Милтон Шульман - Поражение на западе. Разгром гитлеровских войск на Западном фронте

«Пехотный полк 987, штаб полка,

отдел личного состава, 9 авг. 1944 г.

ПРИКАЗ

о расчетных книжках добровольцев в немецких частях

Для выпуска расчетных книжек добровольцев немецких частей список добровольцев, разделенных по национальностям, вручить полковым штабам к 11 авг. 1944 г.

Напечатать восемь различных видов расчетных книжек, а именно:

1. Для русских, украинцев и белоруссов – русская расчетная книжка.

2. Для казаков – казацкая расчетная книжка.

3. Для армян – армянская расчетная книжка.

4. Для азербайджанцев – азербайджанская расчетная книжка.

5. Для грузин (включая аджарцев, южных осетин и абхазцев) – грузинская расчетная книжка.

6. Для адыгов, кабардинцев, карачаевцев, балкарцев, северных осетин, ингушей, калмыков, аварцев, лакцев, даргинцев и т. д. – северо-кавказская расчетная книжка.

7. Для туркменов, узбеков, казахов, киргизов, каракалпаков, таджиков – туркестанская расчетная книжка.

8. Для волжских татар (казанских татар), башкир, татароговорящих чувашей, мари, мордовцев, удмуртов – волжско-татарская расчетная книжка.

(Подпись неразборчива)

Лейтенант, полковой адъютант».

Вряд ли стоит удивляться тому, что, командуя таким воинством, фон Рундштедт скептически оценивал свои возможности в отражении союзного вторжения. «Русские представляли серьезную угрозу для ведения военных действий во Франции, в то время как наши собственные пехотные дивизии были укомплектованы второразрядным составом, – жаловался фельдмаршал. – Бронетанковые и парашютно-десантные части комплектовались из молодых людей, а таких было немного. На самом деле на западе не хватало войск, способных выполнять ставившиеся перед ними задачи. Сухопутных войск было так мало, что Атлантическое побережье от Луары до Пиренеев – почти 450 километров охраняли всего три пехотные дивизии.

Ситуация постоянно ухудшалась приказами, регулярно поступавшими из Берлина: дивизии перебрасывались с места на место без видимых причин. Например, одну из наших лучших пехотных дивизий в конце 1941 года отправили на Нормандские острова, после чего она ко мне уже не вернулась. Эта часть так долго стояла на Джерси, Гернси и Олдерни, что подшучивали, будто ее личный состав скоро получит нарукавные повязки с надписью «Собственные королевские немецкие гренадеры».

С непродуманными укреплениями и ограниченными людскими ресурсами приходилось создавать у союзников впечатление, будто на французском побережье Ла-Манша сосредоточены силы, достаточные для отражения любого десанта. Была разработана программа грандиозного обмана с целью внушить противнику мысль о мощи немецких сил на Западном фронте. Суть этой программы раскрыл генерал Блюментрит.

Интенсивно пропагандировалась неуязвимость «Атлантического вала». На картах и документах обозначались колоссальные бетонные узлы обороны и ложные минные поля, а потом немецкие агенты в Париже и Швейцарии передавали эти сведения союзникам.

Чтобы раздуть масштабы наземной обороны, необходимо было также показывать большее число дивизий, чем действительно находилось во Франции. Это достигалось разнообразными, часто гениальными способами. Местным французским властям сообщали, что должна прибыть новая дивизия, и приказывали подготовить помещения для постоя. Создавалось впечатление о прибытии свежей дивизии, и новости своим чередом достигали Англии. Или если с востока во Францию перебрасывали одну дивизию, агенты сообщали о прибытии двух. Обман приобрел такой колоссальный размах, что в штабе фон Рундштедта приходилось хранить список реальных и несуществующих дивизий, чтобы не запутаться. В одной колонке содержались сведения о виртуальных дивизиях – предполагаемые даты их прибытия и районы дислокации; вторая колонка предлагала истинные сведения. На картах реальные дивизии отмечались красным, а виртуальные – синим. Даже японского посла в Виши снабжали некоторыми из этих поддельных карт, чтобы убедить его и его правительство в небывалой силе немецких войск на западе.

Как только немцы пришли к выводу, что союзники попытаются высадить десант на северном побережье Франции, возникла новая проблема: какое место наиболее вероятное? Были выбраны три сектора: один – Гитлером, второй – его советниками в Берлине, третий – фон Рундштедтом. Фон Рундштедт выбрал Па-де-Кале и перечислял причины с легкостью человека, много раз спорившего на эту тему.

Он говорил: «Во-первых, ширина Ла-Манша напротив Дувра – минимальна. Во-вторых, в этом районе находятся пусковые установки «Фау-1» и «Фау-2». В-третьих, это кратчайший путь до Рура и сердца промышленной Германии; при условии успешной высадки он займет всего четыре дня. В-четвертых, в результате подобной операции войска, дислоцированные в северной Франции, будут отрезаны от войск на Средиземноморском побережье. Против Па-де-Кале имелся очень веский довод: самые мощные береговые укрепления. Это была единственная часть «Атлантического вала», хотя бы отдаленно соответствовавшая его репутации. Я всегда говорил своим штабистам, что на месте Монтгомери атаковал бы через Па-де-Кале».

Штабные офицеры в Берлине были уверены в том, что союзники атакуют гораздо западнее, между Сеной и Соммой, а Гитлера вдруг озарило: «Нормандия!» Генерал Варлимонт так описывал разногласия в Берлине: «До мая 1944 года, когда Гитлер впервые заговорил о Нормандии, все штабисты готовились к отражению десанта в зоне Ла-Манша между Сеной (Гавром) и Соммой (Абвилем). Поэтому береговые укрепления строились главным образом в этом секторе. Мы сомневались в правоте Гитлера, ожидавшего вторжения в Нормандии, однако он настаивал на своем предположении и требовал, чтобы все больше укреплений строилось именно там».

Имея три резко расходящиеся точки зрения на район вторжения, невозможно сконцентрировать все ресурсы в одном месте и быть готовым к любой случайности. Мнение Гитлера о Нормандии как районе вторжения сообщили фон Рундштедту недель за шесть до дня высадки союзных войск в Европе, хотя ни один пункт не был назван как потенциально опасная зона. Фон Рундштедт согласился с тем, что вспомогательный десант в Нормандии возможен, но считал, что он совпадет с крупномасштабным десантом по обе стороны от Кале. Фельдмаршал также не исключал отвлекающего удара на французском побережье Средиземного моря перед вторжением на севере. Однако он полагал, что если такая атака случится, то лишь для того, чтобы отвлечь немецкие дивизии от главного десанта на побережье Ла-Манша.

Похоже, немецкая разведка мало помогала в определении места и времени вторжения. Несколько замотанных агентов в Англии нервно передавали предупреждения о вторжении с начала апреля. Пришел и ушел апрель, но ничего не произошло. Тогда стали называть начало, а затем конец мая. Разведчики поднимали тревогу так часто, что к июню в штабе фон Рундштедта сложилось мнение: до июля или даже августа никакого вторжения не будет. И высадка союзного десанта застала немцев врасплох.