Василий Немирович-Данченко - Соловки

Нужно отдать Соловецкому монастырю справедливость. Это хороший работник и хозяин. Начиная с наместников и членов собора, здесь работают все и каждый. Часто иеромонах справляет черную работу и не претендует на это. Он только совершает «послушание». Сюда стекаются из разных концов России. Тут есть монахи с Кавказа, из-за Волги, из Западного края, из Крыма, из Сибири, из Турции. Всякий приносит с собою какое-либо знание, кто по хозяйству, кто по механике. Оттого в монастыре везде, где возможно, ручной труд заменен машиною, и непременно местного изобретения. Даже вода в гостиницы и монастырь не разносится носильщиками, а поднимается в каждый этаж посредством ловко и удобно устроенных воротов. Никто не должен находиться в бездействии — вот принцип этой аскетической рабочей коммуны.

— Да ведь у вас, поди, полениваются работать?

— А надзиратели-то наши!

— Какие надзиратели?

— Св. Зосима и Савватий невидимо присутствуют. Их не обманешь — все видят. На них, ведь, работаем, они наши хозяева. Повсечасно памятуем это. Опять же не забываем, что только труждающийся да яст…

Монах идет на работу беспрекословно. Ни недовольства не выскажет, ни о замене его другим не попросит. Этому особенно способствует то, что 5/6 всего числа иноков больше крестьяне и только 1/6 из других сословий. Первые и вне стен монастыря привыкли работать, и работать впроголодь.

— Раз как-то я стену работал и затомился, так затомился, что руки поднять не могу. А хотелось стену вывести, не откладывая до другого раза. Ну, и стал я на колени, сделал несколько земных поклонов, помолился святому Зосиме-Савватию, и вдохнули хозяева наши силу в меня. До самого до вечеру безотходно работал. Стену и окончил!

Монахи имена святых Зосимы и Савватия произносят, как одно имя: З_о_с_и_м_с_а_в_в_а_т_и_й.

Понятно отсюда, как развилась в Соловецком монастыре такая производительность, какая не снится и Архангельску. Здесь строят пароходы, чинят их, литографируют, дубят кожи, приготовляют кирпичи; тут есть фотография, финифтщики, золотильщики, ювелиры, сапожники, портные, башмачники, восковщики, механики, скотоводы, сыровары, строители, архитекторы; тут есть магазины, великолепные хозяйственные помещения, кладовые, квасные и пекарни; монастырю принадлежат два парохода и морская шкуна, на которой монахи ловят рыбу и промышляют зверя вдоль берегов мурманских, в Северном Ледовитом океане. Тут есть резчики, столяры, кузнецы, гончары, коневоды, огородники, опытные садовники, живописцы, даже золотопромышленники. Короче — отрезанный в течение 8-ми месяцев от всего остального мира Соловецкий монастырь ни в ком не нуждается и ничего нигде не покупает, а все, что ему необходимо, производит сам, кроме хлеба, круп и каменного угля.

Эта кипучая деятельность производит поразительное впечатление на людей, видевших такие обители, каковы Троицко-Сергиевская, Юрьевская и др., не труждающиеся и не обремененные, но все же вкушающие от плодов земных в изобилии.

Соловки прежде вываривали до 400000 пудов соли на беломорских берегах Кемского и Онежского уездов; кроме того, в первом они разрабатывали железо, серебро на Мурмане и отправляли промысловые партии на Новую Землю. Таким образом, эта рабочая община исторически выработала свои настоящие формы. Разумеется, благосостояния, удивляющего теперь богомольцев, они не достигли бы своими средствами исключительно. Тут отчасти важное значение имели приношения богатых крестьян архангельских, олонецких, вологодских, вятских и пермских и особенно обилие даровых рабочих рук. Добровольных работников-богомольцев остается в монастыре на год не менее четырехсот человек. Считая каждый рабочий день в 30 коп. (minimum), мы получим сумму, остающуюся в пользу монастыря, — 120 руб. в день, или 43 800 руб. в год. Считая число мальчиков во 100 и принимая, что рабочий день каждого станет 10 к., или все 10 р. в день и 3650 р. в год, окажется, что даровой труд приносит обители — 47450 руб. Ежегодно, по расчету монастыря, у них перебывает до 15 000 богомольцев. Считая, что каждый из них принесет в монастырь по 10 p. (minimum), а обойдется монастырю в 2 p. (maximum), получим 120000 руб. Часовня обители, находящаяся в Архангельске, подворья, где квартиры, лавки и кладовые отдаются в наймы, приносят ежегодно 10 000 руб., да пароходы около 15 000 руб. Итого, кроме неопределенных, чрезвычайных пожертвований, вкладов и т. п., монастырь имеет ежегодного, правильного неизбежного дохода около 200 000 р. Процентов с принадлежащих ему капиталов монастырь, как мы слышали, получает 25 000 руб. Прибавьте, что для себя Соловки покупают только хлеб в Архангельске и каменный уголь в Англии, что все необходимое производится здесь и в таком излишке, который допускает продажу на сторону, достигающую 30 000 р., и вы тогда сообразите, насколько богата эта община. Тем не менее истинные средства ее выше показанных нами. Монастырь своею работою содержит себя сам. Он мог бы легко обойтись и без всех этих ресурсов, которые только увеличивают его фонды, неподвижные, не пускаемые в обороты, его лежачий капитал. Если бы обратить в деньги движимое и недвижимое имущество монастыря, т. е. самые острова, составляющие его собственность (грамоты Марфы Посадницы, Иоанна IV Грозного и пр.), строения, скиты, пароходы, суда, доки, все его производительные заведения фабрично-заводского характера, его церкви, ризницу, часовни, его табуны и стада, его подворья в других местах, то получилась бы сумма, наверно превышающая 10 000 000 руб. И все это цветет, все производства совершенствуются и расширяются. Вот краткий очерк экономических средств монастыря. И это развилось в глуши, посреди негостеприимного Белого моря, без всякого участия грамотных, образованных классов, среди горсти крестьян, приявших иноческий чин и сумевших в течение четырех столетий обратить голые Соловецкие камни в чудные оазисы, поразительные своею оригинальною красотою, богатством и производительностью.

Прежде средства монастыря были еще значительнее. Несмотря на улучшение путей сообщения на севере устройством пароходства по реке Северной Двине, — обеднение нашего крестьянства дошло до той степени, что оно отразилось и на доходах монастыря. Прежде не только богомольцев было больше (до 25 000 чел.), но и приношения делались чаще и крупнее. Так, еще недавно, как мы слышали, цифра таких приношений доходила до 280 000 р. Разумеется, все эти данные только приблизительно верны, но их достаточно для общих заключений.

— Оскудевает усердие к святой обители! — жаловался мне старый седой монах, опираясь на костыль.

— Дух времени!

— Не дух времени, а дух вольномыслия, дух погибельный, дух зла…

— Работать нынче много приходится, все дорого, а средств мало. Обеднели!