Владимир Илюшенко - Отец Александр Мень: Жизнь. Смерть. Бессмертие

Страшен не Господь, а именно наш грех. И вот сегодня будет снова читаться Евангелие, притча–пророчество о том, как Божественный Судья вопрошает каждого человека за всю его жизнь. Не надо думать, что речь идет о каком‑то далеком, бесконечно далеком будущем. Люди в прошлом часто думали, что конец мира вот–вот произойдет, конец мира близко. Но проходили и сотни лет, даже и тысячи, и этого не было. Что же это, люди все время находились в состоянии заблуждения? Нет, они были в чем‑то правы — и те, которые жили сто лет назад, и тысячу лет назад, и две тысячи лет назад. Правы, потому что именно в Евангелии говорится, что приблизилось Царство, что ныне суд миру сему, вот здесь оно теперь. В этом люди, которые ожидали его с часу на час, они были правы духовно. Не потому, что мир кончится скоро, — он может еще долго продлиться, но потому, что суд постоянно уже присутствует в жизни людей, в жизни рода человеческого и в жизни каждого из нас, потому что само слово Божие, само Евангелие есть наш суд. И вы сами это знаете: когда открываешь страницы запечатленного слова Божия и сравниваешь тот путь жизни, который там начертан, с тем, что у нас происходит в жизни, понимаешь, какой суровый суд произносит над нами слово Божие, какой суровый приговор нам выносит.

Именно мы должны помнить, что ныне суд миру сему, ныне суд каждому из нас. И что же это означает? Это означает, что мы взвешены на весах уже сегодня. Зачем бы было Церкви специальный день отводить для воспоминания, вернее для мысли нашей общей о суде Божием, если бы он не был для нас важен уже сегодня?

Когда там мир кончится — для нас это неважно совсем. Мы знаем, что для нас жизненный путь кончится достаточно скоро. Но даже и это не так важно, а важна сегодняшняя наша жизнь, потому что у нас сегодня еще есть возможность встать перед Богом и свою жизнь осветить Его светом. Хотя, как я уже сказал, мы слабы, но есть у нас надежда, твердая надежда на то, что Господь может нам помочь. И эта надежда не обманет тех, кто действительно обратится к Господу.

Если говорить просто по–человечески, то надежды у нас мало или почти нет. Как трудно преодолеть леность! От лености идет праздномыслие, от праздномыслия идет пренебрежение драгоценным временем, от этого рождаются праздная болтовня, пересуды, пустые разговоры, клевета, сплетни, осуждение, бесконечное осуждение людей. Некоторые из вас, наверно, пробовали, как я советовал, вот один день пытаться не осуждать — и не получалось! Хотя бы в мыслях да что‑то такое и возникло. Многие из нас пытались научиться не обижаться или пытались научиться не говорить слов, которые уязвляют, обижают других. Но это не получалось. Многие хотели в себе взрастить любовь, доброе отношение к окружающим людям. И это не выходило: сердце оставалось окаменевшим, наше собственное «я» оказывалось для нас важнее всего. Господи, прости нас, грешных.

Хорошо еще, когда нам было противно, что мы лгали. А иногда бывает так, что мы это делаем, и даже противно не бывает — всё как бы привычно, как будто в этом зле мы живем, как рыба в воде. Господи, прости нас, грешных.

Боролись с раздражительностью, со вспыльчивостью, с неумением держать себя в руках, с чего вообще начинается человек. Ведь каждый из вас знает, что младенец, он собой не управляет, взрослый человек должен управлять собой, но мы подобны младенцам: нами управляют наши страсти, наши впечатления, всё, что в нас кипит, клубится, — вот что нами управляет, а вовсе не совесть, не разум.

Как было трудно избавиться от мыслей тщеславных, когда мы себя превозносили, когда нам хотелось перед другими себя поставить выше — что у меня удачней, что у меня успешней, что у меня лучше, потому что я вот одолел грехи такие-то, а вот он (или она) не одолел. Мы очень здесь наблюдательны — за другими, но не за собой.

Господи, прости нас, грешных, что мы забывали о Твоем присутствии: нам надо было постоянно напоминать себе, что мы перед Твоим лицом находимся. Мы неоднократно были отвратительными свидетелями, плохими свидетелями в своем доме, в своей семье, у себя на работе.

Мы всё это знаем. Может быть, даже напрасно я всё это припоминаю, потому что всё это мы говорили тысячи раз. И сколько раз мы ни пытались, нам трудно было совладать даже с нашими мыслями. Вы все хорошо знаете, как легко сбиваются мысли на молитве, как трудно очистить сердце от всяких глупых мыслей, пустых мыслей, блудных мыслей, даже каких‑то кощунственных, которые, казалось бы, нам вовсе не свойственны. Господи, прости нас, грешных, за грехи против чистоты, против семьи, против целомудрия. Всё у нас нечисто, корыстно, низменно. Вот так мы как бы бьемся, бьемся, как рыба об лед, но ничего не получается.

Между тем слово Божие, которое говорит всегда истину, оно нам обещает победу над злом, чистоту, свет, мудрость, Божью благодать. Где ж это всё? Это всё готовится для нас, всё это есть для нас. И вот перед лицом сегодняшнего Страшного Суда для нас мы можем сказать: «Господи, оправдаться перед Тобой мы не можем, очиститься перед Тобой мы не можем. Мы только знаем, что очищение идет от Тебя, от Твоей благодати идет к нам очищение».

Но как же это очищение принять, как эту благодать усвоить для себя, чтоб она вошла в сердце? Апостол нам говорит, что есть единственный для нас путь. Говорит он словами, может быть, не всегда понятными, но очень важными, мы должны в них вникнуть. Он сказал: «Кто умирает со Христом и во Христе, тот с Ним и воскресает».

Нам хочется в жизни всегда покоя, благополучия, всего приятного и светлого. Это нормально, это естественно для человека и для любого другого живого существа. Но так не всегда бывает. И покой есть редкое состояние нашей жизни: по большей части нам приходится что‑то переносить, о чем-то тревожиться, чему‑то огорчаться. И вот мы должны наши страдания — душевные, телесные, по обстоятельствам — сделать для себя крестом, который мы будем нести вместе с нашим Господом. «В терпении вашем стяжите души ваши», — говорит нам Писание.

Пусть всякая боль, пусть всякое страдание будет в нас как крест. «Претерпевый до конца, той спасен будет». Пусть мы скажем себе: «Господи, вот у меня есть то‑то и то‑то, что мне трудно перенести. Я принимаю это не как наказание, а как крест». Это большая разница — наказание и крест. Крест — это нести тяготу ради людей, ибо Господь был распят за нас. Подумайте о том, что мы можем понести для своих ближних. Вот здесь‑то и начинается путь к воскресению из мертвых — если мы будем умирать на кресте, как Господь, за людей, но не в том смысле как умирал Он, а в своем, маленьком, ибо мы малые люди, но в том, что нам дается, — в самоотвержении и терпении, повседневном, небольшом и даже когда это будет и болезненно, и тоскливо. Господь на кресте и страдал и тосковал смертельно, как Он Сам сказал: «Душа моя скорбит смертельно». Но Он это принял добровольно — не потому, что страдание есть добро, а потому что Он страдал, для того чтобы нас оживотворить, нас приобщить к Богу через Свое страдание.