Тухачевского удивительным образом оказалась переплетена с жизненным путем выдающегося государственного деятеля Франции Шарля де Голля. Они вместе томились в Ингольтштадтской крепости в Верхней Баварии, где капитан де Голль учил русского подпоручика французскому языку. Оба затем продолжили офицерскую карьеру, стали видными военными теоретиками, отстаивающими новые способы ведения «войны моторов». И если принять во внимание проявленные де Голлем в зрелые годы антиатлантические настроения и приверженность идее единой Европы «от Атлантики до Урала», то не кажется такой уж невероятной версия некоторых исследователей, утверждающих, что Тухачевский и де Голль вступили, находясь в германском плену, в некую эзотерическую организацию евразийской направленности. Французский писатель Жан Парвулеско называл ее «Орденом Полярных», противостоящим будто бы геополитическим устремлениям туманного Альбиона.

Может быть, уже тогда у Тухачевского зародилась идея русско-германского союза, сторонниками которой оказались и многие руководители большевиков, начиная от Ленина и Троцкого. Пользуясь служебными возможностями, маршал продолжал и после 1933 года поддерживать связи с немецкими генералами, у которых был свой резон в альянсе с РККА и которые также были не прочь нанести решающее поражение «загнивающей Европе». Должность наркома обороны открывала перед честолюбивым Тухачевским новые горизонты.

В начале 1936 года Тухачевский по решению Политбюро ЦК ВКП(б) совершил поездку в Великобританию, чтобы присутствовать на похоронах короля Георга V. В Лондоне он имел встречу с советским военным атташе Витовтом Путной, что само по себе вполне естественно: кто, как не военный атташе, должен встречать и сопровождать заместителя наркома. Но на беду Тухачевского, Путна уже подозревался НКВД, и возможно небезосновательно, в связях со сторонниками Троцкого и его сыном Седовым, проживающим в Западной Европе. Нетрудно представить, как Сталин мог отнестись к информации НКВД о контактах советских военачальников с ближайшим окружением его злейшего идеологического и политического противника. Троцкий, неоднократно дававший в своих работах унизительные оценки Сталину, стал для Генерального секретаря ЦК личным врагом № 1.

Участие в похоронах английского монарха позволило Тухачевскому побывать проездом в Германии и Франции. В Германии, по утверждению Пауля Шмидта, высокопоставленного сотрудника германского МИДа, не раз выступавшего переводчиком Гитлера и выпустившего под псевдонимом книгу воспоминаний в США (CarellP. Hitler Moves East. N. Y., 1967), красный маршал встретился с ведущими немецкими военачальниками и вел речь о позиции Германии в случае смены власти в СССР и о создании германо-советского союза. Лгать бывшему германскому дипломату и намеренно дискредитировать Тухачевского, представляемого западными и советскими СМИ безвинной жертвой сталинского террора, особой выгоды вроде бы не было. Более того, утверждения Шмидта в какой-то мере оправдывали Сталина и его жестокие меры в 1937 году.

Хотя к свидетельствам Шмидта, как и начальника VI управления (внешняя разведка) Главного управления имперской безопасности Вальтера Шелленберга и других высокопоставленных нацистов, надо все же относиться крайне осторожно. Их судьба после войны находилась во власти западных спецслужб, и не исключено, что публикация воспоминаний побежденных нацистов стала частью хитроумных операций по дезинформации СССР и мировой общественности (известно, что появление некоторых книг советских перебежчиков стало результатом активных мероприятий иностранных разведок).

Кстати, вольно или невольно частью усилий по дискредитации Тухачевского и других советских военачальников стала книга эмигранта Романа Гуля «Красные маршалы», появившаяся на Западе в 1932 году. Автор своими голословными утверждениями о стремлении высшего командного состава РККА освободиться из-под партийного контроля зарождал в умах советских руководителей сомнение в лояльности военачальников. В качестве возможных руководителей антикоммунистического военного переворота в книге прямо назывались Тухачевский и Блюхер. Искажая факты, Гуль утверждал, что Тухачевский являлся ставленником Троцкого, обеспечившего бывшему поручику стремительную карьеру в Советской России. Нетрудно представить, как Сталин, человек с обостренным чувством подозрительности, воспринимал подобную информацию о положении в Красной армии.

«Медвежью услугу» Кремлю оказали и отечественные контрразведчики, «перемудрившие» с акциями по дезинформации западных спецслужб и белогвардейской эмиграции. Так, чекисты создали в качестве приманки для антисоветских элементов и иностранных разведок некое «Монархическое объединение Центральной России». Руководителем его военной организации был назван Тухачевский, от имени которого в Польшу, Германию и

Францию направлялись документы о положении в РККА и участии военнослужащих в подготовке антисоветского выступления. Спустя какое-то время просоветски настроенные эмигранты, не будучи в курсе «игры» чекистов, сигнализировали на родину о предательстве некоторых военачальников Красной армии. За более чем десяток лет существования легендированных организаций ложь так смешалась с правдой, что различить настоящих и мнимых контрреволюционеров не могли порой и сами организаторы контрразведывательных операций, тем более что часть из них погибла или вынуждена была покинуть органы НКВД.

Тухачевский и сам давал Сталину повод для подозрений. По пути в Лондон в 1936 году он сделал краткие остановки в Варшаве и Берлине, где встречался с польскими и немецкими генералами. В ходе конфиденциальных разговоров не скрывал своих взглядов на возможность перемен в СССР. На обратном пути маршал остановился в Париже. На обеде в советском посольстве военачальник, к немалому удивлению окружающих, не скрывал своей прогерманской ориентации. Министру иностранных дел Румынии Н. Титулеску он советовал «повернуться лицом к новой Германии» и не связывать судьбу своей страны с такими странами, как Франция и Англия. Это высказывание было записано присутствовавшим на обеде заведующим отделом печати румынского посольства в Париже. Оно звучало так: «Напрасно, господин министр, вы связываете свою карьеру и судьбу своей страны с судьбами таких старых конченых государств, как Великобритания и Франция. Мы должны ориентироваться на новую Германию. Германии, по крайней мере в течение некоторого времени, будет принадлежать гегемония на Европейском континенте. Я уверен, что Гитлер означает спасение для нас всех».