Владимир Илюшенко - Отец Александр Мень: Жизнь. Смерть. Бессмертие

Отец Александр предупреждал, что распад многонациональной империи — очень болезненный процесс: «Необходимо решить эту проблему мирным путем. Иначе возьмут верх шовинистические центробежные силы и страна истечет кровью. Пострадает неисчислимое количество ни в чем не повинных людей, пострадает культура, мы все будем отброшены в каменный век». К сожалению, к этому предупреждению не пожелали прислушаться.

Отец Александр верил в победу светлых сил. Его надежды были чисто мистическими. Он говорил: «Я убежден, что силы зла базируются на нашей трусости и тупости, но то, что на протяжении эры беззаконий всегда находились стойкие люди, праведники, мученики… утешает, это залог того, что дух непобедим и черные призраки все равно рассеются рано или поздно». Он называл имена таких людей: архиепископ Лука Войно–Ясенецкий, мать Мария Кузьмина–Караваева, мать Тереза Калькуттская, Андрей Дмитриевич Сахаров.

Отец Александр и сам был таким человеком, и я уверен, что он и дальше будет нашим путеводителем и что с помощью Божией он способен помочь нам выйти из мрака к свету.

Девять лет прошло со дня гибели отца Александра, но он не уходит в прошлое, в забвение, в разряд воспоминаний — и только. Наоборот, его фигура как бы выходит из тумана, начинают проступать ее истинные масштабы. С каждым годом она все более и более возрастает — и это не иллюзия, а простая констатация факта.

Так и бывает всегда со святыми — они становятся всё ближе к нам, всё необходимее, наша связь с ними укрепляется. Мы начинаем понимать, что они пришли на землю не просто так, а что они воздвигнуты Богом для совершения определенной миссии, они посланы ради нас — как пример и образец, как якорь, как скала, на которую можно опереться. Они посланы для укрепления нашей веры, которая колеблется, подобно пламени свечи на ветру, а прочная связь с таким человеком, как отец Александр Мень, делает этот пламень, этот огонь нашей веры ровным и сильным.

Это происходит потому, что отец Александр Мень, как и все великие святые, горел тем светом, который светит во тьме, потому что Сам Христос — Свет от Света, а святые — иконы Христа.

Все, кто знал отца Александра, ощущал это излучение света, духа, культуры, излучение любви. Оно продолжается и сейчас, и это ощущают и те, кто не знал его при жизни.

Ars longa, vita brevis — жизнь коротка, искусство долговечно. А высшее искусство — искусство возвышения человеческого духа, которым владел отец Александр, — оно тем более долговечно, и долговечны его плоды. Они переживут нас и уйдут в грядущие века.

Христианство парадоксально во всех своих проявлениях. Каждая годовщина смерти, тем более насильственной, мученической смерти, печальна. Но вы знаете, что Церковь не просто отмечает дни смерти христианских святых — она их празднует, потому что святой после своей кончины работает рука об руку с Богом и продолжает свою миссию. И мы сегодня празднуем годовщину смерти святого.

Отец Александр Борисов вчера после панихиды на месте гибели отца Александра Меня, у храма на крови, воздвигнутого там, у той тропы в Семхозе, где он упал под ударом топора — или саперной лопатки, — сказал, что есть святые, уже прославленные Церковью, а есть еще не прославленные. Вот отец Александр Мень еще не прославлен, но он все равно святой.

Это действительно так. Церковь может канонизировать человека и через десятки, и через сотни лет после его смерти. Не с этого начинается святость. Она подтверждается всей жизнью человека и свидетельствами других людей.

А я думаю про себя, что отец Александр уже прославлен Господом Богом — и это самое главное. Отец Александр — любимое дитя Божие, Его орудие, Его инструмент, которым он хотел быть и которым он сам себя называл. Отец Александр находится у престола Господня и ходатайствует там за всех нас. И с этим я вас поздравляю.

Время бежит быстро, и вот уже отцу Александру 65 лет. Со дня рождения. А земных лет, как вы знаете, ему было дано 55. Но сейчас он вне времени и пространства, потому что в Царствии Небесном, у престола Господня, ни времени, ни пространства нет. Там особое, духовное измерение.

И в то же время — простите за тавтологию — отец Александр действует и в наше время, здесь и сейчас. Это привилегия святых.

Недавно «Известия» назвали мою статью в «Континенте» об отце Александре «житийным опытом». Я вообще‑то не думал писать житие — это просто мои размышления о том, кем был и кем остается отец Александр, но если они считают, что это «житийный опыт», — я не возражаю: отец Александр безусловно заслуживает жития, потому что сама его жизнь на Земле — это в полном смысле слова житие.

Вы знаете, есть такой праздник у нас — День всех святых, в земле Российской просиявших. Так вот отец Александр и есть один из великих святых, в земле Российской просиявших. Хотя принадлежит он не только России, но всему миру — я в этом убежден. И недаром во Франции, в Англии, в Италии, в Америке его книги издаются сейчас огромными тиражами и спрос на них растет.

Бытует такое мнение — часто не высказываемое, но укорененное, — что все святые как бы на одно лицо: святой — он и есть святой. Он много молится, совершает аскетические подвиги, творит чудеса, исцеляет больных и т. д. Но это верно только отчасти. На самом деле святые не похожи друг на друга. Сергий Радонежский не похож на Франциска Ассизского, Серафим Саровский — не похож на них или на патриарха Тихона, Иоанн Кронштадский не похож на Франциска Сальского и т. д.

Отец Александр Мень ни на кого не похож. Это святой нашего времени. Не было еще такого святого и, скорее всего, не будет, потому что он соединил в себе энциклопедизм Фомы Аквинского, дар слова Иоанна Златоуста, проникновенность и знание глубин человеческого сердца преподобного Серафима, миссионерский дар апостола Павла и Иннокентия Иркутского — можно долго перечислять. Отец Александр — святой XX века, каких еще не было. И века такого не было в истории, и святого такого не было.

На отце Александре исполнились слова Серафима Саровского: «Стяжи Духа Святого, и тысячи вокруг тебя спасутся». Сдается мне, что тысячи уже спаслись, но еще больше — намного больше! — спасется в будущем, потому что Дух Святой почил на этом человеке. И Он как бы течет со страниц его книг, с магнитофонных записей и кинолент, а главное, из того самого духовного измерения, о котором я говорил.

Если бы меня спросили, какое качество отличало отца Александра от всех других людей, кого я знал, то я бы сказал: полнота. Полнота во всех его проявлениях — полнота веры, полнота свободы, полнота любви. Именно полнота, а лучше сказать, переполненность, потому что то, что в нем было, переливалось через край. Ему для этого не надо было никаких усилий предпринимать — всё получалось само собой.