Милтон Шульман - Поражение на западе. Разгром гитлеровских войск на Западном фронте

Так и осталось неясным, что фон Хаммерштейн собирался делать с Гитлером после ареста. Однако бывший главнокомандующий, несомненно, пытался заманить Гитлера в Кельн под предлогом безотлагательной необходимости проинспектировать оборонительные укрепления на западе. Гитлер не клюнул на приманку. Вскоре, когда пала Польша и много старших офицеров высвободилось для командных постов на западе, со стариной фон Хаммерштейном распрощались окончательно. Многие участники сопротивления были убеждены в том, что, если бы фон Хаммерштейну представилась возможность, он, несомненно, выполнил бы свою задачу смело и решительно.

Следует отметить, что в победные дни 1940-го и 1941 годов мало кто из упомянутых генералов готов был присоединиться к заговору. Только после поражений под Москвой, Сталинградом и Эль-Аламейном, когда Гитлер проявлял все большую жестокость и деспотизм, значительная группа офицеров выразила готовность оказать помощь в свержении режима. Другими словами, призрак надвигающегося поражения, а не неожиданный прилив нравственного неприятия агрессии побудил этих людей к конкретным действиям против Гитлера.

По мере возрастания угрозы поражения число военных участников заговора росло, правда, оно не достигло масштабов, которых можно было ожидать, учитывая катастрофическое положение Германии и безумную решимость Гитлера поставить на исторической сцене «Гибель богов» Вагнера. Ошеломляющие потери в СССР и Северной Африке привели в ряды заговорщиков генерала Генриха фон Штюльпнагеля, военного губернатора Франции, и генерала Александра фон Фалькенхаузена, военного губернатора Бельгии.

Еще в 1942 году фельдмаршал фон Клюге, командовавший тогда группой армий «Центр» в СССР, а впоследствии преемник фон Рундштедта на посту главнокомандующего на западе, тайно встретился с Герделером под Смоленском и намекнул, что сочувствует антинацистскому движению. С того момента заговорщики играли с фон Клюге в кошки-мышки, поскольку фельдмаршал с потрясающей непредсказуемостью менял свое отношение к сотрудничеству с ними.

Гитлера, без сомнения, пытались убить в марте 1943 года после разгрома под Сталинградом. Фюрер должен был прилететь в штаб-квартиру фон Клюге в Смоленске, и начальник штаба генерал-майор фон Тресков предложил фельдмаршалу приказать преданным офицерам уничтожить фюрера вместе с его охраной. Однако в последний момент фон Клюге отказался отдать такой приказ.

Без содействия фон Клюге сорвался и план убийства фюрера на одном из оперативных совещаний. Тогда фон Тресков и полковник фон Шлабрендорф решили уничтожить Гитлера, подложив бомбу с часовым механизмом в самолет, на котором фюреру предстояло возвращаться из Смоленска в Растенбург. Фон Тресков попросил одного из офицеров, сопровождавших Гитлера, передать несколько бутылок коньяка своему другу в Растенбурге. Посылку, действительно похожую на упакованные бутылки, предварительно установив таймер бомбы, вручил офицеру фон Шлабрендорф. Через полчаса бомба должна была взорваться и покончить с фюрером. Бек, адмирал Канарис и другие заговорщики с нетерпением ожидали в Берлине важную новость. Но Гитлеру снова улыбнулась удача. Через два с половиной часа невредимый самолет фюрера приземлился в Растенбурге. Бомба не взорвалась. Фон Шлабрендорф проявил завидное мужество: немедленно позвонил знакомому фон Трескова и попросил не передавать посылку, так как произошла ошибка, а на следующий день примчался в Растенбург и заменил злополучную бомбу на настоящие бутылки с коньяком.

