Владимир Илюшенко - Отец Александр Мень: Жизнь. Смерть. Бессмертие

Обнимаю Вас. Дай Бог Вам сил.

Ваш пр. А. Мень

Дорогая Юлия Николаевна! Хотя мы виделись мало, но я Вас остро чувствовал в эти радостные дни, когда мы могли молиться вместе. Вы говорите «навсегда». Но кто из нас знает: что, когда и как? И вообще для нас нет «прощай», а есть только «до свидания». И не чудо ли это, что, несмотря на все Ваши болезни, Бог дает Вам послужить людям. Велико оказывается Ваше доброе влияние, вопреки Вашим ожиданиям. Вы продолжаете делать то, что Вам было завещано о. С. и служите как бы связующим звеном (я уже Вам говорил) между лучшими традициями того поколения и — новыми. Как радостно сознавать, что нить не прервалась, что всё продолжается, что наследие живет и развивается, что одна за одной присоединяются души к христианскому походу во времени, походу, который устремлен в вечность. Всё это еще важней, чем кажется на первый взгляд. В нашем православном ареале, который сейчас довольно велик, дело уже не в количестве, а в качестве. Еще в начале века немногие, но большие люди говорили о необходимости «нового религиозного сознания». Они противопоставляли его узкому, статичному, безжизненному, увязшему в формализме. Это задача остается актуальной и теперь. Если не сберечь и не развить слабых и молодых ростков этого «нового сознания», всё порастет мхом и покроется серой золой. К этому уже наметились тенденции. Многие молодые люди ищут в «православии» удобную лежанку и грелку, что‑то вроде анестезии, род духовного комфорта. Отсюда — лень мысли, рутина в духовной жизни, нездоровая ностальгия по идеализированному прошлому. Вот чему приходится ставить преграды. И в этом помогают труды и мысли ушедших столпов. А Вы — как бы передаете их светоч, чтобы это были не только и не просто книги, но и живое, личное. За это огромная Вам благодарность. Это главная ценность Вашего труда и работы. А как и сколько Бог еще даст потрудиться — зависит от Него. Мы ведь верим, что для нужного Ему дела Он может творить чудеса.

Храни Вас Господь. До свидания. Жду писем.

Пр. А. Мень

Дорогая Юлия Николаевна! Вы что‑то замолчали, и я стал беспокоиться, как Вы себя чувствуете после путешествия.

Надеюсь, что всё у Вас благополучно. Уезжая, Вы сказали, что «последний раз приезжали» в Москву. Но у меня это как-то не укладывается. Может быть, еще раз чудо совершится. Вы нужны не только тамошним, но и тутошним.

У нас пока всё по–старому. Не знаю, чем порадовать Вас, но хочу только, чтобы мы были едины в молитве о Церкви и о сохранении душ.

С любовью. Ваш

пр. А. Мень

Поклон сестре и самые светлые пожелания.

Дорогая Юлия Николаевна!

Помню, молюсь, всегда тоже чувствую Вас рядом. Очень надеюсь, что болезнь не будет прогрессировать, что Вы сможете и дальше творить. Но еще важнее, что Вы оказались для многих нужным человеком. Большего счастья нет. И не корите себя, что «недостойна». Никто из нас не достоин. Но Он действует в нас. Через скудельные сосуды. Храни Вас Господь. Ваш

пр. А. Мень

Дорогая Юлия Николаевна! Стыдно, что так долго не писал Вам, но всевозможные обстоятельства не давали сесть к столу. Но думаю о Вас, о сестре, о X. постоянно. Спасибо за Спасов. Хорошо понимаю, как тяжело Вашей сестре жить в атмосфере вражды. Это действительно отрава. И что тут можно сделать? Есть лишь один путь — постоянно молиться за нее. Это средство определенно помогает. Дух зла нужно разбивать духом добра.

Что касается лечения таким способом, как вы пишете, то я отношусь к нему как к естественному (хотя и неизученному) феномену, которого не следует бояться. Определенную помощь это может оказать. Особенно хорошо, когда это идет от порыва помочь, делать добро. М. б., действительно этот человек помог бы Вам снова побывать в Москве [252] Очевидно, речь идет об Илье Корбе. .

Те молитвы, которые я Вам послал, списаны из старого молитвослова. Сейчас они отредактированы в новом издании. Такие редактуры очень важны. Епископат и составитель пристально следят за тем, чтобы в эти тексты не проникло что‑либо, противоречащее основам. У нас, к сожалению, этого нет, и поэтому архаические молитвы, к которым привыкаешь, незаметно внедряют в душу людей нехристианские и даже чуждые Евангелию мысли. Чего стоят хотя бы слова: «Не имамы иные помощи…» [253] Имеется в виду богородичная молитва: «Не имамы иные помощи, не имамы иные надежды, разве Тебе, Владычице…» (в переводе: «Не имеем иной помощи, не имеем иной надежды, кроме Тебя, Владычица…»). — народ к ним так привык! А, скажем, ап. Павел справедливо признал бы их языческими. Ибо «Владычица» подменяет здесь Христа. Оправдать это нельзя. Но мы привыкли плестись в хвосте у «народа», то есть у суеверий.

В больнице чувствовал себя прекрасно [254] О. Александр лежал в больнице в декабре 1981— начале 1982 гг. . Это был настоящий отдых, работа, сосредоточенность. Просто дар Божий… Но, вернувшись, окунулся в труды, потом болела жена, потом умер ее отец и т. д.

Дай Бог Вам сил для свидетельства и жизни.

С любовью. Ваш

пр. А. Мень

Дорогая Юлия Николаевна! Последние С[пасы] были особенно хороши. Они сделаны в более светлой, мягкой гамме, что у Вас особенно получается. Наименее удачны те маленькие, которые Вы делали давно. Они «темные», в византийско-югославском духе. А эти ближе к рублевскому типу.

Илья у меня был. Он нам всем очень пришелся по душе. Но ему еще предстоит путь. Я дал ему схему, по которой он сможет знакомиться с необходимыми ему вещами. Как многие, прошедшие через парапсихологию, он слишком сфокусирован на оккультных вещах. Но это должно пройти. Ведь Евангелие дано нам не для насыщения оккультного любопытства. Это любопытство уводит в сторону и в конце концов приходит к гностицизму (которого разновидность есть всяческая теософия).

Касаясь вопроса о наших «делах» перед Богом, то, конечно, Вы правы: Бог не нуждается в этом. Но он явно (как это

вытекает из Евангелия) ждет от нас «отдачи». В сущности это нужно для полного раскрытия нашей творческой и нравственной личности, ибо «блаженнее давать, нежели брать». Мы, разумеется, ничего не можем «заработать» перед Богом. Приобщение к Нему (спасение) есть дар Его. Но подготовка к принятию этого дара включает «отдачу», «труд», «дела». Она есть внешняя реализация нашей веры, которая без дел мертва.

Горько было читать об искушении с X. Но это не случайность, а симптом нашей эпидемической церковной болезни. Сегодня храм может просто отвратить неофита. Все, даже самые простые и доступные вещи в нем, омрачены сейчас нашим упадком. Нужно просто постараться разъяснить ей, что есть типология «языческого» христианства, которое легко мирится с нравственно–низким уровнем, сохраняя форму. Это чистое язычество в евангельской обертке. Прообраз — в фарисеях евангельских. Это было и будет. Водораздел проходит не по линии «принадлежности», а по линии «верности». Верность Христу бывает и у нехристиан.