Позднее, осенью 1943 года, встретившись с Беком, Герделером, Ольбрихтом и фон Тресковом, фельдмаршал фон Клюге опять изменил свое отношение к заговору и согласился отдать своим войскам приказ выступить против нацистов и эсэсовцев сразу после убийства Гитлера. Однако автокатастрофа, случившаяся вскоре после этой встречи, вывела фон Клюге из строя на много месяцев. Когда в июле 1944 года фон Клюге сменил фон Рундштедта на посту главнокомандующего на западе, он известил заговорщиков о том, что перейдет на их сторону, как только Гитлер будет мертв. Самоубийство фельдмаршала после провала покушения 20 июля стало неизбежным результатом его робких заигрываний с людьми более решительными и отважными, чем он сам.

Еще более удивительным участником заговора был фельдмаршал Эрвин Роммель, командующий группой армий «Б»; пожалуй, самая блистательная и разрекламированная звезда вермахта. Только перспектива поражения могла заставить этого простого швабского солдата признать, что для спасения Германии осталось единственное средство: свержение Гитлера. Роммеля, как командующего группой армий «Б», окружали офицеры, уже вовлеченные в движение сопротивления: фон Фалькенхаузен, фон Штюльпнагель, Шпейдель и Эдвард Вагнер. От них он впервые узнал о реальной оппозиции фюреру в высшем эшелоне вермахта. В феврале 1944 года после разговора со старым другом доктором Карлом Штрелином, сподвижником Герделера, Роммель вскользь упомянул о своем согласии с тем, что только устранение Гитлера спасет Германию.

Однако Роммель выступал против убийства Гитлера, так как считал, что это сделает из фюрера мученика. Он хотел арестовать Гитлера, как планировал в 1939 году фон Хаммерштейн, а затем предать его суду за преступления против Германии и человечества.

Новичок в политике, Роммель верил, что как-нибудь сможет остановить сражения на западе прежде, чем его солдаты изопьют чашу страданий до дна. Хотя существуют предположения о том, что некоторые заговорщики надеялись заставить Роммеля возглавить новый режим после смерти Гитлера, сам Роммель вряд ли знал об этих планах или поддерживал их. 15 июля 1944 года, с согласия фон Клюге, он доложил Гитлеру о том, что немецкая армия на западе погибает. «По моему мнению, необходимо разрешить эту проблему немедленно, – написал он. – Как главнокомандующий, я считаю своим долгом открыто выразить личное мнение».

Через два дня, но до того, как отрицательный ответ фюрера на докладную вернулся к Роммелю, фельдмаршал был тяжело ранен при налете британского истребителя на его штабной автомобиль. Тяжесть ранений не позволила ему принять участие в событиях 20 июля, однако за осознание (пусть и запоздалое) того факта, что Гитлер ведет Германию к хаосу и поражению, ему пришлось дорого заплатить. Снова мы должны напомнить, что не идеологическое неприятие нацизма, а призрак неизбежного поражения побуждал к мятежу таких людей, как фон Клюге и Роммель. Им хватило смелости – или то было разочарование? – сделать выбор лишь в последний момент.

Была еще одна маленькая военная группа, чью деятельность необходимо принять во внимание, говоря о 20 июля: управление военной разведки верховного командования – абвер – под руководством адмирала Вильгельма Канариса. Канарис, талантливый и умный человек, начал плести интриги против Гитлера еще в период кровавой чистки партийных рядов в 1934 году. Его отношение к политике нацистов строилось на твердой убежденности в том, что Германия недостаточно сильна для ведения глобальной войны, которая поэтому приведет к катастрофе. Собирая вокруг себя людей типа генерал-майора Ганса Остера, начальника центрального разведывательного отдела и своего преемника на посту шефа абвера после отставки в январе 1944 года, Канарис подстрекал высших армейских офицеров противостоять политическим и военным планам Гитлера. Например, в 1939 году эта группа приготовила отчеты, в которых доказывалось, что нападение на Польшу непременно приведет к конфликту с Англией и Францией. А зимой 1939/40 года она же играла ведущую роль в установлении контакта с Ватиканом, надеясь инициировать мирные переговоры с западными государствами сразу после свержения Гитлера.